Ребёнок от сводного врага (СИ) - Дэй Каролина - Страница 22

— К чему?

— К празднованию. У нас появилась галерея.

— Правда? Замечательно. Эльза, не оставишь нас.

Малышка растерянно смотрит сначала на отца, затем на меня. Этот монстр пугает ее своим жестким требованием и немигающим взглядом. Иногда меня бесит его холодность по отношению к ней. Что она сделала? Появилась в нашей жизни, только и всего. Она не Марта.

Эльза мельком глядит на меня с немым вопросом, но я едва заметно киваю, как бы говоря «все будет хорошо». Она поднимается и покидает кафе, тихо говоря, что будет ждать меня у машины. Надеюсь, она помнит, где мы припарковались. Я ненадолго. На пару минут. Дольше мне не о чем разговаривать с отцом.

— То есть семья терпит кризис, а ты покупаешь галереи, я правильно понимаю? — отец окидывает меня строгим взглядом и садится на место Эльзы.

— Я вложил в твою фирму достаточно средств. Если тебе этого мало, я не виноват.

— Ты должен был вложить все! Все, понимаешь? — рычит он. — У нас кризис, мы разоряемся! Еще пару месяцев, и винодельню можно закрывать! Не для этого твой дед пахал с утра до ночи, чтобы дело его жизни развалилось за пару месяцев!

— Разве я виноват, что вы с любовницей разоряете фирму?

— Даниил! — жестко выкрикивает он, обращая внимание посетителей на нас. — Ты откажешься от этой идеи и вольешь деньги в фирму!

— Нет. И это мое окончательное решение, — чеканю так же уверенно и жестко.

Я тем временем расплачиваюсь по нашему заказу и хочу покинуть заведение, но…

— Вы сильно сблизились с Эльзой, — кидает мне в спину отец, заставляя меня остановиться. — Не слишком тесно вы общаетесь?

Замираю. Несколько секунд продумываю правдоподобный ответ. В какой-то момент создается впечатление, что он в курсе нашей «тесной» связи. Но вряд ли. Иначе он рассказал бы обо всем Марте и принял меры. Мне плевать на себя, но он не тронет Эльзу. Она больше всего боится быть пойманной, как-то выдать свои чувства. Я не позволю никому навредить моей девочке.

— Как еще с ней общаться, раз родная мать и отчим ее игнорят? У нее никого нет, кроме меня и подруги. Могли бы хоть немного уделить внимание дочери, а не только мне! — выплевываю в лицо отцу и покидаю кафе.

Эльза ждет меня возле машины, неловко переминаясь с ноги на ногу. Моя девочка. Моя маленькая. С тобой ничего не случится. Я защищу нас. Защищу наши чувства.

— Все в порядке? Ты какой-то бледный. Он узнал о нас? — со страхом в прозрачно-голубых глазах спрашивает она. Столько вопросов за раз еще никто не задавал, но я проглатываю их и отвечаю на самый важный.

— Нет, не узнал, — улыбаюсь в ответ. — Все будет хорошо, малышка.

Хочу надеяться на это всеми силами…

Глава 17. Мое счастье, твое отчаяние

— Ты чего сегодня такая счастливая? Экзамен через час! — Алена подозрительно глядит на меня из-за тетради для конспектов.

— Я не могу быть счастливой?

— Когда сдашь — можешь, а пока…

А пока я думаю об одном человеке, который не дает мне впасть в уныние и панику. Он отвез меня в университет и обещал забрать после экзамена. Последнего экзамена в этом учебном году. И наконец-то свобода, лето, и много времени бок о бок с ним. С Даном. Он сидел со мной весь вечер, поглаживая пальцами мои ноги и дразня щекоткой. Он проверял, готова ли я к экзамену, все ещё не понимая, зачем я учусь на юриста.

Он всегда рядом.

Когда Дан показал мне галерею, я не поверила своим глазам. Он правда хочет, чтобы я показала на выставке свои работы? Они лишь баловство, успокоение после трудного дня, не более того, а здесь…

— Ты заслуживаешь большего, — шепчет Дан на ушко, стоя сзади и согревая своим теплом.

Он первый, кто говорит эти слова. Никто не произносил их вслух, я и сама в них не верила, пока он не показал, что бывает иначе. Что жизнь окрашивается не только красками цвета радуги, но и смежными цветами, которых в ней нет. Их не было в моей душе, пока мы не переступили черту. Нам везло, что мама и Григорий Викторович постоянно работали и редко появлялись дома. Но иногда они засиживались допоздна и словно караулили нас.

Когда родители были дома, я не могла пробраться в спальню Дана, а он не мог появиться у меня. Если бы нас застукали или услышали шум из наших спален, был бы скандал.

Они не спрашивают, почему Дан не переезжает в свою квартиру, не интересуются, почему он расстался с Мариной. Мне ее правда жаль. Она ни в чем не виновата. Поначалу я ревновала, переживала, что переступила черту с чужим парнем, а для него та ночь оказалась ничем, в отличие от меня. Но Дан на следующий день расставил все по своим местам.

Что стало бы с нами, если бы Дан не поцеловал меня? Смогли бы мы сблизиться, если бы продолжали таить внутри себя чувства друг к другу? Вряд ли.

Но судьба пошла нам навстречу, помогла соединиться.

Спасибо…

Экзамен проходит спокойно, как обычно. Я сдаю право на пять, Алена на четыре. Подруга даже не грустит, наоборот, радуется такому исходу.

— Я почти ничего не учила, но не завалила экзамен! — выкрикивает она на весь холл, когда мы спускаемся на первый этаж. — Хорошо, что мне выпал первый билет. Я его в коридоре прочитала!

— Ты очень безответственная, подруга, — улыбаюсь, глядя на довольную Аленку.

— А ты? Вообще в последнее время игнорируешь меня!

— Я просто занята…

— Чем?

В этот момент мы выходим на улицу и останавливаемся прямо у двери. Другим студентам приходится обходить нас и нудеть, что мы стоим посреди прохода. Но я не обращаю на это внимания, замечая серьезный взгляд Аленки.

— Неважно.

— Нет, важно! Говори давай!

Прости, подруга, я не могу тебе сказать. Не знаю, как ты отреагируешь на мои откровения. Помню, ты сама толкала меня в объятья сводного брата, но я не представляю, что ты скажешь, если узнаешь, что твои слова оказались пророческими. Ведь я люблю его, и тебя я люблю, а терять союзника в твоем лице не готова.

Нужно что-то придумать. Какое-то оправдание, в которое поверит Алена и после которого не станет допрашивать меня, как на следствии. Но что…

— Да так…

В этот момент мне приходит спасительное сообщение:

Дан: «Жду тебя на парковке».

— Кто тебе там пишет? — она тут же переходит с одной темы на другую.

— А? Чего?

— Ты улыбаешься, как влюбленная идиотка.

— Это не так! За мной Дан приехал.

Она все равно видела отправителя. Зачем скрывать? Но сейчас в шоколадных глазах подруги замечаю некое облегчение наравне с обидой. Или мне кажется? Может, это мое воображение играет злую шутку?

— Понятно, — отвечает почти равнодушным голосом. — Позвони, как освободишься.

Мы прощаемся поцелуем в щечку и расходимся в разные стороны. Я бегу к припаркованному автомобилю Дана, а Алена — в сторону метро. Но напоследок замечаю ее довольную улыбку.

Догадалась…

— Тебя можно поздравить с окончанием сессии? — спрашивает Дан, выруливая с парковки. Мы никогда не обнимаемся здесь, не целуемся, чтобы, не дай бог, никто не застукал на месте преступления.

— Можно и так сказать. Сдала на все пятерки.

— Ты столько сидела с этими конспектами. Еще бы ты не сдала на отлично и не закрыла все зачеты вовремя.

Ага. Сидел. Проверял. Диктовал. И отвлекал своими поцелуями. А я не могла оттолкнуть его, потому что нас тянуло друг к другу. И сейчас тянет. Всегда. Я всегда буду к нему тянуться, какие бы обстоятельства ни вставали между нами.

— Куда хочешь поехать? — спрашивает Дан, когда мы останавливаемся на светофоре.

— С тобой — хоть на край света.

— На край света, говоришь?

Почему он так хитро улыбается? Почему превышает скорость, когда нам мигает зеленый свет? И почему мы заезжаем в парковку торгового центра и паркуемся далеко от входа, в самом углу, где практически нет машин?

Ответы на вопросы мелькают в голове, но я не трачу время на их анализ. Я знаю, чего он хочет, как он хочет. А главное — наши желания взаимны.