Конец прекрасного принца (СИ) - Юраш Кристина - Страница 2

Старик склонился к уху принца. Окровавленная рука принца сжала подлокотник. Любопытные придворные вставали на цыпочки, чтобы что-то увидеть и расслышать. Но ничего понять пока не удавалось.

— Ты сошел с ума! — обалдела Богиня Смерти. Она точно слышала, о чем шептал чародей. — Не вздумай соглашаться! Я бы никогда на такое не согласилась!

— Я… я… согласен, — послышался слабый голос принца. Он готов был на все. Лишь бы не смерть!

— Это не так больно, ваше высочество, как вы думаете, — заметил старик — чародей. — Не переживайте. Новое сердце будет намного лучше прежнего.

Тьма окутала принца. Тот выгнулся и сделал глубокий вдох. Пустая шкатулка упала на пол и разбилась. Принц стиснул зубы, словно от боли. Но тьма нежно обняла его. А когда она рассеялась, не было ни чародея, ни невидимой для всех Богини Смерти. Был только принц. В окровавленном камзоле.

Он встал с трона и посмотрел на притихших придворных.

— Ведите меня к этой… золушке, — послышался зловещий голос принца. Он застегнул окровавленный камзол и сошел по ступеням. Через мгновенье принц поднял с ковра окровавленный кинжал и корону. Зажимая кинжал в одной руке, принц снова надел на голову корону.

Струйки крови стекали по его лбу и вискам. С чудовищной улыбкой он облизал лезвие от своей крови. И посмотрел, как оно сверкает в его руках. Стража расступилась, когда принц вышел прочь. Гости перешептывались. И переглядывались. А потом все вздрогнули, когда страшный крик из подземелья долетел даже до бальной залы.

Никому доподлинно неведомо, что произошло. Все помнят чудесный бал и отличное жаркое. Таинственную незнакомку в голубом платье, которая пленила сердце принца. Красивый танец очарованного принца и таинственной незнакомки. Кинжал, который вошел в сердце принца. И чародея, который принес шкатулку.

Вот так сбылись самые страшные опасения древнего ордена Золушек. На трон сел добрый принц. А встал с него бессердечный монстр. И все это случилось по вине того самого ордена, который через минуту прекратит свое существование навсегда.

Леденящий крик оборвался. И воцарилась гнетущая тишина.

Конец. Конец прекрасного принца.

Глава первая

Надя никогда бы не села пьяной за руль своего «Майбаха».

Наверное, потому что у нее не было «Майбаха».

И потому, что на этом корпоративе большую алкоголь выпили еще до нее.

Бухгалтер Татьяна Константиновна вела себя отвратительно. Это в молодости она была милой скромницей. Но сейчас перед лицом пенсии, она пыталась наверстать упущенное. Ее рука с вросшим обручальным кольцом уже шарила по штанам директора.

Утром ей будет очень стыдно.

Татьяна Константиновна всем объяснит, что пыталась погасить, вовсе не пожар любви. А задолженность предприятия. За отчетный период вместе с налогами. И искала она в директорских штанах не любовь, а деньги.

— Нашему обществу с ограниченной ответственностью «Блю Вота» сегодня исполнилось три года! Три года мы занимаемся чистой родниковой водой … И являемся «педоровиками»… Тьфу ты! «Пердовиками»…. Да что это такое! Ну! — вещал директор Козлов Леонид Васильевич с воображаемой трибуны.

Когда он напивался, он всегда раздавал свои визитки. Это был первый и главный признак.

У Нади в руках вертелась визитка: «Блю Вота Козлов». Голубая вода в переводе с английского. А Козлов — фамилия директора. Но злые и необразованные люди не хотели это понимать.

— Под звон бокалов! — послышался уверенный голос директора.

И все заскрипели пластиковыми стаканчиками.

В руках Нади тоже плескался пластиковый стаканчик. Она была немного пьяной и очень хотела домой.

Девушка сделала еще один глоток. И поняла, что ей дико хочется позвонить бывшему.

Музыка гремела. Мимо нее, пританцовывая, словно хочет в туалет, проплыл Гена. Гена не смотрит на рабочем месте порно. Он проверяет, не изменился ли секс за то время, пока он им не занимался.

Вместо одного номера бывшего попался другой. Но тоже бывший. Надя расправила плечи. Набрала воздуха в грудь. Накрасила губы. И стала звонить.

— Забери меня, — вздохнула Надя. Она пила очень редко. Поэтому и звонила бывшим тоже редко.

— Откуда? — спросил сонный голос.

— Вот так всегда, — философски вздохнула Надя. — Одни отговорки.

И положила трубку.

Завтра она превратиться в гордую и неприступную. И ей будет очень стыдно смотреть последние вызовы.

— Работа — наше все! Мы горели, горим, и гореть будем! Поэтому мы установили камеры наружного видео наблюдения. Если еще раз нас подожгут! — продолжал директор.

Он не обращал внимания на музыку. Коллектив давно уже не обращал внимания на него.

— Иииии! — визжала бухгалтерия, прыгая, как дети на батуте. — Давайте, бабоньки! Когда еще так попляшем! Ииии!

Они пытались затащить Надю в круг. Надя протестовала и упиралась всеми каблуками. Она была очень скромной. И не хотела всемирной славы в эпоху камер на каждом телефоне.

Вскоре ее бросили. И как бы сказали: «Так и умрешь в безвестности! Тебя не пригласят на ток-шоу. И не заставят повторить пьяный танец!».

Рассыпались бутерброды со стола. Их переловили всех до единого. И съели.

Потом уронили стенд «Блю вота — путь к оздоровлению орга…зма!». Чьи-то хищные хулиганские ногти соскребли две буквы. Надя посмотрела на свои ногти и выковыряла липкую букву. Это была маленькая месть за не полученную премию. И гениальный маркетинговый ход.

— А всех наших милых дам, — продолжал директор. Микрофон визжал и требовал прекратить. — Мы поздравляем с наступающим праздником … восьмым марта!

Генеральный директор рифмовал «весна и красота», «мимозы и морозы», «поздравляем и желаем». И Наденька начинала понимать, за что поэтов иногда убивали на дуэлях.

Рядом уже шуршали тюльпаны в «целлофане».

— С праздником!

В руки Нади сунули один темный тюльпан с облетевшим лепестком. И дешевые колготки. На два размера меньше, чем нужно. А потом каждой вручили огромную тяжеленую статуэтку Купидона на пушечном ядре. Похожую на надгробие. Особое сходство с надгробием придавала надпись: «Любовь».

Где-то в ООО «Жуткие статуэтки на подарок» сегодня тоже праздник. В честь оптовика, купившего сразу шесть штук.

Никто ничего не понял, но все хлопали.

Надя чувствовала, что пора ехать домой. Иначе завтра ей будет очень стыдно.

Она смотрела на себя в туалетное зеркало. Такое чувство, словно взяла глаза на прокат у совы. Еще немного и Надя будет похожа на свою фотографию в паспорте. А это недопустимо для женщины!

А еще она вылила остатки шампанского в туалет. Если в глубинах канализации живут монстры, они тоже заслужили праздник!

За дверью звучала соблазнительная музыка. Под нее обычно танцуют неприличные танцы с раздеванием.

Где-то на середине песни раздался грохот.

— Татьяна Константиновна! Вы в порядке? — послышались озабоченные голоса. — Вы не ушиблись! Вот, присядьте. И кофточку накиньте, а то дует! Куда лифчик улетел? Эй! Гляньте за кулером! Принесите воды! Таблетку запить! Нет, давление померить нечем!

Надя никогда не висла на директоре. На нем и так висели долги за предыдущее предприятие, двое детей, стерва — жена и стерва — любовница. Надя не закусывала коньяк влажными салфетками. Не прививала слушателям ненависть к караоке. Не танцевала за весь народный ансамбль, включая гармониста и медведя. Не ела бутерброд вместе с зарплатной ведомостью. Ее не несли пьяную в такси вперед каблуками.

По признанию коллег, Надя совсем не умела пить. И была невыносимо скучной. Поэтому на корпоративы ее звали редко.

В гулком пустом офисном центре слышалось неуверенное цоканье и шелест. Наде хотелось исчезнуть быстро и бесследно. Как деньги в кошельке. Только еще быстрее!

Надя пыталась вызвать такси, чтобы ехать домой.

Она где-то потеряла колготки. Но несла общипанный тюльпан и огромную статуэтку. Она поставит ее на балконе. Голубей пугать.