Обладатель Белого Золота - Дональдсон Стивен Ридер - Страница 78

Но плато еще удерживало сухую прохладу ночи, настроение Ковенанта указывало на предвкушение чего-то радостного, и все это делало ее сомнения неуместными – во всяком случае, до поры. За миг до того, как солнце встало над горизонтом, Линден и Ковенант перевалили через гребень высокого холма и она увидела перед собой открытое широкому небу зеркально-чистое лицо Мерцающего.

Несмотря на то, что из озера вытекал стремительный и полноводный поток, поверхность его оставалась гладкой, словно полированный металл. Мерцающее питали глубинные ключи, не замутнявшие поверхность. В зеркальной глади отражались серые небеса, ближе к берегам – окружавшие озеро холмы, а с западной стороны – размытые сумраком, но в то же время почему-то узнаваемые и четкие очертания Западных Гор. Линден казалось, что, если вглядываться в Мерцающее достаточно долго, в нем можно увидеть отраженным весь мир.

Весь мир, кроме нее самой. К немалому удивлению Линден, в нем не было ее отражения. Стоящий рядом с ней Ковенант был отчетливо виден, а вот ее озеро не замечало. Небо просвечивало сквозь Линден, словно она была слишком ничтожна, чтобы удостоиться внимания Мерцающего.

– Ковенант?.. – растерянно пробормотала она. – Что тут...

Но он жестом призвал ее к молчанию, улыбаясь так, словно близившееся утро сделало ее еще прекрасней. Затем он стянул футболку, брюки и башмаки, оглянувшись, поманил ее за собой, прыгнул с берега и поплыл к середине озера. Его рассекающее воду тело казалось сгустком радости и наслаждения.

Линден было и весело, и страшновато. Впрочем, со страхом она справилась довольно быстро. Вокруг плещущегося в воде Ковенанта расходились манящие круги. Озеро притягивало к себе, словно суля ей преображение. Неожиданно все ее тело буквально заныло от жгучего нетерпения поскорее смыть застарелую грязь. Веселые восклицания Ковенанта эхом отдавались от окрестных холмов. Торопливо раздевшись, Линден устремилась за ним.

Холодная вода обожгла ее леденящим пламенем, но она приветствовала этот очистительный огонь, словно желающий выжечь из нее боль, грязь и скверну. Линден вынырнула на поверхность в состоянии, близком к экстазу. Холодная чистота Мерцающего оживляла все ее нервы.

Несколько мокрых прядей упало на ее лицо. Она отбросила волосы движением головы и увидела плывшего к ней под водой Ковенанта. Прозрачность озера делала его и бесконечно близким – протяни руку, и прикоснешься, – и безмерно далеким, тем, с кем невозможно сравниться.

И тут Линден похолодела – но на сей раз вовсе не из-за холодной воды. Она видела под водой его – но отнюдь не себя. Там, где находилось ее тело, были видны лишь очертания облаков и холмов. Она видела Ковенанта, видела, как он протянул руки и, схватив ее за ноги, потянул вниз. Но своих ног, за которые он потянул, почему-то не видела. А когда Линден открыла глаза под водой, все оказалось на месте, словно поверхность озера являлась некой гранью между двумя различными формами существования.

Перед ней возникло лицо Ковенанта. Счастливое лицо. Поцеловав ее, он принялся плавать кругами, по спирали поднимаясь к поверхности. Вынырнув, он сделал глубокий вздох и снова увлек Линден вниз, но на сей раз ухватил ее за голову ладонями и принялся тереть и полоскать ее засаленные волосы. Чистая холодная вода смывала грязь без остатка.

Линден извернулась, вернула Ковенанту поцелуй, а затем слегка оттолкнула его и вынырнула на поверхность – набрать воздуху, казавшегося ей чистейшим эликсиром радости.

В тот же миг появился и он. Глаза его сияли.

– Ты!.. – воскликнула Линден, едва не рассмеявшись. – Сейчас же расскажи, что... – Она хотела обнять его, но сообразила, что тогда не сможет разговаривать. – Что это за чудеса. Почему, у меня нет отражения? И почему тебя под водой видно, а меня нет?

– Я ж тебе объяснял, – отвечал Ковенант, дурашливо плеская в нее водой. – Дикая магия и порча. Краеугольный камень Арки. – Плавая в этом озере, он мог говорить даже такие вещи, ничуть не умаляя этим ее радости. – Попав сюда впервые, я тоже не мог себя видеть. Ты нормальна, с тобой все в порядке. А вот я... – Голос его возвысился. – Мерцающее признало меня.

Линден обвила руками его шею, и они вместе погрузились в объятия озера. Сейчас она впервые интуитивно прониклась его надеждой. Не понимая, в чем она коренится, не зная, как оценить возможные последствия, Линден всеми фибрами души чувствовала, что его новообретенная уверенность не порождена ни самонадеянностью, ни отчаянием. Во всяком случае, полностью. Порча и дикая магия – отчаяние и надежда. Ядовитый Огонь сплавил их вместе, и возникший сплав был чист.

Едва ли она понимала это – просто признавала, как признавало Мерцающее. Отбросив сомнения, она сжала Ковенанта в объятиях, а потом принялась смеяться, плескаться и брызгаться водой, как девчонка. Это продолжалось довольно долго, но, в конце концов, холод заставил ее выбраться на берег и подставить обнаженное тело теплу солнца пустыни.

Палящий жар быстро отрезвил ее. По мере того как с кожи испарялись последние капли живительной влаги Мерцающего, она снова начинала ощущать Солнечный Яд. Он безжалостно просачивался внутрь ее естества, подобно затронувшему самую суть обвинению Гиббона. Ядовитый Огонь погас, но это не ослабило Солнечный Яд, не поколебало его тлетворную мощь. Их обязательства перед Страной оставались невыполненными. Не желая оставаться обнаженной под губительными лучами, Линден торопливо оделась. Ковенант следил за ней ненасытным взглядом, но скоро истаяло и его хорошее настроение. Линден поняла, что пришло время задать те вопросы, на которые, о чем Ковенант не мог не догадываться, ему все равно рано или поздно пришлось бы ответить.

– Ковенант, – мягко начала она, пытаясь подобрать правильный тон. – Я тебя не понимаю. Конечно, после того, что я пыталась сделать с тобой, у меня нет права...

В ответ на упоминание о ее прегрешении Ковенант лишь поморщился и пожал плечами, и Линден торопливо продолжила.

– И в любом случае, я тебе верю, но я никак не могу понять, почему ты решил встретиться с Лордом Фоулом. Пусть он не сможет уничтожить тебя, но уж нанести тебе страшный удар наверняка сумеет. Как вообще можешь ты сражаться с ним, не прибегая к своей Силе?

Ковенант не шелохнулся, но Линден ощутила, как мысленно он подался назад, словно ответ требовал особой сосредоточенности. Ей даже показалось, что он подыскивает наиболее подходящую ложь, но Ковенант, наконец, заговорил, и в голосе у него не было фальши. Его замешательство было вызвано страхом причинить ей боль.

– Я не уверен... не думаю, что могу каким бы то ни было образом сражаться с ним. Но постоянно задаю себе один и тот же вопрос: а как, в таком случае, может сражаться со мной он? Ты помнишь Касрейна? – Губы Ковенанта скривились усмешкой. Ну конечно, разве его забудешь. – Так вот, пытаясь вырвать меня из того молчания, он кое-что говорил. В частности, рассказывал, что использует в магии исключительно чистые материалы и столь же чистые искусства, но не может при этом создать что-либо чистое. «В порочном мире чистота недопустима, а потому во всяком своем творении я должен предусмотреть местечко для маленького пятнышка скверны. В противном случае творение не удастся». Именно поэтому он так хотел заполучить мое кольцо. Говорил, что «его изъян заключается в самом парадоксе, определившем сотворение Земли, а потому с его помощью можно делать все, что угодно, ничего не опасаясь». Если смотреть с этой точки зрения, то всякий сплав и есть металл с изъяном, с тем самым пятнышком скверны.

Произнося эти слова, Ковенант медленно отвернулся, но не для того чтобы избежать ее взгляда, а лишь желая еще раз увидеть подтверждение своей правоты – собственное отражение в озере.

– Ну так вот, я представляю собой нечто вроде сплава. Фоул превратил меня в то, что ему требовалось. В инструмент, с помощью которого он намерен обрести свободу. А в процессе освобождения уничтожить Землю.

Но все дело заключается в моей свободе. Моей, а не его. Мы говорили о важности свободы, о ее необходимости. Я вновь и вновь повторял, что он не может добиться своего, воспользовавшись мною как инструментом. Его победа достижима только через осознанный выбор жертвы. Я так и сказал... – Ковенант присмотрелся к Линден, словно опасался ее реакции. – Я в это верил. Но теперь я уже не считаю, что истина именно такова. На мой взгляд, сплавы превосходят чистые структуры. И если я и вправду не более чем болван, марионетка в руках Фоула, он может меня использовать как угодно... – Он снова взглянул на нее и продолжил, уперев кулаки в бока: – Но как раз в это я не верю. Не верю в то, что являюсь марионеткой в чьих-либо руках. И не думаю, что Фоул может добиться победы, принуждая нас сделать тот или иной выбор. Потому что важно не столько то, что ты выбираешь, сколько как и почему. Характер выбора существеннее, его конкретной сути. Страна не погибла, когда я отказал Морэму, чтобы спасти укушенного змеей ребенка. Не должна она погибнуть и из-за того, что Фоул вынудил меня выбирать между жизнью Джоан и своей собственной. И еще – если я представляю собой превосходное орудие для того, чтобы разрушить Арку, стало быть, с помощью этого же орудия ее можно и уберечь. Фоул не сможет победить, пока я не сделаю выбор в пользу его победы.