Время расплаты (СИ) - Еленина Юлия - Страница 38

Но самое главное — не хочу больше слышать подобных просьб. Не хочу, чтобы Лиля хоть на секунду подумала, что я могу ее бросить. Пусть она мне тоже верит.

Мы не говорили о том, что будет дальше, но у нас еще будет много времени. По крайней мере я на это очень надеюсь.

Я давно перестал думать о завтра — просто проживал день за днем, работал на износ, чтобы не погрязнуть в воспоминаниях, время от времени трахал баб, лиц которых не помню, иногда бухал, когда становилось совсем тошно. А сейчас как будто это существование превратилось в жизнь, в которой есть мечты и цели.

Но сейчас мы разбираемся с непонятными смертями. И этот звонок Богданова мне совсем не понравился. Такие люди всегда требуют услугу за услугу, за каждую услугу. А одну он уже Лиле оказал за компромат — тогда что сейчас?

Но о компромате я поговорю с ней дома, а сейчас Павел Медведев.

Лиля набрала номер квартиры на домофоне, и мы стали слушать гудки. Когда я уже хотел нажать на сброс, нам ответили:

— Кто?

— Полиция.

Это всегда действует. Так получилось и сейчас — дверь нам открыли. Мы поднимались по лестнице, чтобы не пропустить этаж, когда я спросил:

— Думаешь, он тебя помнит?

— Надеюсь. Может, тогда он будет откровеннее.

Возле приоткрытой двери на пятом этаже нас уже ждал невысокий полноватый мужчина. Спустив очки на кончик носа, он нас осмотрел и недоверчиво поинтересовался:

— Это вы из полиции?

— Мы, — кивнул я. — Точнее только я.

Старик перевел взгляд на Лилю, нахмурился, как будто вспоминая, а потом улыбнулся:

— Лиля… Ты стала очень красивой женщиной.

— Здравствуйте, дядя Паша.

— Проходите, — пропустил нас, как я уже понял, Медведев в квартиру. — Вон туда, в зал.

Квартира хоть и находилась в старом доме, но ремонт в ней был современным. Я опустился на красно-черный диван и подождал, пока хозяин устроится в кресле напротив.

— Мне показалось, — спросил я наконец-то, — или вы не удивлены нашему приходу, Павел?.. Простите, не знаю вашего отчества.

— Демидович, — подсказал Медведев. — Нет, не удивлен.

— У вас анкилоз* (прим. автора. — сращение костей, вызывающее неподвижность) коленного сустава? — спросила неожиданно Лиля. — Вас поэтому не было на похоронах отца?

— Не зря Коля отвез тебя в Америку учиться, диагноз без рентгена определила, — Павел Демидович наступил на больную мозоль. — Да, дальше магазина внизу не дойти.

— Тогда, может, вы и знаете, зачем мы пришли? — решил я перейти к делу, а не обсуждать непонятную для меня терминологию.

— Виктория Рихтер… Я ее помню. Странно, что она дотянула до операционного стола. Вы не врач, молодой человек, — посмотрел на меня Медведев, — поэтому постараюсь попроще. Повреждение селезенки и печени вызвало кровоизлияние в брюшную полость, а сломанные ребра повредили правое легкое. Добавьте к этому черепно-мозговую травму и многочисленные нарушения целостности кожных покровов, что привело к такой кровопотере уже на месте аварии, с которой мало кто бы выжил.

— Вы так хорошо помните, а ведь это было десять лет назад.

— А вы так подозрительны, молодой человек.

— Это моя работа.

— Ладно, я вам сейчас все расскажу по порядку.

Лиля выглядела растерянной, и мне так хотелось притянуть ее к себе и сказать, что все будет хорошо. Она посмотрела на меня, а потом нашла мою ладонь своей и сплела наши пальцы. От Медведева это не ускользнуло. Он улыбнулся и сказал:

— Коля был прав.

А мне вот интересно стало, в чем Родионов был прав, если он искалечил две жизни. Нет, даже три. У меня есть сын, которому тринадцать лет, а я его не знаю, и он не знает меня. Это неправильно. Это ошибка.

— В чем папа был прав? — спросила Лиля, сильнее сжав мою руку.

— У меня нет детей, — сказал Медведев, — но я понимаю его. Он любил тебя, Лиля, очень любил. Но он жалел, что ты слишком на него похожа. Часто говорил: «Моя до мозга костей, но чужая, потому что я не хочу видеть в ней свое отражение».

— И когда он вам это говорил? — спросил я.

— Да совсем недавно. Кстати, Лиля, тебе письмо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Медведев посмотрел на книжную полку за своей спиной и улыбнулся. Да так лукаво, как будто мы должны были разгадать тайну нахождения Святого Грааля. Лиля поднялась и, пройдя пальцем по корешкам книг, безошибочно достала одну. Я успел заметить надпись, и это было иронично. Отцы и дети. Да, вечная проблема.

— Он знал, что ты поймешь, — довольно кивнул Медведев.

— И откуда он знал, что я приду к вам?

— Ну, Коля был не только отличным врачом, но и очень дальновидным человеком. Когда он увидел в деле Елизаровой фамилию следователя, понял, что ты начнешь копаться в этом.

Лиля достала из середины книги обычный белый конверт, но не открыла его, а просто забросила в сумочку и посмотрела на Медведева:

— Вы хотели нам что-то рассказать.

— Да. Вы, наверное, вы так и не поняли, почему Коля заинтересовался теми смертями и при чем здесь Рихтер.

— Не поняли, — не стал отрицать я. — Но кое-какие идеи у нас появились, только они мне кажутся невероятными.

— Поделитесь?

Я кивнул и рассказал Медведеву, что мы успели узнать. Он внимательно слушал, не перебивая, только изредка кивал. Когда я замолчал, в комнате воцарилась тишина. Павел Демидович как будто что-то обдумывал, пока не сказал:

— А вы уже знаете больше меня. Коля не успел мне все рассказать, но начал он копаться в этом из-за меня. Такие случаи, как было с Викторией Рихтер, запоминаются, пусть даже через мои руки до нее и после прошло много людей. И дело даже не в ней самой, а в ее брате. Я больше запомнил его и обвинения в мой адрес. Парень даже слушать ничего не хотел, любое мое слово разбивалось о глухую стену. В итоге я понял, что все бесполезно. И в принципе мне было не до разборок с убитым горем братом. Он мог пойти хоть к министру здравоохранения, все равно ничего бы не добился. Я сделал все, что от меня зависело, для ее спасения, но, как и говорил раньше, шансов не было.

А Медведев, кажется, любитель поговорить, столько текста, а пока ничего не понятно.



Глава 5 Лиля

Лиля

Черт возьми!

Чего проще было бы позвонить мне и поговорить, но нет, мы же гордыми были. Лучше оставить письмо, которое не факт, что я получу. Вот откуда отец мог знать, что я приеду к Медведеву? Правильно, это было лишь его предположение.

Упрямый старик! Упрямый и упертый, который считал себя самым умным.

Дело Елизаровой я увидела бы в любом случае, раз оно было в квартире. И всего лишь на основании того, что там стоит Женина подпись, я должна была прийти к Медведеву? Ну, еще была запись в ежедневнике отца. И почему он все это оставил так? Предчувствовал смерть? Дядя Паша был прав, когда сказал, что отец был хорошим врачом — значит, мог и предчувствовать.

Конверт не давал мне покоя, но я решила его открыть дома, а пока слушала Медведева, но все равно мало что понимала.

— И почему вдруг через десять лет вы вспомнили о том случае? — поторопила я дядю Пашу.

— Когда моя болезнь начала прогрессировать, я перестал оперировать. Коля тогда как раз вернулся в Россию и предложил мне занять административную должность в одном из его центров. Я, конечно, не отказался. Тогда у нас и состоялся этот разговор. Что-то мы сидели, чуть выпивали, и я вспомнил о Виктории Рихтер. Только вот с чего?.. — задумался Медведев.

— Было холодно? — спросила я, и на меня уставились в недоумении две пары глаз. — Вспомните, вот вы сидели… Где?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— В медцентре, было прохладно — работал кондиционер.

— Чем пахло?

— Виски и скошенной травой, запах которой доносился из приоткрытого окна.

— Какие были звуки?

— Было тихо, — уже без удивления начал отвечать дядя Паша, видимо, понял, что я пытаюсь на основании ощущений достать его воспоминания. — Мы говорили, а потом Коля начал постукивать пальцами по столу, когда я сказал…