Время расплаты (СИ) - Еленина Юлия - Страница 20

Не думать…

Не думать!

Но я ожил. Трахнул бабу — и ожил? Да ну нахрен.

Лиля часто дышала мне в губы, прижималась ко мне как в последний раз, как будто боялась отпустить, а у меня к черту снесло крышу. Даже в первый раз не так было.

Сейчас еще острее, еще ближе. И больнее…

А потом она, черт возьми, заплакала. Что делать, когда во время секса женщина плачет, я не знал. Машинально вытер большим пальцем каплю, покатившуюся по ее виску, и спросил:

— Что случилось?

Лиля не ответила. Замотала головой и улыбнулась сквозь слезы. Кажется, это истерика.

— Женя… — шепнула так, как только она умела, и поцеловала.

С ума сойти! Забить, что ли, на все и остаться здесь, с ней, восполнять тринадцать лет пустоты и любить до беспамятства.

Не поддающаяся логике и законам любовь, она снова утянула меня в свой водоворот…

Но говорить нам все-таки придется. И я ожидал чего угодно, только подобного даже предположить не мог. Лиля посмотрела на меня таким взглядом, что я всерьез решил, что она собирается сказать о своем отъезде. Что-то вроде «нам было хорошо, но не по пути».

— Ты меня сейчас будешь ненавидеть, — утвердительно сказала она.

— Я тебя ненавидел тринадцать лет. Думаешь, смогу еще больше?

— Сможешь… — Лиля замялась, а потом сказала: — У меня есть ребенок.

— Ты говорила.

Зачем она сейчас об этом? Иллюзия счастья рушится как карточный домик.

— Он твой сын.

Блядь!

Если бы сейчас небо рухнуло мне на голову, я бы меньше охренел.

Часть 2 "Зависимость" Глава 1 Женя

Я не знал, как реагировать. Не знал, что делать. Не понимал, как вообще воспринял эти слова.

Ступор. Шок. Какая-то дезориентация. А потом… Меня накрыла такая волна злости, что я чуть не задохнулся.

Посмотрел на вжавшуюся в стену Лилю, она даже вздрогнула от моего взгляда, а потом тихо сказала:

— Женя…

— Заткнись! Ни слова! Пока я не скрутил тебе шею. Ты… Блядь, ты бы еще через двадцать лет сказала!

— Я понимаю, что ты злишься, — вкрадчиво начала она.

— Закрой рот! Я не твой пациент, не надо со мной так разговаривать.

Я сделал шаг к ней, Лиля обхватила себя за плечи руками и еще больше сжалась. Я смотрел ей в глаза и все еще не мог понять, что чувствую. Да, была злость, ее было больше всего. Она поглощала, мешала думать, сводила с ума. Я сейчас действительно готов был свернуть Лиле шею одной рукой.

— Знаешь, я думал, что твой отец забрал у меня все, ту жизнь, которую я хотел прожить с тобой. Но нет, это сделала ты… Ты, Лиля. И что, наш сын… — бля, даже это сочетание слов дается с еще не до конца пришедшим осознанием. — Он считает своим отцом твоего бывшего мужа?

Лиля только отрицательно мотнула головой, но промолчала. Да, она поняла, что сейчас каждое ее слово будет воспринято мною в штыки. А лучше нам разойтись… Пожалуй, самый приемлемый вариант.

Я вышел из комнаты, бросив:

— Можешь не провожать.

Лиля не сдвинулась с места, не появилась в коридоре, пока я обувался, не пыталась поговорить.

Устроившись в машине, я открыл окно и закурил. Блядь! И ведь время выбрала пиздец подходящее. Хорошо, хоть не во время секса, а то я бы вообще импотентом стал. И вот что мне сейчас делать? Что?!

Голова начала болеть от сигаретного дыма и мыслей. Мозг как будто плавился. Права ли была Лиля, когда сказала, что я буду ее ненавидеть? Не знаю. Не понимаю.

Я поговорю с ней, обязательно поговорю, но не сейчас. Сейчас мне надо отвлечься и успокоиться. Повернув ключ зажигания, я выехал со двора и направился в сторону электротехнического завода.

На проходной назвал свою фамилию, получил пропуск и инструкцию, как дойти до отдела кадров. Антон обещал предупредить, чтобы меня приняли как родного, и просил не светить удостоверением.

После короткого стука я вошел в кабинет и улыбнулся двум дамам предпенсионного возраста:

— Здравствуйте, я от Антона Игоревича.

— Вам к Ирине Владимировне, начальнице, — кивнула одна женщина на дверь напротив своего стола. — Она на месте.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я поблагодарил ее и вошел в небольшой смежный кабинет. Начальница выглядела моложе своих подчиненных. Лет тридцать пять, ухоженная, я бы даже назвал ее красивой.

— Вы Евгений Алексеевич? — спросила она, улыбнувшись.

— Да.

— Присаживайтесь, я подготовила дело, которое просил вам показать Антон Игоревич.

Когда я устроился на стуле, Ирина Владимировна открыла толстую картонную папку и взяла верхнюю стопку документов, соединенных скрепкой.

Договор, продление договора, выписка из медицинской карты, ксерокопия паспорта — ничего интересного.

— Вы знали Илью Андреевича? — спросил я, не особо рассчитывая на удачу, все-таки вряд ли инженер часто пересекался с начальницей отдела кадров.

— Немного, — дернула плечом Ирина Владимировна, отведя взгляд.

А вот это уже интересная реакция. Будь здесь Лиля, наверняка бы проанализировала этот жест лучше меня, но я тоже не зря ел ментовский хлеб.

— Немного по работе или немного лично?

Ирина Владимировна начала постукивать ручкой по столу, чем раздражала мою и без того больную голову. Но срываться на женщине я, конечно, не собирался. Дело-то совсем не в стуке.

— Илья был тем еще ходоком, — наконец-то начала она, видимо, решив, что с друзьями большого босса стоит быть сговорчивой. — Насколько я знаю, он перетрахал половину завода, хотя был давно и прочно женат. С женой даже венчался вроде бы. Ну, мужчины в принципе полигамны по своей природе.

Кажется, Ирина Владимировна тоже попала под обаяние инженера. Обручального кольца на пальце у нее нет, так что ничего не мешало закрутить служебный роман.

Достав смартфон, я сфотографировал ксерокопию, где значился адрес прописки Карпова. Почему-то пришла в голову мысль поговорить с его женой. Если Родионова с инженером что-то и связывала, то она об этом наверняка знает лучше коллег.

— Скажите, — спросил я, поднимаясь, — может, есть на заводе люди, с которыми Карпов близко дружил?

— Извините, — развела Ирина Владимировна руками, — не знаю. Но… — снова начала она перебирать документы в папке. — Работал с ним молодой парень, тоже инженер. Могу дать вам его номер телефона.

— Спасибо.

Получив лист для записей с цифрами, я попрощался сразу с начальницей, потом с остальными работницами отдела кадров и направился обратно к проходной. Сдал пропуск и вышел на парковку. Вот тут-то и появилось странное ощущение. Не просто когда тебе в спину смотрят, а когда к затылку приставили пистолет.

Парковка была большой, рассчитанной на многочисленных сотрудников завода, а учитывая, что рабочий день в самом разгаре, вся стоянка забита машинами. Стоять и оглядываться по сторонам — привлечь к себе лишнее внимание.

Если есть хвост, то, скорее всего, от Богданова. Вчера он явно дал понять, что за Лилей присматривает, а значит, мог кого-то приставить и ко мне. Ресурсов у него хватает.

Кстати, а не мешало бы и проверить. К дому Карпова я ехал маленькими улицами, где в такое время движения почти нет. Старый серебристый «Опель» я бы даже не заметил, если бы целенаправленно не высматривал. Вели меня грамотно, еще и номера местами грязью заляпаны — не рассмотреть, а значит, и не пробить.

Ладно, я потом подумаю, что с этим делать.

Мне вообще о многом подумать надо.

Глава 2 Лиля

Он был похож на раненого дикого зверя. Больше агрессии и метаний, сильнее защита.

Я понимала, что ему надо переварить новость, которую я обрушила на него, кажется, очень не вовремя. А на что рассчитывала? Что Женя обрадуется и расцелует меня в обе щеки? Возможно, тринадцать лет назад он так бы и сделал. Но я упустила момент. И ждала слишком долго.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Поэтому-то я и виновата больше.

Если бы я сама тогда знала, то ни за что бы уехала. Но узнала только в больнице. О беременности мне сообщил Роберт, и я тогда чуть с ума не сошла, поняв, что натворила. В нашу последнюю встречу с отцом, когда он появился в палате, только сказала: