Русалка на суше (СИ) - Максонова Мария - Страница 72

— Сегодня вечером мы уплываем на учебу, — начала я.

— Я знаю, мне Оларг уже рассказал. Правильное решение, давно пора. Удачи!

— А ты не хотела бы поехать с нами?

Она еще что-то сделала, будто завязала нити узелком, а потом выпрямилась и подняла очки на лоб:

— Нет. Не думаю, что это удачная идея.

— Почему? — я несколько растерялась. — Ты сможешь пожить в столице, если хочешь, я могу даже оплатить тебе учебу в Академии…

— Я уже умею все, что мне требуется.

— Даже так… сэкономишь на оплате комнаты. И мы сможем продолжать работать вместе, как раньше. Это же удобнее, когда мы можем лично обсуждать новые проекты, я смогу быстрее показывать новые наработки, ты рисовать форму тех деталей, которые тебе нужны… не представляешь, как неудобно работать в разных городах без толковых средств связи…

— Ты права, — она кивнула, — но я все равно не поеду.

— Почему?

— Я не хочу, — она сняла с рук перчатки, взмахом руки сплела заклинание воздуха, чтобы остудить заготовку, а потом протянула ее мне: — смотри-ка, как тебе?

— Очень красиво, — кивнула, толком не всматриваясь. Это было изображение маленькой рыбки с изящным полупрозрачным хвостиком и плавниками. Тело рыбки было пустое, здесь явно предполагалась вставка из другого материала, только мордочка уже была сделана. — Но почему ты…

— Вот, я хочу, чтобы ты вырезала такой рисунок, — она протянула мне эскиз, и я осеклась. На листе была изображена та же рыбка, только вместо тельца у нее был рисунок в виде… русалочьих чешуек. Совсем маленьких, но их можно было легко отличить от обычной чешуи рыб.

— Где ты видела такой рисунок? — удивилась я.

Она покосилась на меня несколько удивленно:

— У моего прадеда было несколько работ с камнями с таким рисунком, я видела их в музее гильдии ювелиров. Камни такие весьма редки и при этом кажутся невзрачными, но резьба на них очень изящная, не знаю, получится ли повторить…

— В гильдии ювелиров? В тех украшениях, что являются твоим наследством? И много там таких… камней?

— Несколько работ, — она безразлично пожала плечами.

— И… ты собираешься что-нибудь делать, чтобы вернуть свое наследство?

— Ну, когда подкоплю еще немного денег, смогу нанять юриста, который смог бы обследовать бумаги рода, архив гильдии, бегать по судам… это все очень долгая и, к сожалению, дорогостоящая процедура…

— Я готова спонсировать твои изыскания, если ты обещаешь после отдать мне эти камни, — предложила я.

— Только камни?

— Да, оправу можешь оставить себе, я даже могу вырезать из перламутра им замену…

— Весьма щедрое предложение, — протянула она с сомнением, — даже слишком щедрое. А вдруг ничего не выйдет? Это ведь всего лишь семейная легенда…

— Я в любом случае приложу все усилия и не пожалею денег, чтобы наследство вернулось к тебе.

— Хорошо, — она решительно кивнула и протянула мне руку. Я даже растерялась от этого мужского жеста, но пожала.

— Так, может быть, ты все же поедешь с нами в Империал?

— Нет, здесь мне определенно будет лучше.

— Ну, почему же?

Она вздохнула, отложила рыбку, взмахнула руками, и все жаровни погасли, а смерчи развеялись:

— Вы хороший работодатель, Арина. Честный и справедливый. Я с удовольствием веду с вами дела. Но я не хочу становиться членом вашей, так называемой, семьи.

— Почему? — растерялась я. — Разве Семья это не безусловная ценность для всех?

— Потому что я не ребенок, и не хочу, чтобы за меня что-то решали, — я хотела возразить, но она мне не позволила. — Вы играете людьми, словно куклами, Арина. Вы манипулируете ими, управляете, вертите… что вы сделали с Оларгом? За что? Разве то, что он полюбил Барабуру — это преступление? За что вы обидели его? Она могла найти с ним счастье… но вы ее не спросили, — я опять открыла рот, но она не позволила мне вставить и слова! — Она плакала вчера, но вам было все равно. Вам были безразличны ее чувства, и вы… я видела, как вы влияли на нее магией. Разве можно так легко манипулировать людьми, их чувствами по своему желанию? За что вы лишили ее выбора?

— Я не лишала! — возмутилась я.

— Вы ее не выслушали, не спросили, не узнали. Вам все равно, любит ли она Оларга или нет.

— Она ребенок!

— Быть может. Но сможет ли она вырасти, если вы управляете всей ее жизнью, заперли ее в этом доме, словно под стеклянным колпаком?

— Это ради ее блага! И ей нужно учиться!..

— Она могла учиться и будучи замужем. Или нет. Но это был бы ее выбор, а вы выбора ей не дали, — она вздохнула, резко меняя тональность на более равнодушную: — впрочем, это не мое дело, она мне не сестра и не подруга. Но я не хочу быть на ее месте.

— Она ни о чем не говорила, ни о чем меня не просила! — пробормотала я.

— А она могла? — горько усмехнулась Жильета. — Могла посметь противоречить вам, от которой зависит ее жизнь и жизнь ее ребенка?

Глава 54

— Она ни о чем не говорила, ни о чем меня не просила! — пробормотала я.

— А она могла? — горько усмехнулась Жильета. — Могла посметь противоречить вам, от которой зависит ее жизнь и жизнь ее ребенка?

— Неужели ты думаешь, что я бы ее выгнала за неповиновение?! — возмутилась я.

— Я ничего не думаю. Но вы могли ее хотя бы спросить!

— А когда этот ужасный Сроув явился и потребовал отдать Арика ему, я тоже должна была сперва спросить?! — разозлилась я. — Попросить его подождать и осведомиться, не хочет ли она продать свое дитя, сбагрить его и ответственность за него первым встречным?!

— Это другое! — возмутилась Жиль, — Барабура никогда не отдала бы Аринеля, он смысл ее жизни… но спросить ее, дать ей возможность выбора, все равно было бы неплохо.

— Если бы я хоть на миг подумала, что она может отказаться от сына, ноги бы ее в моем доме не было бы! Я бы Арика сама усыновила.

— Ваше дело, — фыркнула Жильета и замкнулась, принялась перебирать вещи на столе, и я поняла, что она хочет закончить разговор, но это меня не устраивало!

— Я сделала все правильно. Я знаю, как будет лучше.

— Да уж, конечно, — она горько усмехнулась, и по ее эмоциям стало понятно, что это задело какие-то ее старые воспоминания. — Только еще я знаю, что сегодня утром Оларг просил Барбабуру стать его женой. А она только заплакала и ответила, что «не может». Она «не может», а не «не хочет» за него замуж.

— Это неправда! — воскликнула я, но по эмоциям Жиль и так поняла, что она меня не обманывает.

Перед глазами у меня потемнело, в ушах зашумело море, и, открыв глаза, я увидела, как жгуты магии воды сворачиваются вокруг, готовясь напасть… на Жиль?! За что?! Нет!

Я кинулась прочь, в свою комнату, потом в подвал, в успокоительную воду, пытаясь там избавиться от безумного гнева, что бурлил у меня внутри. «Неблагодарные! Непослушные дети! — билось у меня в голове. — Они просто не понимают, они не знают, что так будет лучше!» «Хозяйка? Что случилось?» — удивленно окликнул меня Кракен, когда я летела мимо в комнату, готовый всегда помочь чем может.

Я бросила в ответ полный злости мыслеобраз, и он обиженно улетел куда-то прочь. Не до него сейчас.

Платье мокрой тряпкой отлетело в сторону, и вода бассейна подхватила меня с кресла, укачивая, успокаивая. Но это не помогало. Мышцы ныли еще после вчерашнего марафона, но я все равно плыла и плыла вперед, не двигаясь с места, словно белка в колесе.

Как же это бесит!

Я ведь русалка, мне нужен морской простор, а не этот чертов аквариум!

Впрочем… впрочем, всегда есть выход. И я скользнула в водном потоке в тоннель, ведущий из подвала прямо в реку Вольфу. Выдохнула с облегчением, только от тоннеля подводного следует держаться подальше, чтобы никто ничего не заметил. И можно плыть спокойно и свободно. почти, только грязно. И хочется уплыть подальше в мой дивный храм и отдохнуть от всех этих забот. Сбежать ото всех к чертовой матери! От всех забот, от всех.