Русалка на суше (СИ) - Максонова Мария - Страница 38

Уже ночью, глядя на тонкий-тонкий серп Голубой луны, такой бледный по сравнению с почти полной Желтой, я подумала о том, как изменилась в этом мире. Ведь я же никогда не была такой раньше. Я была фрилансером и не нуждалась никогда в обществе, даже наоборот, была одиночкой. И от семьи съехала, как только появилась возможность. Могла остаться, место было, квартиру бабушкину можно было бы и сдавать… но я решила съехать. Меня раздражал шум дома… воспоминания остались слабыми, этот мир подчистил мою память при попадании, но помню, что было шумно, раздражала… семья, да, наверное. Почему-то мне кажется, что племянники, но не помню точно.

И потом… я ведь была из людей, которые говорят «мой дом — моя крепость». С друзьями предпочитала всегда встречаться на нейтральной территории, а к себе не приглашать. Мне все казалось, что будет от гостей грязно, шумно… в целом неприятно. И никогда никого к себе не приглашала. И ведь не потому, что не было места. Вот у меня одноклассница, у той дом всегда нараспашку, что бы у кого не случится, у нее всегда можно было пересидеть-переночевать. Даже с рождением троих детей от двух разных мужей ничего не поменялось. Мне всегда казалось это странным.

А вот сейчас я встретила случайную девушку, про которую толком ничего не знаю — и рада, что могу отвезти ее в свой дом и позаботиться. Нет, конечно, у меня есть магия: я чуяла ее эмоции и раньше, а уж после клятвы и вовсе могу ни о чем не беспокоиться, но все же это очень-очень странное поведение для меня.

Так ни к чему и не придя, я пошла в свою каюту досыпать. Надо было еще придумать, как расселить всю эту компанию в своем доме. Или снять еще один? Зависит от того, кто чем будет заниматься. На счет Барби понятно, она останется при мне в качестве учительницы и секретарши, а остальные? Надо будет расспросить, кто что умеет.

Опять, войдя в порт Уркатоса, пришлось нанимать не только карету, но и телегу для перевозки всех людей. Барби пыталась сесть в телегу, пришлось едва ли не силой заставлять ее сесть со мной рядом:

— Да я и там могла бы доехать, — бормотала она смущенно, — неудобно же…

— Трястись беременной женщине в телеге неудобно, а вот ехать в карете — вполне удобно. Я бы и Вурю с сыном к нам взяла…

— Неприлично! — зашипел на меня Гарт. — Она простая жена рыбака, не волнуйтесь, они и так нормально доедут.

Я тяжело вздохнула. Ох уж эти социальные страты, сколько с ними мороки.

— Кстати, — вспомнила я, — а ты к какому классу относишься? Ты тоже считаешься купчихой и тоже не можешь на медяки размениваться?

— Нет, — Барби густо покраснела и стрельнула глазками в Гарта. — Мои предки были из обедневших купцов, но род идет от младшего сына, которому не было отписано наследства. Так что образование — единственный наш капитал, так всегда папа говорил, — она вспомнила об отце и загрустила, но быстро взяла себя в руки. — Так как прадед покинул купеческое сословие, то и медные монеты мне считать не зазорно. Но я получила патент на обучение и вступила в гильдию учителей, у меня есть именной патент, — она достала из-за пазухи подвеску, — но, так как я не отношусь к купеческому сословию, то он медный.

На подвеске было выгравировано ее имя Барабура Тукмист и раскрытая книга как символ учительского патента.

— А кто платил за твою работу в той деревне? Почему для увольнения деревенским пришлось слать жалобы в гильдию? — вспомнила я.

Она опять помрачнела, но все же ответила:

— В бедных местах стоят государственные школы, жалование в них платит из казны Император через гильдию образования. Но на самом деле деньги берутся частично из налогов, собранных с самой деревни, а частично из казны. В некоторых городах образование простых жителей поддерживают еще через разные благотворительные фонды, но у нас такого не было, разве что раньше некоторые жители могли мне с улова рыбину подарить или с урожая репы отсыпать.

М-да, чудесная система. Но по местным меркам, наверное, верх щедрости.

Тут карета качнулась, и мы остановились. Я удивленно выглянула в окно — мы находились еще не на том берегу реки, чтобы говорить, что мы приехали. Гарт открыл дверцу кареты и вышел на подножку, чтобы глянуть, что происходит.

— Что там? Затор? Авария? — заинтересовалась я, жалея, что нет возможности тоже выйти.

— Наш тоннель под рекой закрыт, — сказал Гарт растеряно.

— Он схлопнулся? — я была крайне удивлена, мне казалось, что моя магия вечна, но, может, она отменилась, так как я слишком далеко уехала?

— Нет, но там стоит объявление, что ехать запрещено.

— Поехали, надо проверить состояние тоннеля, — нахмурилась я.

Пришлось подождать, пока полуорки отодвинут объявление и снимут преграждающую путь цепь. Как ни странно, в тоннеле все было совершенно в порядке, разве что только свет был отключен, но я помнила, как он включается — амулет-выключатель был вделан в

водную стену прямо у берега, и, проезжая мимо, нужно было только подать команду, которую я знала, так как общалась с мастером по освещению.

Мы спокойно проехали, хотя на выходе опять пришлось притормозить и убирть препятствия.

Но на этом сюрпризы не были окончены. Все вазы, из которых били фонтаны и осуществлялась подсветка, со двора были убраны. Я нахмурилась и, едва дождавшись, когда меня пересадят в коляску, направилась к дверям магазина. Судя по мельтешащим в окнах теням, там кто-то был.

При моем появлении Рохеис расплылся в улыбке, а меня едва не сбило с ног повеявшим от него облегчением:

— Вы вернулись! — обрадовался он, — Лайри, помоги госпоже определиться с выбором, пожалуйста, — он передал клиентку, с которой общался жене Бэраса, извинился перед женщиной и поспешил ко мне: — пойдемте в кабинет, у нас много новостей.

А мой взгляд тем временем зацепился за еще одного мужчину в торговом зале — такой же высокий и худой, как Оларг, разве что чуть поплотнее, с еще более резкими чертами лица и более светлыми, почти льняными волосами, в которых уже прятались серебристые волоски, удлиненная челка не скрывала небольшие пока еще залысины. В глаза сразу бросалось схожесть его с Оларгом, будто чуть более взрослая его копия. Да еще и одет он был в костюм, похожий на костюм Рохеиса, и с такой же булавкой для галстука. Он вроде бы продолжал общаться с клиенткой, но мрачный взгляд цепко проследил за мной, а в эмоциях недовольство было смешано с любопытством.

Я с тревогой в сердце поехала за Оларгом следом и, едва мы заехали в кабинет, я не выдержала:

— Кто это был, в магазине?

— А, это Даург, мой брат, — вздохнул Оларг, наливая себе воды из графина.

— И что он тут делает?

— Пытается уговорить меня вернуться домой. Обещает, что меня больше не будут заставлять жениться, пока я сам этого не захочу.

— Эм… это хорошо, — заметила я, не понимая мрачного настроения Оларга.

Он тяжело вздохнул:

— А еще тоннель закрыли.

— Да, я знаю, — обрадовалась я более интересной теме разговора. — А что случилось? Мы по нему проехали, и я не заметила никаких проблем…

— А их и нет, — усмехнулся Оларг и посмотрел на меня. — Им так все и пользуются, а городские службы по несколько раз в день ставят на место ограждение.

— Но что случилось? Почему же его закрыли? — возмутилась я.

— Гильдия магов подала протест против вашей деятельности, — вздохнул Оларг тяжело. — Они требует предъявить ваш патент на применение магии и диплом об окончании магического ВУЗа. Я пытался заявлять, что у вас есть образование, просто получено не в этой стране, но это не подействовало. Не знаю, кто нажаловался, возможно, дело в том, что наша переправа стала очень популярна и более дешева в содержании. Но они пришли запросить ваш патент, а вас не было. Сперва я тянул время, но, кажется, там были замешаны какие-то высокие чины. Мало того, что закрыли тоннель, так еще и заставили убрать фонтанчики с улицы, а от них-то точно не могло быть никакой опасности! Хотели и вывеску снять, но оказалось, что никто из магов не смог распутать вашего колдовства. А тоннель трогать просто не рискнули.