Русалка на суше (СИ) - Максонова Мария - Страница 18

Полуорки стояли молча набычившись. Женщины, услышав перевод слов, заволновались сильнее — кажется, мужья их не посвящали в проблемы дома. Ожидаемо. Мать Лаума, Кармелта, только нахмурилась и помрачнела, словно туча набежала на ее смуглое круглое лицо.

Я ждала, все молчали. Смотрела на каждого из подозреваемых и не могла увидеть ничего толком. Почему же я не читаю мысли, а только эмоции?

— Я дала вам время, — вздохнула тяжело, — теперь пеняйте только на себя.

Я сделала движение руками, будто дирижер, и огромная масса воды упала на нас прямо с неба. Завизжали испуганно женщины, обнажили бессмысленно свое оружие полуорки. Мать Лаума просто упала на колени и уткнулась лбом в землю, готовая принять смерть. Матросы, зная, чего ожидать, прижались к стене дома, вода отрезала их от нас, а Лаум приготовился бежать к забору, но прежде огромная стена воды встала перед ним. Только Гарт остался неподвижным. Он знал, чего ожидать, но и так я почувствовала, каких усилий ему стоит не подавать виду. Вода встала вокруг стеной, нависла низко волной, только голубая луна круглым глазом смотрела в отверстие своеобразного купола.

Нет, я не управляла водой из туч, это слишком сложно — она слишком не сконцентрирована, слишком много воздуха. Но я воспользовалась плохой погодой и тьмой ночи, подняв огромную массу воды над землей. В ясный день это было бы видно, а на фоне туч никто не заметил.

— Вы предали мое доверие! — мой голос прогремел в водном коконе, сорвавшись в конце на противные визгливые нотки.

Поняв, что вода пока не падает вниз, только угрожающе нависла волной, полуорки побросали оружие и рухнули на колени:

— Пощади, госпожа! Мы тебя не предавали!

— Вы молчали, хотя и встретили в городе своих прежних сослуживцев. Вы подвергли меня опасности, промолчав!

— Мы не знали, что делать, я усилил ночные дежурства — уже по трое из нас ночами ходили вокруг дома, только один мог выспаться. Мы сделали все, что можно.

Тут я была удивлена. Они спали раз в четыре дня? Больные! Но я не видела в их эмоциях ничего, что говорило бы о предательстве. Впрочем, как тут судить? Страх был, страх перед моей силой, но разве правый не боится того, кто сильнее?

— Почему вы не сказали мне?

— Мы боялись тебя напугать! Боялись, что ты можешь сделать что-то необдуманное… Шовинисты проклятые!

— А если бы я была мужчиной, вы бы мне рассказали об угрозе?!

— Конечно!

Прибить мало!

Я притворилась, что задумалась, хотя план уже был давно готов.

— Я решила, что делать. Я не хотела этого, но вы — все вместе — заставили меня. Каждый из вас даст мне магическую клятву, что никогда не предаст. Вы не сможете мне соврать, вы не сможете раскрыть моих тайн посторонним, вы не сможете уйти. Тот, кто нарушит клятву, умрет. Вы все об этом слышали, хотя, быть может, не поняли. Один из матросов, которые ушли, нарушил клятву — и умер. Не я его убила, я не преследовала его. Но он погиб, его предательство убило его. Каждый из вас принесет мне такую клятву. — Я усмехнулась, почувствовав их страх: — не волнуйтесь, это не рабство. Я буду платить вам хорошую зарплату, ваши дети будут получать образование под моей крышей. Я забочусь о своих людях, ручаюсь. Итак, что вы решили?

— Мы готовы, — вновь поклонился приподнявший голову полуорк.

— Жены ваши тоже, — заметила я. — Все поклянутся. А тот, кто предал меня, поклявшись, умрет немедленно. Так и узнаем, кто предатель, — я нежно улыбнулась.

То, что произошло в следующий миг, шокировало меня. Лаум бросился на меня с ножом, которого я прежде у него не видела. И я… я просто не успела среагировать, так шокирована была его поведением. Как? Как я могла не понять, не заметить? Его эмоции полыхнули лютой ненавистью всего за миг, а затем — такая тьма, желание убить, уничтожить.

Полуорки были слишком далеко, да и стояли на коленях, только Гарт успел сделать несколько шагов вперед и, выбив у секретаря нож каким-то сложным приемом, перекинул его через себя, как завзятый самбист. Лаум хотел было подскочить и кинуться за ножом, отлетевшим вбок, но тут уже я очнулась и выбросила вперед руку — вода в его теле замерла, не позволяя двинуться мышцам.

«Я его так убью,» — поняла заторможено, постаралась все же ослабить свою магию, только сдерживать, но не калечить.

Гарт быстро перекатил предателя на живот, скрутил ему руки за спиной поясом, и я отпустила кровоток. Он что-то кричал на халифатском, но я не понимала. Полуорки подоспели, схватили парня с двух сторон, поставили на колени, придерживая за плечи.

— Что он говорит? — спросила я, растерянно глядя на Зэраса.

— Он ругается неприличными словами, госпожа, позвольте не переводить, — пояснил он.

Кивнула заторможено, а Хэрас просто врезал парню под дых, заставив заткнуться.

Я подняла взгляд на мать предателя, и увидела, что Кармелта так и стоит на коленях, но ее раскачивает, словно неваляшку, которую толкнул, походя, ребенок. Лицо ее посерело, она смотрела на сына.

— Зачем ты это сделал? — спросила я растерянно, — разве я не помогла тебе? Разве я не выкупила из рабства твою мать?

Он вдруг усмехнулся как-то зло, я смотрела на него и просто не узнавала. Где тот вечно сгорбленный серьезный и услужливый молодой человек?

— Да кому она нужна, кухарка старая? — он буквально выплевывал слова, и я запоздало поняла:

— Ты ведь был секретарем? Тебе неплохо платили, а мать твоя стоила всего ничего… ты мог выкупить ее в любой момент…

— Конечно, — он ухмыльнулся, — только зачем? Кому нужна старуха? В доме отца она работала долгие годы, так бы и дальше работала до смерти…

— «Отца»?! — ахнула я удивленно.

— Когда вы выторговали себе свободу, я сразу понял, что выгоднее всего будет отцу, если я останусь с вами, прослежу и доложу. И он дал мне об этом знать…

— То письмо, — сообразила я, — он было на самом деле тебе!

— Да, — ухмыльнулся Лаум, — брат приехал недавно, чтобы сделать вам предложение. Но все осложнилось из-за того, что я не знал, кому предлагать за вас выкуп, не мог найти ваших родственников…

— Боги, это какой-то сюр! — я закрыла лицо руками: — не даром говорят: не делай людям добра, не получишь зла.

— Какое же это зло? — возмутился Лаум недоуменно, — я устраиваю жизнь своей хозяйки. Мой брат — хороший человек, он никогда не бил свою первую жену без причины…

— То есть только с причиной избивал?! — офигела я окончательно. — Я отказываюсь, понял? Отказываюсь! Мне не нужен ни хозяин, ни супруг! Никто мне не нужен!

— Перерезать ему глотку, госпожа? — спросил прямолинейно Зэрас.

У меня перехватило горло. Надо было сказать «да», надо было. Но… Боги… Это даже ведь не я сделаю, это он сам, они сами… я только отдам приказ… я ведь уже убивала… но сколько же крови должно быть на моих руках?!

— Как думаешь, Лаум, твой брат будет готов выкупить твою жизнь? — спросила я тихо. Парень молчал.

— Да какой же он «брат»? — хмыкнул Зэрас, — Кирим его братом уж точно не считает. Незаконный сын наложницы, сын шлюхи. Никогда он не смог бы стать равным законным сыновьям.

Лаум зарычал и попытался напасть на полуорка, но его удержали на месте и ударили несколько раз для успокоения.

— То есть ты знал, что Лаум — сын торговца? — нахмурилась я.

— Нет, конечно. Мы росли в другом доме. Но мало ли у хозяина таких байстрюков*? Не сосчитать.

— Неправда! Отец всегда заботился обо мне! — закричал секретарь, — он дал мне образование, он вывел меня в люди! Где бы я был, если бы не он?

— А разве не твоя мать, родив, влезла в еще большие долги, чтобы дать тебе образование? — ухмыльнулся Зэрас. — Она рассказывала моей жене, что все эти годы расплачивалась за то, что тебя учили. Тот долг, за который ее продали родители, она отработала еще когда тебе было пять, но перезаключила договор и перешла в служанки только чтобы у тебя был шанс на лучшее будущее. А ты деньги только на себя тратил, о матери не позаботился, паскуда. Я-то думал, что ты одумался, когда к госпоже в услужение попросился, а ты вон как…