Оттаявшие сердца - Доналд Робин - Страница 18

— Я, например, буду в обычных брюках и рубашке, — сказал Пол. — Без галстука. Не волнуйся. Они всего лишь люди.

Ясинта допила чай и поставила чашку.

— Знаю, знаю. Но мне бы не хотелось выглядеть странной.

— Ты и не будешь. — Он помолчал, а потом добавил:

— То, как ты к ним относишься, определяет их отношение к тебе. Если не считать денег, антуража и красивых лиц, они совершенно обычные люди.

— А тебе не кажется, что антураж, деньги и красота, не говоря уже о власти и таланте, выделяют людей из общей среды? Например, тот же Гарри Мур не может даже пойти в ресторан, чтобы его не сопровождала толпа восхищенных поклонников. Несколько лет подобной жизни, а также невероятные суммы, которые он зарабатывает, не могли не изменить его.

Пол откинулся в кресле и оглядел Ясинту из-под опущенных ресниц, оставаясь невозмутимым, хотя его несколько веселило ее смущение.

— Он, конечно, умен и хитер. Всегда знает, чего хочет и куда идет. Но это ничего не значит. Думай о них как о новой разновидности людей. Интересных и достойных изучения, но в итоге совершенно обычных.

Помолчав, Пол добавил:

— Честно говоря, с таким цветом волос, как у тебя, ты имеешь гораздо больше права на внимание, чем вся эта киношная толпа.

И его улыбка заставила ее сердце воспарить к небесам.

Этим вечером Ясинта одевалась с особой тщательностью. Материал сари проделывал свои обычные метаморфозы с ее волосами, превращая рыжую гриву в поток текучего пламени. Девушка оставила свои волосы в свободном беспорядке, вдела в уши золотые кольца. Подкрасила губы карандашом, который служил ей уже несколько лет. Розовато-золотистый цвет делал ее губы полнее и как-то… интереснее. По крайней мере, Ясинта на это надеялась.

Трепеща, Ясинта вышла из дома.

Оба гостя были еще в своих комнатах, так что она прошла через холл в гостиную и потом в оранжерею. Ясинта бросила взгляд на пляж, где под руководством одного из присланных поваров жарилась баранина. В этот момент в комнате что-то изменилось, и едва ощутимая перемена заставила ее резко повернуть голову.

Пол стоял в дверях. Он смотрел на нее, нахмурившись. Черные брови сошлись, лицо превратилось в жесткую маску.

Напряжение нарастало словно черная туча.

Я выгляжу ужасно, подумала Ясинта. Едва обретенное спокойствие тут же превратилось в отчаяние.

И вдруг все прошло.

— Эти цвета потрясающе тебе идут, — сказал Пол. Таким тоном он вполне мог бы похвалить собаку. Приходя в себя, она резко ответила:

— Спасибо. — На лице Ясинты появилась искусственная улыбка.

— Ах, Пол, какое чудесное место! — произнес женский голос с легким английским акцентом Он обернулся и улыбнулся женщине, вошедшей в оранжерею. Ясинта внимательно следила за тем, как отвечает Мириам Андерсон на теплую улыбку Пола. Женщине было около тридцати. Одета Мириам была в синее шелковое платье, одновременно неброское и шикарное. Женщина подошла к Полу, обвила его руку своей и кивнула Ясинте.

Когда он знакомил их этим же вечером, Ясинта была в потрепанной блузке и юбке, но Мириам отнеслась к ней тепло и дружески. Сейчас же, хотя ее голос оставался таким же вежливым и невозмутимым, глаза женщины недобро сузились.

— Дорогая, — сказала она, — какой великолепный наряд! Ты словно горишь ярким пламенем.

И вечер начался.

Наконец-то, подумала Ясинта, когда начали собираться гости и ее увлекли на пляж. К тому времени ей уже было все равно, что они подумают о ней. Ее интересовало только мнение хозяина. А он лишь бросил на девушку мимолетный взгляд и отвернулся. Можно не сомневаться. Пол решил, что она одета крикливо и безвкусно.

Как бы то ни было, она не позволит испортить ей вечер.

Вздернув подбородок, Ясинта постаралась не обращать внимания на ноющую боль в сердце. На пляже уже собралось около шестидесяти гостей. Все были одеты шикарно, иногда явно напоказ. Среди пестрой толпы ее сари было удивительно к месту. Чего нельзя сказать о подружке Гарри Мура, Лиан. На ней было нечто вроде черной комбинации, а на голове красовалось невероятное сооружение из перьев поверх черных волос. На ноге только одно кольцо, но, как заметила Ясинта, с бриллиантом.

Вечеринка собрала немало ярких людей. Невероятно привлекательный, красивый мрачной, жутковатой красотой, Гарри Мур был ростом примерно с Ясинту. Он даже соизволил немного пофлиртовать с ней, но затем перешел к следующей женщине и за вечер, похоже, обошел всех присутствующих дам. Единственной, кого он пропустил, была Лиан. На нее Гарри смотрел с каким-то затаенным отчаянием, которое, однако, пытался скрыть.

Я знаю, как это бывает, подумала Ясинта, и заставила себя завязать с ним беседу. Она надеялась, что поможет ему хоть немного отвлечься от мыслей о Лиан.

— С таким цветом волос вы должны были родиться ирландкой, — объявил он. Когда Ясинта торжественно поклялась в отсутствии кельтской крови, Гарри заметил:

— Готов поспорить, что в вашем роду все же были ирландцы. Вы похожи на жаркий летний полдень: знойный, цветущий и буйный.

Его темные грустные глаза оглядывали ее с чувственностью, которая и помогла ему сделать карьеру экранного героя-любовника, разбивающего сердца одним взглядом.

Ясинта улыбнулась и поблагодарила его за комплимент. Ее глаза рыскали в поисках Пола. Вскоре Ясинта заметила его. Он стоял немного в стороне, разговаривая с двумя мужчинами.

Рядом с Полом даже Гарри выглядел юнцом, которому еще предстоит пройти долгий путь, чтобы достичь такой же уверенности и олимпийского спокойствия. Между тем он был лишь немногим моложе Пола. Но Пол, видимо, родился окруженным аурой власти. Это качество было присуще ему изначально, как внутренний стержень, засевший в нем накрепко.

Пол бросил на нее всего один взгляд и словно облил презрением. Она видела в его глазах холодную вспышку пренебрежения. Потом он отвернулся.

Следующий час Ясинта провела, слушая Гарри Мура. Он выпил больше, чем ей бы хотелось. Гарри не спускал глаз со своей подружки, но при этом не отходил от Ясинты. Он рассказывал ей разные истории, чаще смешные, но иногда и ужасные. Но все они были о фильмах, в которых он снимался.

Наконец его подруга вернулась, и Ясинта получила возможность подойти к Лоуренсу Перри. Этот странный, одновременно милый и ужасный актер средних лет тоже останется здесь до утра. Он улыбнулся ей искренней сияющей улыбкой и заметил:

— Я завидую вам, вы живете в таком восхитительном месте.

— Я только гостья. Вам нравится в Новой Зеландии?

Его взгляд скользнул по холеной женщине рядом с Полом.

— Да, очень, — ответил Лоуренс. — Знаете, когда мы познакомились сегодня днем, я подумал, что вы кого-то мне напоминаете. Мучился весь день и только теперь понял, когда увидел вас в этом золотом одеянии.

— У меня есть двойник?

— Ну, не совсем двойник, но сотню лет назад или чуть поменьше жила женщина, похожая на вас. — Лоуренс всматривался в Ясинту внимательным, изучающим взглядом. — У моей бабушки была репродукция картины, написанной в викторианскую эпоху. Она называлась «Пламенный июнь» и изображала спящую девушку с обнаженными плечами. У нее был такой же нос с горбинкой и мягкие губы. Волосы того же цвета. И она спала, завернувшись в оранжево-золотое покрывало.

Ясинта недоверчиво приподняла бровь.

— Интересно. — Голос ее чуть дрогнул. Пол и Мириам, которую он обнимал за талию, двигались в их направлении. В Ясинте бушевал настоящий пожар ревности и отчаяния. — Любопытно, дразнили ли нарисованную девушку в детстве за цвет волос, как меня, — обратилась она к Лоуренсу.

Тот, к ее удивлению, улыбнулся.

— Большинство женщин отдали бы все на свете за такие же зеленые глаза и кожу цвета слоновой кости. Не говоря уже о роскошных волосах.

Ясинта окончательно смутилась.

— Сомневаюсь, — ответила она. — Покупать крем от загара, чтобы не обгорать на солнце, — довольно дорогое удовольствие.

Лоуренс только усмехнулся:

— Но оно того стоит, не правда ли?