Поехавшие (СИ) - Мелевич Яна - Страница 14

- Конечно, - с трудом выдавила сквозь зубы. Окинула взглядом, в котором ясно читалось «избалованная девчонка», но Канарейкиной было наплевать. Стоило сопернице исчезнуть с глаз, она перевела тяжелый взор на Марка, который его без труда выдержал.

- Какая ты ревнивая кошка, Принцесса, - усмехнулся, проводя языком по губам, скользнув ладонью вдоль стенок клетки, двигаясь к дверце и косясь в ее сторону. – Чуть не разодрала бедняжку.

«Вот же самоуверенный мудак, но чего хорош собой», - подумала, вслух произнеся:

- Как же ты достал! Порой думаю, что тебя проще убить, чем женить на себе.

- Все гораздо проще, Принцессе, - ехидно потянул, поманив за собой пальцем и Настя невольно сделала шаг вперед прямо в клетку, оказавшись совсем близко. Схватившись за прутья, прижалась грудью к его, глядя в глаза.

- Насколько же проще? – поинтересовалась, приподняв бровь, затаив дыхание, стоило ему наклонится к ее губам. Медленно, дразняще толкнул, разворачивая их и впечатывая в стенку клетки так, что решетка впилась в спину до боли. Невольно схватилась за прутья, стоило ему нависнуть над ней. Пальцы коснулись ее подбородка, скользя ниже, на оголенные, подцепляя толкую бретельку, спуская с плеча. Неважно, видят это ее братья, где находятся друзья. В эти секунды мир сузился до одного маленького пространства. Клетке, стоящей посреди огромного зоопарка, а в ней два хищника, что пытаются поделить власть.

- Ты сама, - мурлыкнул Тасманов, наклонившись к уху, прижавшись к нему губами, слыша, как сбивается дыхание, - придешь ко мне. А потом еще, снова, опять. С радостью выполнишь все, чего бы мне не захотелось. Ведь иногда побеждает не сильнейший, а тот, кто умеет ждать. Да?

Колено оказалось у нее между ног, а ладонь скользнула по бедру, собираясь платье в складки. Слишком горячо, настолько нестерпимо, что кажется. Будто сгораешь – именно так себя ощущала Настя. Губы едва слышно прошептали будто в безумном припадке лишь одно слово: «Да»

Распахнула глаза, почувствовав поцелуй в кончик носа. Тасманов резко отступил, забрав с собой почти весь кислород, весело проговорив напоследок:

- 2:1 Принцесса. Жду следующего раунда, моя королева, - подмигнул, ловко спрыгивая с помоста, оставив задыхающуюся девушку внутри клетки, пусть и с открытой дверцей. Почему-то сейчас это казалось очень символичным.

Придя в себя, сжала кулак, прорычав:

- Да ничего подобного, Тасманов. Прибежишь сам, еще умолять будешь!

Однако уверенности в своих словах уже не чувствовала больше.

Глава 8 - Давай отправимся в полет

У них была традиция: каждое утро бег в парке в любую погоду. Затем неспешная прогулка с собакой и посиделки за чашкой кофе до завтрака. Опаздывать к последнему не рекомендовалось, Раисе дико не нравилось, когда они задерживались.

Первые десять лет жизни Марк помнил маленькую злобную собачонку породы шпиц по имени Пуся. Она гордо вышагивала на коротких лапках по парку, огрызаясь на любого дога с таким видом, будто она тут тусовкой рулит, а не эти огромные псы в намордниках. Отчего-то это пушистое недоразумение вызывало умиление. Несмотря на свою любовь к большим собакам, нормальных размеров, Марк ее любил. И надо сказать, Пуся отвечала взаимностью. Однажды бросилась его защищать в три года, когда Елисей случайно толкнул его во время игры. Просто взяла и вцепилась маленькими зубами в лодыжку орущего Канарейкина, расцепив челюсть лишь тогда, когда пришел Тасманов старший. Этот момент отчего-то запомнился очень ярко. И последующие слова отца:

- Иногда животные ничуть не уступают человеку в преданности. Цени их.

Он горько плакал, когда маленькой беленькой пушистой подружки по играм не стало. Ярослав несколько лет не решался завести еще одну. Ему это казалось предательством по отношению к шпицу, а затем однажды в пруду увидели барахтающегося маленького серого щенка. Перебирая из последних сил лапами, он дрался за жизнь будто отчаянный волчонок. Кто тогда первым бросился на помощь, Марк не помнил. И вскоре в доме появился новый друг – хаски по имени Шницель. Это же надо какому-то подонку выбросить щенка в пруд, стоимость которого исчислялась в приличной такой зарплате в регионе. Если уж животных не любил, хоть бы продал.

Сейчас Шницель суетливо носился вокруг, оббегая каждый найденный куст, вынюхивая что-то в траве последнего августовского денька. Марк прищурил взор, приложив руку к глазам на подобии козырька, разглядывая пролетающих мимо птиц, слыша, как рядом тяжело дышит отец.

- Я слышу твои старческие хрипы, - ехидно произнес, поворачиваясь к Ярославу, втягивающегося носом воздух, стоило мимо пройти курящей парочке. Пройдет пятьдесят, сто, миллион лет – люди так и не научаться следовать закону о запрете курения в общественных местах.

- Сейчас договоришься, мигом тебя уделаю, - фыркнул Ярик, проведя рукой по влажным волосам на радость пробегающим мимо женщинам в спортивных лосинах уже в шестой раз. Марк считал, пока они тут стоят, третий круг уже навернули. Хмыкнул, а затем сделал то, что любил больше всего. Прыгнул на охнувшего отца, едва не повиснув на нем.

Прямо, как в детстве.

- Из маленькой гиены в большую! – проорал традиционную фразу под отцовский хрип и невольный хохот, падая с ним на траву, слыша лай Шницеля рядом. Пес подбежал в считанные мгновения, принявшись вылизывать обоих, хвата за одежду, таща к себе под общий смех.

- Шницель, фу!

Бросил первую попавшуюся в руки ветку в сторону кустов. Отвлекая от себя пса и поднимаясь, оттряхивая толстовку от налипшей влажной травы. На улице несмотря на лето прохладно, люди вокруг ежились, оббегая снующих по дорожкам роботов, собирающих мусор.

- Опять опоздаем на завтрак, - потянул Ярик, не спеша подниматься и опираясь на одну руку, лежа прямо на земле, щуря глаза от ярких утренних лучей. – Рысенок будет недовольна.

- Скажем, что тебя схватил радикулит и я помогал тебе перейти дорогу, - хрюкнул от смеха Марк, уворачиваясь от брошенного в него листочка.

- Будешь хромать и стенать, будто ногу подвернул!

- Нее, в прошлые три раза было, не поверит. Проще ляпнуть, что бабуле дорогу показывали. Они же не имеют пользоваться навигаторами на телефонах. Только ври ты, я не умею.

- Научил на свою голову, - закатил глаза Ярослав, снова втягивая аромат дыма электронных сигарет, от курящих рядом дам в цветных лосинах.

Научил – не лгать. Это правда.

- Двадцать лет прошло, а иногда тянет, - рассеяно отозвался Ярик, сжимая и разжимая пальцы, будто пытаясь сдержаться.

- Так зачем бросил? – полюбопытствовал младший Тасманов, садясь по-турецки на траве.

- Сам себе поклялся, что смогу. Ни пить, ни курить, жить своей жизнью, не лгать и стать лучшим мужчиной для твоей матери, - ответил Ярик, взглянув на сына, затаившего дыхание. – Никогда не причиняй боль любимой женщине, Хвостик. Какие бы демоны твою душу не терзали, не позволяй им задевать и ее тоже.

Не ври никому. Не давай пустых обещаний. Живи так, как хочешь ты, а не другие. Люби свою семью и друзей. Цени вторую половинку и собственную жизнь.

Он всегда так говорил, постоянно, каждый раз. Особенно, в этот день, собираясь на городское кладбище к одной единственной могиле. Туда они ездили вместе с тех пор, как Марк навязался в попутчики, следуя за отцом, точно маленький хвостик. Потому Ярик и прозвал его как-то «Хвостик».

- Снова к нему?

- Денис будет ждать, - пожал плечами Ярик, широко улыбаясь, отчего Марк наклонил голову на бок, пока отец поднимался, оттряхивая штаны. Дамы в лосинах замерли, притихнув, словно гусыни в загоне перед появлением хозяина.

- Ты так и не сказал мне, кто этот человек, - озадаченно произнес в сотый раз, но вновь получил лишь один ответ:

- Тот, кого я обещал помнить.

Свистом подозвав Шницеля, Марк поднялся, пристегивая свернутый на запястье поводок, активируя одной кнопкой на ошейнике намордник. Ближайший вагончик с кофе находился неподалёку, потому они не сильно торопились, разглядывая реликтовые зеленые деревья, яркие соцветия последних полевых цветов этого лета, пиная случайно попадавшиеся камешки и разговаривая ни о чем.