Смерти подобна (СИ) - Мелевич Яна - Страница 50

Мы вздрогнули, стоило двери захлопнуться.

— Знаешь, твоя мама…

— Слушай, насчет мамы… — начали одновременно и резко замолчали. С минуту глядя друг другу в глаза просто сидели, не предпринимая попыток вновь начать разговор. Я потянул руку первым, а Кристина вздохнула в ответ, перебираясь со своего места на край постели. Осторожно переплела наши пальцы, посмотрев на меня.

— Ты напугал меня. Сегодня, — начала она. — Что с тобой происходит?

— Просто шумы. Скорей всего, перенапряжение от слишком сильного выброса, — чуть пожал я плечами, крепче сжимая ее руку и тяня на себя так, чтобы можно было обнять. — Почему так редко приходила?

Мне кажется, Олега с отцом Сергием я видел чаще любимой девушки. Такое ощущение, будто Замогильная сюда Ящинского навещать ходила, а ко мне чисто мельком по дружбе заглядывала, да дела насущные с капитаном обсудить. Последний тоже приходил, вежливо интересуясь здоровьем и пытаясь накопать у меня что-нибудь в голове. Слава Богу, Вадим Денисович его вышвырнул с воплями, что нельзя ментально воздействовать на лежачих пациентов.

— Чего к тебе ходить, ты первые три дня овощем валялся и только мычал что-то, не реагируя на слова, — пробурчала Крис, утыкаясь носом мне в шею. От ее дыхания стало чуточку щекотно, приятные мурашки прошлись по телу, словно подговаривая усилить наши объятия.

— Так я не слышал ничего. Слух начисто выбило, — ответил я, опустив взгляд к ее губам и чуть поддаваясь вперед.

Между нами что-то изменилось за эти дни. Не сказать, что вот прямо вспыхнуло и загорелось, но определенно Кристина больше не уворачивалась. Наоборот, подалась в ответ, позволяя поцеловать себя. Нет, не к Ящинскому она сюда бегала. Хотя, может, навещала его из альтруизма и человеколюбия. Я разорвал наш поцелуй, скользнув ладонью вдоль ее тела и коснувшись щеки, осторожно поглаживая кожу.

— Я испугалась в тот день, — нахмурилась Замогильная, чуть облизнув губы и заставив меня внутренне напрячься от волны возбуждения. — Ты почти ничего не говорил, едва мог двигаться и не отзывался ни на что. Лекарь нас уверял в твоем восстановлении.

— Так восстановился же, — улыбнулся я, ощущая гордость. Боялась, да. Просто отлично, хотя лучше бы поменьше ей волноваться.

— Обещай больше не применять Хаос, — совершенно серьезно ответила она вместо того, чтобы улыбнуться. Я вздрогнул, скользнув рукой ей на затылок и пропуская сквозь пальцы мягкие темные пряди, будто пытаясь себя успокоить.

— Тогда обещай больше не обращаться к Жнецу, — ответил быстрее, чем подумал. Ее глаза распахнулись сильнее. На секунду Кристина попыталась отодвинуться, затем замерла и, опуская ресницы, прошептала:

— Знаешь же, что не стану.

— Тогда и меня не проси.

Я спасал людей, меня так учили. И дело даже не в моей вере в Бога, ценностях церкви. Те, кто нуждается в помощи, всегда будут для меня важны. Испуганные взгляды бравых солдат на демонов и существ пустоты вселили в меня уверенность в собственном решении. Риск, на который я пошел, был полностью оправдан.

«Советую спрятаться так глубоко, как только можно. Если о тебе узнают, просто и без лишних слов арестуют. Ни церковь, ни сам настоятель, ни патриарх не смогут помочь. Понимаешь? Я ничего не скажу, мои люди тоже. Но прямой приказ мы проигнорировать не сможем».

Слова капитана прозвучали в моей голове, будто он стоял сейчас над моей кроватью. Чем больше людей узнавало мою тайну, тем сложнее было ее скрывать. Когда знает один — это секрет. Двое — уже толпа. Что же говорить, когда таких человек с десяток?

— Долго там еще? Сколько прощаться можно, сказал же — режим! — в дверь задолбили с силой, и я с сожалением отпустил Кристину, которая поднялась, поправляя волосы. Ее лопата изобразила недовольство, взяв пример с кикиморы за дверью, и стукнула ковшом по полу.

— Однажды я ее точно переплавлю, — мрачно изрек я, услышав тихий смех в ответ. — Правда, для начала выпишусь. Иначе сойду с ума раньше от такого надзора.

— Зато под присмотром, — подмигнула Замогильная, хватая свою сумку с пола, но в последний момент замерла и повернулась ко мне.

— Ты не замечал ничего странного за отцом Сергием? — она спросила как бы между прочим, однако пальцы крепко сжались на лямке. Втянув носом воздух, я почувствовал, что ее следующие слова мне не понравятся.

— Нет, а почему ты спрашиваешь?

По бегающему взгляду стало понятно, что все это не из праздного любопытства. В голове мелькнули наши последние встречи с Сергеем Владиславовичем. Он был весел, даже чересчур. Постоянно меня подбадривал, однако периодически отводил взгляд и все время повторял: «Этого не должно было произойти». В тот момент мне не было необходимости спрашивать о значении этой фразы. Зато сейчас, глядя на напряженную Кристину, подсознание подбросило парочку версий.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Просто… — она протянула, размахивая руками.

— Ну я же сказала: режим! — рявкнула кикимора, хлопая дверью палаты.

— Да слышим мы вас, чего орать? — огрызнулась тут же Замогильная, гордо вздергивая подбородок и беря свою лопату. — Вообще должны вести себя вежливее. Вы все-таки в больнице.

— Чего?! Вот хамка! — возмутилась недовольная нечисть, сдувая прядь зеленых волос со лба.

— Да все мы уже, все. Не надо только психовать, — раздраженно добавил я, поднимаясь и чуть пошатываясь, но заслоняя собой Кристину.

— Живо на процедуры! У-у-у, пациенты окаянные. Никакого продыху с вами, — прорычала она, оскалив острые зубы.

— Пошли, Шумский, а то в порыве гнева нас еще загрызет, — шепнула мне на ухо хохочущая Крис, дергая за футболку. — Ты у нас временно не актив, а я могу дать ей только лопатой промеж глаз.

Судя по тому, как кровожадно вспыхнули руны на древке, артефакт был полностью с Кристиной солидарен во втором варианте развития событий. Поэтому пришлось срочно уносить ноги, дабы не случилось бессмысленного кровопролития. И прощаться тоже спешно, позволив себе лишь быстрый поцелуй у лифта под недовольным взглядом берегини, цокнувшей на нас языком.

Я так и не успел спросить Кристину насчет отца Сергия. Почему она вдруг начала его в чем-то подозревать? Думала, что он причастен к краже мощей или что-то видела в межпространстве, будучи под зельем? Пока пил горькие волшебные пилюли, навещал кабинеты лекарей, а под конец вернулся в свою палату, где одна из медсестер, уже человек, поставила мне капельницу с укрепляющим зельем. Пока лежал, передумал кучу возможных вариантов: от самых безобидных до настоящих ужасов.

Нет, нет, отец Сергий не мог участвовать ни в чем противозаконном. Более порядочного человека еще поискать нужно. Разве может он причинить кому-то вред, когда даже насекомое боится задавить и все свое время отдает детскому приюту при церкви. Воспитанники его обожают, в нашей школе его фотография до сих пор на почетной доске славы, а настоятель каждый день ставит его в пример молодым послушникам.

Да такого быть не может.

— Отец диакон, прошу прощения. Мне нужно убрать капельницу, — услышал я женский голос со стороны двери.

Моргнув, понял, что задремал, и потер ладонью лицо, позволяя молоденькой худенькой девушке в марлевой маске подойти к моей кровати. Пока она отцепляла почти пустой пакетик, я устало смотрел в сторону окна. На улице стемнело, скоро должны были объявить отбой. Обычно мои процедуры заканчивались раньше, но, видимо, в этот раз персонал был занят.

— Не помню, как приносили ужин, — пробормотал я, ощущая, как слипаются мои глаза. От дурацкого зелья все время клонило в сон. — Тихо совсем, сколько времени?

— Одиннадцать вечера, немного задержались из-за срочной операции, — ответила медсестра, вынимая катетер и складывая все на передвижной столик, с которым сюда зашла. — А ужин вы пропустили, уснули просто. Я сделаю вам последний укол на сегодня.

— М-м-м, ясно, — закрыл глаза, откидываясь на подушку и почти сразу едва не провалился в сон.