Смерти подобна (СИ) - Мелевич Яна - Страница 48

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Там яд? Или ты туда плюнул? — поинтересовалась я, но глотнула бодрящий ароматный напиток из стаканчика.

Астафенко в ответ только рассмеялся. Он давно снял свою мантию священника, оставшись в темной рубашке с джинсами. Выглядел так по-простому, будто совсем не был священнослужителем.

— Если опасаешься, зачем взяла? — поинтересовался он, внимательно посмотрев на меня.

— Кто ж от халявы откажется? — пожала я плечами, вертя стаканчик между ладоней, ощущая, как кофе согревает изнутри давно промерзший организм.

Спросить о самом главном я его не решилась. Знала, что именно он помог довести Васю до скорой и был с ним, когда ему оказывали помощь. Если честно, я немного боялась возвращения Ящинского. Ребята из команды жандармов не сказали про Хаос, но вот Владиславу ничто не могло помешать. Думаю, капитан тоже догадывался, просто пока было не до того совсем. Друга спасать надо, а всякие преступники подождут. Одного сегодня уже увезли на допрос в черном бронированном автомобиле.

— Вопрос задать никакой не хочешь?

— Нет.

Я вновь отхлебнула из кружки, рассматривая темное небо. Сколько прошло времени? Два часа? Три? Взгляд скользнул по мелькающим фигурам за щитом. Среди них по-прежнему был отец Сергий. Он то уезжал куда-то с остальными послушниками, то вновь возвращался. А я все еще вспоминала смех зеркальщика. Такой тихий, чуть торжествующий. Он словно насмехался над нами там, за зеркальной стеной, отражаясь на поверхностях.

— Зачем Васе были нужны мощи? — спросила неожиданно для себя. Олег рядом вздрогнул и нахмурился, отворачиваясь. — Что? Сам же спрашивал.

Астафенко втянул носом воздух. Не нравлюсь я ему совсем. Явно не такого счастья он желал лучшему другу. Уверена, Станке тоже весь мозг проедал общением со мной на досуге. И откуда такая нелюбовь к некромантам? Интересно, откуда он знал о моем договоре со Жнецом?

Бросив нервный взгляд на капитана Лисина, Олег вздохнул.

— Он нас не слышит. Следит за гончей, говори.

— Вася хотел избавиться от Хаоса при помощи мощей, — ответил Астафенко чуть тише, и я изумленно повернулась к нему.

Избавиться от Хаоса с помощью древних костяшек? Мощи, конечно, сильный артефакт, но если Шумский сказал правду про генетику, вряд ли они могли ему как-то помощь. Это не вылечить рану на руке и не поддерживать жизнь в умирающем Злыдне для ритуала. Исправить собственный генетический код можно было только в лабораториях, да и то я не уверена, что наши ученые настолько продвинулись в этом деле. Хотя слухи об экспериментах порой доходили и до нашего городка.

— Глупо, — фыркнула я, вновь отворачиваясь и отпивая немного остывший кофе. — И рискованно. Вон сколько теперь проблем, замучаемся разгребать до второго пришествия Бога на землю.

— Да, глупо. Но он же хотел защитить и тебя. Пока у него есть Хаос — мы все под ударом, — сухо отозвался Олег. От резкой смены интонации я дернулась, сжав стаканчик с неожиданной силой. Прислоненная к пеньку поваленного дерева лопата вспыхнула яркими символами на древке, реагируя чутко на всплеск моего дара из-за резко нахлынувших эмоций.

— Я не просила меня защищать. Вообще ничего не просила. Мне оно не нужно, — прозвучало грубее, чем следовало сказать, и это взбесило Астафенко очень сильно.

— Именно, — прошипел он, соскакивая с насиженного места и ткнув в меня обвиняюще пальцем. — Вы, некроманты, вообще не думаете о том, каково тем, кто вас любит! Только мертвые вас заботят, а на живых плевать!

Я удивленно похлопала глазами. На моей памяти это была первая вспышка Олега. Обычно он был более сдержан, не скатывался в оскорбления. Даже обида резко прошла, уступив любопытству. Слишком много боли прозвучало сейчас в этих словах. Будто он говорил их не мне, а кому-то другому.

— Кого ты потерял, Олег? — тихо спросила я, заставив пальцы священника сжаться в кулаки. — Отец, верно? Твоя мать жива, а отца у тебя никогда не было. Вы поэтому так быстро с Шумским нашли общий язык. Горе, говорят, объединяет.

Маленький город — место, где все друг друга знают. Вы растете бок о бок, слышите разговоры взрослых и всегда в курсе последних сплетен. За кого вышла замуж Манька из третьего подъезда, куда поступила учится Дуська из восьмого. Петька Щеголев — наркоман, а Добрыня опять подрался в подворотне с хулиганами.

Мать Олега выходила замуж трижды, но всегда неудачно. В городе ее не особо жаловали. Дама она была специфическая, по словам злых языков: вела разгульный образ жизни и совершенно не занималась сыном. Наверное, поэтому молодой огневик пошел в лоно церкви, а не уехал подальше учится в столицу. Маргарита Шафутская изредка ходила в церковь, молилась, ловила на себе презрительные взгляды. Маг-огневик, давно забывшая о своем даре, с несчастной судьбой и сыном, который старательно игнорировал ее на мессах.

— Он тоже тратил свою жизнь во имя Смерти. Предпочел службу семье и с последнего задания просто не вернулся, — отвернувшись от меня, выдохнул Олег, глядя куда-то перед собой. — А потом исчез, и я даже не могу навестить его могилу. Нечего хоронить. Душа растворилась, а тела нет. Лишь письмо от военного министерства да орден Святого Георгия третьей степени за службу и храбрость и пожизненная пенсия для несчастной вдовы.

— В девяностые? — спросила я тихо, дождавшись утвердительного кивка. Сочувствовать и жалеть нет смысла. Не нужно это Астафенко. Я это понимала, как никто.

Сколько людей погибло по всей стране, защищая ее от второй попытки переворота? Сейчас никто не сосчитает. Очередная бессмысленная война вчерашних друзей, близких и знакомых. Император Николай удержал трон, как его мать Анастасия, но цена за это всегда была высокой.

— Идут!

Портал вспыхнул, и мы оба бросились к нему, почти не сговариваясь. Первыми из него выскочили гончие. Три из четырех выглядели плохо. Подранные, истощенные и едва способные передвигать лапами. Затем в алом дыму нам навстречу вышел Бельфегор, удерживающий на руках чье-то тело.

— Быстрее позовите лекарей! — рявкнул Лисин, первым бросившись к рухнувшему на колени демону. Один его рог был обломан, а по всему телу были видны укусы и царапины, почти такие же, как у гончих.

— Бельфегоша, — ахнула Галина, но полиция ее не пустила. В суете и панике нас с Олегом чуть не оттолкнули, пришлось даже пару раз рявкнуть, продираясь с лопатой к окровавленному Ящинскому.

— Влад? Влад, ты меня слышишь? — пытался достучаться до офицера Георгий.

Я с ужасом смотрела разодранную одежду Ящинского. Казалось, на его теле попросту не осталось живого места.

— У него полное выгорание дара. Тяжелая степень повреждений, возможно, внутреннее кровотечение. Пожалуйста, отойдите, ваше благородие, — попросил один из лекарей, подступаясь с кислородной маской к Ящинскому, которого осторожно переложили на носилки.

— Выгорание? — повторил капитан, и мы с Олегом вздрогнули, когда холодный методичный голос лекаря произнес:

— Да. Он больше никогда не сможет колдовать, капитан.

Владислав распахнул глаза, с трудом поднимая руку. Он захрипел, пытаясь что-то схватить дрожащими пальцами. Лисин бросился к нему, склонился и чуть сильнее сжал край переносной кушетки. Я не знаю, что успел сообщить ему Ящинский, почти сразу потерявший сознание. Георгий некоторое время смотрел им вслед, затем повернулся к нам с Астафенко.

— Закрывайте портал.

Я уже дернулась в сторону. Но в последний момент остановилась, услышав вопрос Олега:

— Что сказал офицер Ящинский? Назвал имя?

— Он не смог его поймать, — тихо ответил капитан, оглядывая нас мрачным взглядом. — Поэтому советую быть осторожнее с тем, что делаете и говорите. Особенно это касается вашего друга, диакона.

Мне не нужно было разъяснительной бригады, дабы понять подтекст. Капитан Лисин намекнул на Васин дар. Если преступник еще жив и использует магию Хаоса, он обязательно воспользуется шансом добраться до его живого носителя.