Скажи, что любишь меня (СИ) - Мелевич Яна - Страница 44

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Стильно, модно, но дико скучно. Пока на импровизированной сцене надрывалась очередная молоденькая поп-звезда, Тасманов смотрел на часы, считая минуты. Почувствовал, как по его руке скользнула женская узкая ладонь, сжавшая рукав, подняв взгляд на рыжеволосую девицу. Длинные наращенные ресницы чуть опустились в навязчивой попытке кокетства, а юркий язычок скользнул по ярко-алым губам. Кто-то должен сказать женщинам, что глянцевая помада не есть хорошо на праздниках, где собираешься перекусывать, тем более, если она имеет привычку отпечатываться на зубах.

Вздохнул, привычно улыбаясь, вскидывая светлую бровь.

— Помнишь меня? — хриплый, чуть прокуренный голос, но нигде внутри Тасманова не колыхнулся малейший намек на понятие о том, кто перед ним. Лишь чуть голову наклонил, убирая смартфон в карман пиджака.

— А должен? — озадачился, услышав в ответ тихий смех, когда рыжая приложилась к бокалу с ярко-голубой бурдой, оставляя на краю след.

— Ты и, правда, бесчувственный мудак, Тасманов Ярослав. Напоминаю: год назад, клуб «Адова пасть», вы с другом устроили бешеную вечеринку*…

Где-то там, на задворках подсознания что-то шевельнулось. И тут же умерло, а вот Ярослав равнодушно пожал плечами. О том дне он помнил, в конце концов, после него они устроили едва ли не оргию в клубе на радость пьяной толпе. Вот только вспоминать очередную подстилку, которая в тот вечер прошла через его руки? Этого точно делать не собирался.

— Только ради этого подошла? — усмехнулся, отпивая шампанского, без интереса разглядывая молоденькое личико, спрятанное под тонной тяжелого макияжа. Девушка только головой качнула, выдохнув:

— Сначала я запала на твоего дружка, но он меня оттолкнул и потом появился ты. И я все забыла. Для тебя привычно это, не так ли?

Снова пожал плечами, искренне желая куда-нибудь сбежать. Снова слушать пьяные излияния о девичьих разбитых мечтах на счастье. Как будто он им что-то обещал. Прыгая в постель, ни одна не думала о том, что творила. У них всегда был виноват мужчина, ведь она же видимо себя переломила. Чтобы спокойно раздвинуть ноги на очередной пьяной вечеринке. И каждая верила, что будет точно последней в череде безликих одинаковых женщин.

Видимо что-то отразилось у него на лице, потому что девчонка отшатнулась, занеся руку, обжигая щеку ударом ладони. Голова дернулась в сторону, однако Тасманов преспокойно продолжал стоять на месте, равнодушно глядя на ту, чьи черты даже был не способен воскресить в памяти. Кто-то из стоящих поблизости ахнул, принявшись перешептываться.

— Не пробовала реже прыгать в постель каждого парня, который тебя пальцем поманит? — бросил, зная прекрасно, что удар достигнет цели. И, правда, секунда и вот уже на глазах сверкают первые слезинки. Ему не жаль, отчего-то ни капли. Потому что в глубине больших светлых глаз сияет надежда, а через гостей к ним пробивается какой-то жилистый парнишка в костюмчике и интеллигентных очках в прямоугольной оправе, с волнением выдыхая имя рыжей:

— Женечка, все хорошо?

И взгляд полный ненависти в сторону Тасманова. Кажется, один из сисадминов их команды. В сплетенных пальцах парочки успел заметить обручальные кольца, а еще уловил выражение надежды на то, что проявит хоть какую-то реакцию. Во рту появился неприятный горький привкус. Стоя тут со своим женишком, может мужем, эта девчонка, явно еще молодая да глупая, ждет, что Ярик вспомнит ее, как-то отреагирует, а может, отобьет.

«Все женщины одинаковы», — мелькнул в голове голос отца, произносящий мантру. Отсалютировал бокалом парочке, усмехнувшись:

— Пока неудачники, со свадьбой вас или что там нынче у дураков за главный праздник в жизни.

Поставил бокал на ближайший поднос. Поймав на себе горящий взор. Нона смотрела со сцены, откуда собиралась поздравлять сотрудников с праздником. Время только начало 11 вечера, но оставаться здесь боле не хотел. Достал смартфон, отписав смс.

Ярослав Тасманов: «Готовься покинуть свою богадельню, у меня на эту ночь больши-и-ие планы *предвкушающий*».

— Дорогие партнеры, коллеги, гости и друзья нашего журнала. Я рада приветствовать вас на этом вечере…

Он не слушал мелодичный голос Ноны, выходя в холл, по-прежнему ощущая горящий взор в спину, но ни капли, не реагируя на него. Вызвал Убер по приложению, очень надеясь, что в одиннадцать мало кто соберется домой. И, правда, пара минут, вот уже уютный седан ожидал его на парковке музея. Слышал, как кто-то окликнул его на самом выходе, пока надевал пальто, натягивая зимние кожаные перчатки.

— Уже сваливаешь? — поинтересовался Андрей Козлов, младший редактор, чуть пьяно пошатываясь. — Без команды Ноны?

— А она мне не хозяйка, — грубо отрезал, на что Козлов только громко хохотнул, задрав голову, почесывая округлое пузо под обтянувшей то голубой рубашкой. Оплывшие щеки точно у бульдога дернулись, когда он головой качнул.

— Жаль-жаль, наши курицы ради тебя и приперлись. Один ты в упор не видишь, как влияешь на них.

— Прекрасно вижу, но можешь занять мое место. Уступаю, — кивнул на приоткрытые двери зала, заметив округлившие маленькие поросячьи глазки, передернув плечами. Какими бы не были женщины там за дверьми, не все они сюда явились ради Ярика, и подобное обобщение показалось ему свинским. Хотя, что уж, сам порой думал также.



— Правда?

— Ага, — развернулся, шагнув вперед, не оборачиваясь и махнув рукой на прощание. — Дерзай, гордый «орёль», покори эти вершины! — с сарказмом произнес, вот только кажется, Андрей воспринял его слова всерьез, подбоченившись, крикнув на прощание:

— Вот увидишь, все самки мои будут!

— Ну-ну, — буркнул тихо, выдыхая пар, стоило оказаться на улице, где ему уже приветливо светили фары такси. — Только для начала стоило бы развестись, а потом гулять. Мудазвон.

— Баболовский дворец? — уточнил водитель ровным тоном, настраивая навигатор, пока Тасманов устраивался поудобнее в салоне, улыбнувшись себе, предвкушая хороший вечер. Щеку все еще немного жгло, даже пальцами коснулся места удара, усмехаясь.

— Да, — ответил, наконец, прикрыв глаза. Еще немного, все забудется. Хоть Раиса не ответила, но ведь могла быть занята. Ничего, обязательно вытащит ее со скучной вечеринки и все десять праздничных дней проведут вдвоем. Ведь известно, как Новый год встретишь, так его проведешь.

Автомобиль мчался по дороге, обгоняя многочисленный транспорт. Хотелось быстрее, но в переполненном городе такое невозможно. Кто не был на корпоративах, пошел на елку всей семьей, что освещала и дарила радость людям посреди главной площади города, на бесчисленные концерты, устраиваемые ежегодно. Чтобы добраться до ресторана Павла, ушло около полутора часа, вместо сорока минут. Пробки, кое-где случайные аварии из-за нерасторопности водителей да пьяных пешеходов. Ни шансон из динамиков, ни скучная болтовня водителя о семейном застолье, которое он пропускает ради работы, нисколько не волновали. Тасманов вообще чувствовал себя каким-то ребенком накануне раздачи подарков.

— Ой, парковка людьми забита, я остановлю у ворот? — спросил, стоило оказаться у знакомого здания, освещенного фонарями и ярким светом из окон. Ярик кивнул, слыша, как пискнул телефон, оповещающий, что деньги сняты, на автомате сунув тот в карман.

— Поставьте звездочку! — услышал вслед, рассеяно кивнув, шагая по скрипучему снегу распахнутым воротам. Слышал радостные крики с поздравлениями, и видел свет бенгальских огней в руках многочисленной толпы. Холодно, они выскочили на улицу, завывая глупые песенки про наступающий год. В основном женщины, но при ближайшем рассмотрении увидел мужчин разодетых порой абсолютно в повседневную одежду, будто бы обычный день рабочий. Кто вообще надевает джинсы со свитером на праздник?

— Раз, два, три… — кричали несколько женщин, пока на крыльце самозабвенно целовалась парочка. Тасманов внимания бы не обратил, пробираясь через людей к входу, если бы не одна единственная деталь. Он самолично заставил Раису натянуть ее пуховик, который в шутку называл «розовым уродцем». Не хотела, возмущалась, но аргументы о понижении температуры воздуха да усилении ветра сыграли роль в споре в его сторону. И сейчас замер, невидящим взглядом смотря на то, как девушка, утром произносящая этими губами слова любви, сейчас целовала другого парня в полицейской форме под радостные крики.