Резервация монстров: Одна среди них (СИ) - Ан Тая - Страница 50

Видимо, от меня больше ничего не требовалось, да и сложно было пытаться. Я искоса разглядывала новообретенную родственницу, и растерянно отметила копию своей родинки на ее скуле, и идентичный моему светло-карий с темным ободком по краю радужки цвет глаз, такой же формы уши… Мне сложно было понять свои ощущения. Некий вялотекущий шок? Возможно. Скорее зная о мнимых родственных связях в теории, очень сложно было представить их практически, и так скоро. Не то чтобы я была огорчена или разочарована, просто пока еще не определилась. Но реакция старой женщины меня тронула.

Гер терпеливо переждал эмоциональный порыв гостьи, прежде чем осторожно ответить:

– Моя профессиональная деятельность здесь совершенно не при чем. Все интересующие вас подробности я с радостью озвучу при личной беседе.

Та будто и не слышала, прижимая меня к себе, как новообретенное сокровище. И ее искренние чувства к человеку, которого она видит в первый раз в жизни, начали пробивать брешь в моей защитной оболочке. От нее вкусно пахло чем-то цветочным, а еще сдобой и слегка старыми фолиантами. Она усадила меня рядом с собой на потертый диван, с которого предусмотрительно сбежали все занимавшие его ранее мутанты, и взяла мои руки в свои.

– Сколько тебе лет, дитя?

Ее так похожие на мои глаза светились неподдельной радостью и добротой, а по лицу текли блестящие слезы, которые она и не пыталась стереть.

– Двадцать, – мне было несколько неловко, но я потрудилась вытянуть из-за ее пояса шелковый платок, и осторожно провести им по ее мокрым щекам, ибо негоже такой гордой даме демонстрировать свои слабости при всех. Та сжала челюсти, чтобы постараться и вовсе не разрыдаться. Я убрала руки, и спрятала их на коленях во избежание иных непрошеных жестов.

– Как своевременно.– Ллоррие Фриана задумчиво сморгнула, и оглянувшись в сторону Германа, наблюдавшего за нашей беседой в стороне вместе с остальными, потребовала:

– Ллоррх Тсарге, расскажите мне всё!

Тот не посмел избегать прямого приказа, и жестом попросил всех присутствующих на выход. Те поторопились убраться, и в гостиной остались только мы трое, и двое темных охранников, не сдвинувшихся с места.

В последние полчаса я слушала историю собственного происхождения и старалась не расслаблять мышцы лица, чтобы ненароком не уронить челюсть. Несомненно, каждый ребенок, проведший большую часть жизни вместо круга семьи в специализированном учреждении, представлял, что он особенный, или, по крайней мере, что его родители обязательно найдутся, заберут его, и поведают историю ужасной ошибки, следствием которой и послужила их разлука. Я не являлась исключением, и мечтала именно так. Кто бы мог подумать, что все разрешится не так скоро, но таким вот исключительным образом. Значит всё правда, и моя настоящая семья и родина где-то там, за облаками, на расстоянии тысяч световых лет отсюда…

Отстраненно вслушиваясь в негромкий мужской голос, рассказывающий о теперешней судьбе моей матери, которая в последнее время интересовала меня меньше всего, я смотрела в пустое пространство и видела перед собой новый мир. Ни облупленных полуразрушенных домов, ни озлобленных несчастных усталых от жизни людей, ни болезней, ни преступлений, ни боли, только цветы, лето и радость каждого дня в кругу новообретенной семьи. Незаметно для себя я улыбнулась, понимая, что вот так просто приняла решение поменять все в одночасье. Или просто на меня произвел впечатление богатый наряд моей бабули? Интересно, меня тоже заставят носить подобное, или я смогу взять с собой футболку с пучеглазой пчелкой?

– Моя милая девочка…

Интересный голос у этой женщины. Он мог быть стальным в своих требовательных нотках, а мог и таким, бархатным и тягучим, как необычная ткань платья своей обладательницы.

Я подняла глаза на светящуюся от теплейших эмоций бабушку, хотя язык не поворачивался ее так называть – уж слишком молодо та выглядела.

– Могу я просить тебя, мое сокровище, вернуться в свой настоящий дом, к своей семье, к своему родному отцу, и ко мне?

Горло предательски сжалось от важности момента, и от мягкого тона ее медового голоса, и я смогла лишь коротко кивнуть. Царственная дама в ответ лишь крепче сжала мои ладони, сверкнув влажными глазами, а я медленно перевела взгляд на Германа.

Тот с серьезным видом возвышался над нами царственной статуей в бордовом свитере, торжественно сложив руки на широкой груди. Я попыталась ему улыбнуться, ведь он добился того, чего так хотел, моего согласия на визит Тсарниан. Но улыбка угасла, едва проклюнувшись. Мужчина глядел так, будто только что завоевал весь мир и меня в придачу. Я никогда не видела у него такой торжествующей улыбки, а умные глаза в обрамлении густых темных ресниц, казалось, пожирали меня взглядом хищника, начиная с головы, и прозрачную радужку его дымчатых глаз вновь затопила непроглядная чернота. В сочетании с бледной кожей это смотрелось весьма жутковато.

Нет, с этим определенно надо что-то делать. Может, стоит попробовать предложить ему использовать цветные линзы, или продуктивнее будет личная беседа с применением кандалов и паяльника? Чтобы выяснить наконец все его так называемые секреты. Интересно все же, вследствие чего мне иногда придется сталкиваться с черноглазым Гером, и чем мне это грозит. Судя по его выражению, ничего хорошего.

**

Мы тепло распрощались с бабулей, которая обещала дать отмашку после разговора с царственным сыном. Оставалось лишь дождаться, и можно срываться в полет. Хотя, почему бы просто не воспользоваться порталом? Ах да, у них же тут лаборатория и разнообразное научное барахло, не пролезающее в рамку портала, без которого они никуда. Мне было предложено последовать именно порталом, но я отказалась. Пускай ллоррие бабуля сначала морально подготовит отца к новости о новоявленной дочери. Да и сама я подготовлюсь ко встрече с ним, а также тщательно пообщаюсь с Гером. Ибо неизвестно, появится ли такая возможность в ближайшем будущем. Мужчина развалился на диване рядом со мной в позе отдыхающего после ведра халявной сметаны кота.

– Не ожидала подобной встречи?

– Честно говоря, догадывалась, что это будет кто-то из ваших, но не думала, что и из моих тоже.

Я поглаживала бархатистую обивку мягкого дивана, побаиваясь встречаться со все еще черными глазами.

– Наши и твои это теперь одно и то же, Ри. Ты одна из нас.

Этот вкрадчиво-самоуверенный тон с прорывающимися рычащими полутонами не был характерен для моего друга. Обычно он звучал более нейтрально и расслабленно, не изображая из себя говорящего тигра, как сейчас.

– Я уже догадалась. Остается только понять, приживусь ли я на Тсарниан, или придется вернуться обратно. Кстати!

– Да?

– Почему ллоррие Фриа спрашивала про возраст?

– Здесь все просто. Обычно официальное представление детей правителя подданным происходит сразу, как только им исполняется двадцать.

Я расслышала в последней фразе шипящие нотки и подняла голову. Мужчина снова с силой тер висок, как будто пытался разогнать сконцентрировавшуюся там боль.

– Опять?

Он опустил руку, и вопросительно взглянул на меня серыми глазами.

– Что?

– Не притворяйся!

Взметнув легкую ткань платья, я соскочила с дивана, и схватила его лицо в свои ладони. Он попытался воспротивиться, схватив меня за запястья, но я по-хозяйски шлепнула его по рукам, притянула к себе, и вгляделась в прозрачные радужки, пытаясь понять, откуда появляется пресловутая чернота. Та не заставила себя долго ждать, и я увидела, как черный зрачок, сфокусированный на моем лице, начинает неравномерно расплываться, бесформенной кляксой заполняя все пространство зрительного круга. Попался!

– Что это, Гер?!

В ответ мои запястья снова оказались в болезненно крепких тисках его ладоней. Как непредусмотрительно с моей стороны было забыть о том, насколько он больше и сильнее меня. Подобное ощущение приходит не сразу. Это как любоваться горами – издалека на горизонте красиво, но не впечатляет особо, но стоит подойти ближе, и понимаешь, что по сравнению с ними ты всего лишь ничтожная пылинка. Или как владельцы гигантских собак, всегда считающие своих питомцев щенками, не смотря даже на то, что те уже выросли до такой степени, что могут спокойно глядеть хозяевам в глаза, не задирая при этом головы. Вот и тут, я снова без спроса нарушила его личное пространство, он показал силу. Забылась. Я задохнулась от осознания, как от струи холодного душа, но рук не отняла, и продолжала сверлить его взглядом в ожидании более содержательной информации. Мы застыли, будто позируя для картины «Моська душит слона». В голове самовольно всплывали картины из недавнего прошлого, которые я предпочла бы стереть из памяти.