Резервация монстров: Одна среди них (СИ) - Ан Тая - Страница 48

Восхитительный мужчина замер, уловив разочарованное выражение, осушившее ни с того ни с сего мои радостные слезы.

Я вся подобралась, не позволяя горечи овладеть эмоциями в полной мере, сжала кулаки и выдала:

– Раньше было лучше! – Демонстративно развернулась, и покинула лабораторию с прямой спиной и гордо поднятым подбородком. Вслед мне понесся громовой хохот четырех мужских глоток, и громче всего среди них веселился Герман.

Я даже не помнила, как оказалась в своей комнате. В позе эмбриона сжавшись на покрывале, пришлось дать волю слезам, чтобы выплакать их все, как планировалось ранее и забыть об этом. Но насладиться горем в полной мере мне не дали. Помешал вежливый стук в дверь, и тихий голос, попросивший разрешения на вход. Я подумала, что не хочу, чтобы кто-то видел мою слабость, и метнулась в ванную, уже оттуда дав разрешение войти.

Вернувшись через пятнадцать минут, с тщательно затертыми следами слезоотделения, я обнаружила Германа, терпеливо ожидающего меня на моей кровати за неимением иной мебели. Он внимательно оглядел мое лицо, заставив меня слегка занервничать, но деликатно промолчал по поводу увиденного. Видимо, не пожелал лезть в душу с порога. Спасибо и на этом.

– Что? – Поинтересовалась я, выдавив нейтральную улыбку.

Наверняка это выглядело довольно-таки жалко, но Гер вернул мне ответную, и похлопал рукой по покрывалу, приглашая присесть рядом. И мне вдруг так захотелось поделиться своей болью, отдать кому-то ее часть. Я не привыкла так страдать, никогда не принимая близко к сердцу безразличие моих отсутствующих родителей, а ведь ближе них у меня никого не водилось. Всю свою жизнь я была одна, не допуская кого-либо ближе, чем следовало. Лишь один человек смог проникнуть дальше остальных, преодолев мой цельнометаллический барьер своей добротой и хорошим ко мне отношением. Но и он оставил после себя лишь горькое сожаление и пустоту. И только Гер был в последние годы лучшим другом, не прося ничего взамен, всегда возвращаясь. Если закрыть глаза на его ложь и сомнительные мотивы, только он один был рядом всегда… Даже тогда, и как я не подумала раньше, он всего лишь пытался предупредить о том, что с Ктиараном связываться не стоит. А я ни разу не поблагодарила его за это. Пусть даже он пришелец с черт знает какими способностями и чипом в голове, но в первую очередь он мой друг, и он никогда не пытался сознательно причинить мне боль. Даже наоборот, все время заботился и оберегал. По-своему, конечно, очень своеобразно оберегал… Но тем не менее. Трудно даже предположить, чем я могла заслужить все это. А, плевать! Долой все мысли!

Я села рядом и подчинилась стихийному порыву, обняв мужчину сбоку, и уткнувшись в его теплое плечо. Гер был в тонком шерстяном свитере, таком приятном на ощупь, и пах как всегда горьковатой ванилью. Но на этот раз этот аромат не вызвал отторжения. Он слегка приобнял меня одной рукой в ответ. Мой подбородок задрожал, и неудержимые слезы принялись обильно увлажнять его бордовый рукав. Друг понятливо молчал, пережидая приступ, лишь слегка поглаживая меня по волосам тяжелой ладонью. Мой настоящий друг. Такой детской и малозначимой показалась сейчас моя обида, и недовольство этим человеком. Сейчас я поняла, что вот такие понимающие объятия дорогого стоят, и как же пронзительно несчастны люди, вынужденные плакать в одиночестве, не имея рядом такого вот бескорыстного плеча в мягком шерстяном свитере. Через некоторое время, устыдившись внезапного порыва демонстрации своей слабости, я хрипло прошептала, отстраняясь:

– Прости за это, и спасибо.

– Было бы за что, – задумчиво отозвался тот. – Неужели все настолько плохо, Ри?

Как ни странно, прислушавшись к внутренним ощущениям, я с изумлением обнаружила, что стало гораздо легче. Будто боль и вправду ушла вместе со слезами, или просто впиталась в Гера через свитер. И он разделил ее со мной.

– Теперь уже гораздо лучше, – я улыбнулась, поднимая мокрое лицо и демонстрируя уже искренние эмоции. В его глазах отражалось неподдельное беспокойство. Неужели снова из-за меня?

– Правда? – Он забавно склонил голову, и я отметила про себя, как ему идет с собранными назад волосами. Видимо, просто устал ходить лохматым, или может в Тсарниан по регламенту принято носить волосы собранными в пучок, а ведь Гер в скором времени туда отправится. Без меня.

Я кивнула. Плакать больше не хотелось. Разглядывая его новую прическу, я и не обратила внимания, что его глаза вновь изменили цвет, значительно потемнев от прозрачно-серого цвета до практически черного.

– Твои глаза…

– Не обращай внимания. – Он с силой зажмурился, растирая висок, и когда вновь посмотрел на меня, радужка почти вернула свой прежний цвет.

– Отчего это? Тебе больно?

Гер снисходительно погладил меня о щеке и улыбнулся.

– Это последствия некоторых экспериментов. Не переживай, не опасно, и не заразно.

Меньше всего я думала о том, заразно ли это.

– Пошли ужинать? – Он всегда знал, чем отвлечь от неприятной темы.

– Идем, – я поспешно подскочила, и направилась обратно в ванную смывать с себя соленую влагу, – дай мне минуту.

Всё-таки непривычно показывать себя с подобной стороны, даже такому хорошему человеку как Гер.

– Рин, – его негромкий голос остановил меня на пороге, и я вопросительно обернулась через плечо.

– Да?

– Если ты не захочешь поехать со мной я пойму, это твое право. Но знаешь, мне будет очень тебя не хватать.

От его грустной улыбки у меня свело скулы. Я лишь молча кивнула, и скрылась за дверью. Ну как можно быть вот таким манипулятором! Теперь меня просто съест заживо собственная совесть, и даже тапок не оставит. Разглядывая свое зареванное лицо, я на секунду допустила крамольную мысль о возможности поехать на Тсарниан вместе, ведь Гер никогда не допустит, чтобы мне там было плохо. Рядом с ним не может быть плохо. Он никогда н причинит мне боль. Встряхнув волосами, я попыталась отогнать сомнения. Нет! Я еду домой, и точка. Вот только что меня ждет там? И кто?

Я и не заметила, какую большую роль в моей жизни играл Гермиан, занимая все восемьдесят процентов моего времени. А может и больше. За последние четыре с небольшим года он незаметно, но основательно впаялся в мою жизнь, вошел в нее, как нож в масло, и застрял там вопреки всем законам физики. Он был везде: в моем институте, в моем доме, в моей голове. Везде, где бы я ни оказалась, он всегда был рядом. Даже встречаясь во внеурочное время с одногруппниками, я не единожды слышала от них вопрос: «А где твой Гер?». Видимо, в их глазах мы были неотделимы друг от друга.

Пожав плечами, я осторожно прислонилась к косяку, невидяще уставившись в стену, и забыв вытереть лицо от холодной воды. Но ведь он все это время был в курсе, что я дочь правителя, и просто присматривал, ведь так? На этот вопрос трудно было дать однозначный ответ. Не хотелось верить, что мой единственный настоящий друг был всего лишь нянькой, и просто делал свою работу ради определенной выгоды. Так не похоже на него. Но черт побери, как же часто за последнее время я ошибалась в людях! Мне всего двадцать, и ни определенного опыта, ни достаточного количества мозгов. Приходилось двигаться вперед по кочкам, оврагам и граблям, набивая нехилые шишки, накапливая собственный опыт. Порою я чувствовала себя младенцем, наивно глядящим на всех этих инородных существ, совсем не соображая, что творится в головах у них у всех…

Что же делать? Принять предложение Гера, и хотябы на время окунуться в новую жизнь с перспективой вынести оттуда что-то полезное и набить новые шишки? Или вернуться в свою одинокую квартиру, к размеренной унылой, но такой привычной и спокойной жизни?

В любом случае, у меня еще есть время, для того чтобы все обдумать и принять окончательное решение.

В столовой было людно. Мужчины сидели вокруг стола и увлеченно обсуждали возвращение человеческого облика у некоторых здесь присутствующих. Стараясь не глядеть в сторону бывшего рептилойда, я присела на выдвинутый для меня Гером стул, и сделала вид, что не замечаю никого вокруг. Остальные, к великому облегчению, не стали делать акцент на нашем появлении. Гер отлучился на минуту, и вернулся с большим подносом вкусняшек и приборами на двоих. Я в предвкушении оглядела предложенные яства. Здесь были рыбные стейки с сыром, салат из хрустящих овощей, обжаренные креветки, тушеное мясо, запеченный картофель, несколько ароматных соусов и кориандровый хлеб. К вящему изумлению, в кувшине оказался даже ароматный липовый чай. Положив в тарелку всего понемногу, я с наслаждением принялась за еду, стараясь не торопиться и не урчать от радости.