Приграничное владение 2 (СИ) - Матюшенко Артем - Страница 3

—Ну ладно, выручит тебя снова старый Абрамыч. Давай деньги, отвезу, — и седой протянул руку.

—Так это… Абрамыч, у меня-то откуда? Мы вон пацанам в этом месяце еще подогрев в зону не засылали. Ты из кассы в кафе возьми, потом с моей доли спишешь. — Смутившись, развел руками Партизан.

—Эх, Сережа! — Только и махнул рукой седой. — Когда там столько твоей доли набежит? То на одно надо, то на другое. Ладно, съезжу, поговорю.

И, поднявшись из кресла, пожилой Абрамыч пошел на выход, но перед самой дверью остановился и спросил:

—Сколько твоим еще чалиться у хозяина?

—Почти два года и удо, мля, ни разу не светит. Придется от звонка до звонка оттарабанить.

—И сидят в разных местах? И каждому раз в месяц подогрев шлешь? — покачал он головой.

—А что делать прикажешь, Абрамыч? Кореша, это святое. Да и если бы не они, я бы еще надольше уселся, так что не думай, я их не брошу.

—Думать, Сережа, раньше надо было. А, что не бросишь, это хорошо. Только придут твои товарищи беднее церковной мыши и чем ты им тут поможешь?

—Да мы с ними, Абрамыч ого-го! Такие дела воротили в свое время. — Вскинулся Партизан.

—Ваши времена, Сережа, давно ушли! Через месяц же, твои кореша, по новой в зону загремят и ты с ними на этот раз, если за старое возьметесь. И первоначальную помощь людям оказать ты, Сережа, не сможешь. У тебя дом в поселке небольшой и машина старая и ничего больше за душой нет. Ну дернешь опять по полтишку из кафешки для своих корешей и все на этом. Больше уже я не позволю, тогда просто кафе можно закрывать со спокойной совестью. Я скорее тогда тут кафе продам и перееду в другое место. Это я так… чтобы потом недопонимания между нами не возникало. Так я к чему говорю-то, прогуляете вы эти копейки за пару недель, ну разве что штаны новые они себе купят, ну может еще куртку к зиме. А потом что?

Партизан как-то сразу сник.

—Опять ты, Абрамыч, на больную мозоль давишь. Что делать предлагаешь, скажи? Понятно, что с трассы уже не прокормишься, времена и правда не те. Может, делюга какая серьезная подвернется, для первоначального капитала. Я вон читал, что весь первоначальный капитал заработан не честным путем. Грабежами банков, да пиратством. Что в Европе, что в штатах.

—Читал он. — Хмыкнул еврей. — Ты еще, Сережа, удумай банк ограбить или лучше того- купи лодку парусную и пиратствовать начинай с твоими сопливыми подручными. Только попугая говорящего на плечо не забудь.

—Да ладно, тебе, Абрамыч уже глумиться. Ты по-делу совет дай.

—Ага, хоть тут понимаешь, что усядешься тогда надольше своих парней. — На эти слова Партизан поплевал через левое плечо и постучал костяшками пальцев по деревянной столешнице. — А то пиратство ему. Думать надо насчет расширения. Может, тоже рынок крытый построить?

—А давай! — Оживился Сережа. — Рынок сейчас живая тема.

—Давай, — передразнил его еврей, денег на это надо. Мало того, что ты свою долю дергаешь всю из кафе, на развитие не оставляешь, на ремонт тоже денег нет. Мне еще и твои проблемы разгребать. Когда ты поумнеешь, Сережа? Так и останется наша кафешка дешевой забегаловкой у трассы. А построит кто рядом хорошее кафе и все, считай кончился наш бизнес.

—Кто тут построит? — Вскинулся Партизан. — Пока мы тут мазу тянем.

—Ага, то-то и видно. Слышал я как твои ребятки мазу, эту самую тянут. — Усмехнулся старый бизнесмен. — Я тебе серьезно говорю, Сергей, развиваться надо или совсем загнемся вместе с нашей забегаловкой. Ладно, давай твою проблему порешаем. А уже потом сядем и подумаем, что делать и где денег взять. Лезть в кредиты или, может, так получится насобирать, а сейчас выспаться надо. Мало мне своих проблем, еще и ты подсуропил.

Он в сердцах махнул рукой и, качая головой, вышел из просторного кабинета.

По мощенному тракту споро катила большая черная карета, больше похожая на почтовый дилижанс времен дикого запада. Четверка вардосских лошадей, запряженная в нее, шла довольно резво, отдохнув ночь в конюшнях Одинокого стража. Сидящий на козлах пожилой широкоплечий возница, одетый в синий потертый гамбезон и легкий кожаный подшлемник, лишь изредка поддергивал вожжи, вскрикивая что-то наподобии индейского — «Хау!»

Его обветренное лицо, перечеркнутое наискось шрамом, выдавало в нем старого солдата. На широком кожаном ремне с большой медной бляхой, крепился внушительных размеров тесак, а рядом лежал взведенный армейский арбалет. Земли вокруг хоть и имперские, но самая окраина — всяко бывало. Черную карету сопровождала полудюжина гвардейцев и, хоть на дверях не было герба, было несомненно, что по имперскому тракту следовала титулованная особа.

Гвардейцы все, как один были в полном кольчужном костюме, который сверху прикрывало сюрко, как и гамбезон возницы- темно-синего цвета с вышитым гербом владения Вэллор на груди. На головах всадников также были легкие подшлемники, зато сами стальные шлемы были приторочены к седлам. Каждый гвардеец, помимо длинного и узкого кавалерийского меча на перевязи, был вооружен луком и небольшой пикой, которые были также приторочены к седлам, а также каждый имел небольшой треугольный щит прикрывавший спину.

Проезжая сверток на очередную деревушку, Климент приоткрыл занавесочку на окне и вгляделся в указатель на покосившемся столбе.

—Через две лиги гномьи территории начнутся, — объявил он первому министру барону Эр-Ризу.

Верхушки Трехгорья уже некоторое время виднелись на горизонте. Гномья автономия располагалась вокруг большой горы с тремя вершинами, поэтому и гору и земли вокруг называли Трехгорьем. Сама гора и на лигу вокруг нее прилегающие территории были землями гномов.

—Это хорошо. Значит, Ваша Светлость, к Трехгорью до полудня прибудем.

—Ты уверен, Гридо, что их самопровозглашенный король-под-горой нас сегодня изволят принять?

Министр поморщился:

—Будем надеяться, лэр регент, что их Величество проявит уважение и примет нас сразу по прибытии. Впрочем, нам от него нужно лишь принципиальное согласие, ничего больше. Сам вопрос я мог бы проработать с представителем банка.

—Ну что ж, будем, будем, — кивнул Климент. Он обратил внимание на вместительный кофр, стоящий у ног министра. — Позвольте поинтересоваться, господин барон, что вы там везете? Надеюсь, не всю казну нашего владения, чтобы сделать вклад в гномий банк и продемонстрировать недоросткам нашу платежеспособность?

Министр вновь поморщился:

—Осмелюсь дать вам совет, милорд, не употребляйте этого слова среди гномов, это может вылиться нам международным скандалом. А в кофре правительственная печать и все присланные в свое время из имперской канцелярии законы и указы в отношении гномов и их автономии на территории Великой империи. Все-таки мы едем заключать международный договор и это все нам может понадобиться. А деньги, конечно, тоже есть, — кивнул он. — Но, как предписано уставом по международным сношениям нашего государства, всего тридцать имперских крон, треть из которых разменной медной монетой.

—Ого, всего! — присвистнул Клим. — Это довольно большая сумма.

—Никто не говорит, что мы должны ее потратить полностью. Но запас карман не тянет. Всякое в поездках бывает.

—Это да, — согласился с ним молодой лэр. — Что там у нас с казной, барон?

—Серебро поступает из иномирья постоянным потоком, вы же сами в курсе, лэр, — удивленно посмотрел на него Эр-Риз.

—Да я не то имел ввиду, Гридо. То, что в хранилище замка больше тридцати фунтов чистого серебра, я знаю. Что у нас с монетой?

—С монетами затруднительно, Ваша Светлость. Весь запас серебряных монет ушел на закупку коней для гвардии и армии. Каждый из двух дюжин дестриэ для тяжелой конницы обошелся нам в среднем… — барон вынул из широкого кармана бархатного камзола небольшой блокнот из плотной бумаги и, найдя нужную страницу, продолжил, — …в среднем две целых, две десятых серебряной кроны. Он виновато развел руками и объяснил:

—Тяжелых жеребцов согласились продавать только за серебро, да и то с трудом удалось выбить в империи две дюжины. Зато четыре десятка вардосских объезженных лошадей нам обошлись по одной золотой кроне. Даже вышло дешевле, чем мы думали. Но запас серебряной монеты в казне истрачен полностью. Остался небольшой запас золотой монеты. Запас меди чуть больше, но все равно эквивалент не превышает двух сотен крон.