Объект подлежит уничтожению (СИ) - "Fa-Natka" - Страница 15

— Объект 2104?

Голос заставляет меня вздрогнуть. Я испуганно обвожу помещение взглядом, только сейчас замечая, что справа от меня, на кресле, сидит мужчина.

— Я… Да. П-прошу прощения…

Мужчина щелкает пальцами, и изображение исчезает, а помещение кабинета наполняется ярким светом, что мгновенно заставляет меня зажмуриться. Но уже через мгновение открываю глаза и быстро моргаю, стараясь привыкнуть к яркому свету.

— Итак, объект… Проходите.

Беглым взглядом изучаю внешность мужчины. Светлые волосы убраны назад, а на висках проскакивает едва заметная седина. Голубые глаза, кажется, отдают смертельной опасностью. А выразительные черты лица только придают более пугающий вид. Острые скулы и четкая линия подбородка зарождают во мне мысль о том, что практически всё лицо администратора искроено опытными пластическими хирургами. Многие обращаются к ним, стараясь создать идеальный для общества образ. Мне и самой в скором времени необходима будет операция по смене цвета глаз.

Администратор указывает небрежным жестом в сторону стула напротив своего кресла, и я быстро занимаю отведённую позицию, стараясь лишний раз не вызвать недовольства или подозрений.

— Как думаете, почему я вызвал вас?

Ощущаю липкое чувство страха. Голос блондина звучит грозно, заставляя меня сжаться от столь властного тона.

— Не знаю.

Бровь на идеальном лице подскочила вверх, демонстрируя и удивление и пренебрежение одновременно. Вообще весь вид этого мужчины заставлял чувствовать себя абсолютно непригодным мусором.

— Посмотрите ещё раз на дисплей, 2104. Что вы видите?

Сглатываю и чуть оборачиваюсь, встречая взглядом изувеченную человечеством планету.

— Внешний мир.

Губы администратора чуть дернулись.

— И какой он?

Подобные вопросы сбивают меня с толку, и я перестаю понимать суть происходящего. Пытаюсь подобрать необходимые слова, но за волнением и гулом сердцебиения все мысли расплываются невнятным набором букв.

— Безжизненный?

Черты лица мужчины становятся жёстче, и он удовлетворённо кивает, явно довольный моим ответом. Взгляд проницательных глаз скользит по изображению и загорается. Кажется, будто вид выжженных земель доставляет ему некое наслаждение, и мне снова становится жутко.

— Именно.

Сложив перед собой пальцы и сведя их в замок администратор сканирует меня взглядом, пока я стараюсь удержать максимально беспристрастное лицо. Хотя внутренне едва держалась, чтобы не сползти со стула.

— Знаете, 2104, мир уже никогда не станет таким как прежде. Таким, как он описан в древней истории человечества. И единственный город — Ребут-сити. Надеюсь, вы помните о миссии каждого члена общества? — хитро прищурившись, блондин продолжат сверлить меня этим пронзительным взглядом.

— Знаю.

Мне едва удалось произнести это слово, не срываясь на шепот.

— Так вот, я хочу вам напомнить, объект, что система практически идеальна. Мы долгие годы упорно работаем над улучшением популяции нашего вида. Мы следим за каждым объектом. — последние несколько слов он выделяет нарочно, подчёркивая эту информацию. — Но, увы, случается так, что даже в нашем идеальном обществе периодически появляется брак. Повреждённые — объекты, чей код не воспринимает блокировки чипов. Индивидуумы, которые не подходят нашему обществу и являются опасными, потому что они не способны быть членами системы. Эмоциональные, зависимые, отличающиеся. Так или иначе, они те — кто несут угрозу нашей миссии.

Пальцы покалывает от волнения, а вдоль хребта растекается пронизывающий холод, подобно тому, который я испытала в криокамере. Ощущение, что даже кровь перестаёт пульсировать по венам, отливая от лица. Я чувствую, что слова администратора — начало приговора для нас с Итаном. Он знает.

— Скажите, объект, вы знаете того, кто мог бы отличаться от остальных? Возможно, чьё-либо поведение показалось вам странным?

Едва разлепляю непослушные пересохшие губы, стараясь, чтобы голос звучал как можно увереннее.

— Нет.

Бровь администратора мгновенно взлетает вверх, а внутри меня всё обваливается с оглушающим треском.

— Скажите, 2104, действия вашего научного руководителя не показались вам странными?

Ультразвук в моей черепной коробке стирает все мысли и воспроизводит в памяти единственную картинку: пальцы мужчины скользят по моему телу, вызывая приятную дрожь, а бархатный тембр голоса Итана заставляет спираль внизу живота закручиваться новыми витками, до дискомфорта вызывая непонятное ощущение ниже.

— Нет…

Несмотря на все попытки, мой голос дрожит. А глаза напротив просто уничтожают во мне всё живое, подобно апокалипсису, случившемуся несколько сотен лет назад. Молчание подобно оглушающей пустоте. Обволакивает сознание, и заставляет меня извести себя мыслями и страхами.

— Дело в том, что недавно произошла весьма странная ситуация. Один из плодов во время пробуждения не подавал признаков жизни. Вы ведь были в этот день там, объект.

Моё горло сводит спазмом, перекрывая подачу кислорода в лёгкие. Слегка киваю головой, отвечая на поставленный вопрос.

— Была.

— Просто интересно, что же там произошло? В отчёте 2092 сказано, что нарушений протокола не было. И ребенок появился на свет живым. Но, тем не менее, были проведены манипуляции, которые необходимы для изучения патологий в области генетики. Вы ведь знаете, что слишком много брака появилось в последнее время?

Мужчина потирает подбородок, и перчатки на его пальцах издают поскрипывающий звук. Такой мерзкий, что меня тут же коробит от этого. Я не знаю, что ответить. Да и ком в горле мешает выдавить хоть звук.

— Интересно следующее. Отчёт вашего руководителя слегка не соответствует правде.

Взмахнув пальцами, мужчина открывает голограмму с отчётом и зачитывает строчки вслух:

— В операции по забору генетического материала и последующие действия с исследованием новопробужденного, участвовали объекты — 2076 (назначение объекта — лаборант.) Отключила от питания и вскрыла пузырь. И 2092 — забор материала, анализ крови и пункция носоглотки.

Администратор сводит пальцы, закрывая файл голограммы перед собой, и вновь поворачивается ко мне.

— В отчёте не указано, что вы принимали непосредственное участие. — Моё состояние сейчас на грани с полуобморочным, и я чуть облокачиваюсь на спинку стула, чтобы не упасть. — Но это ведь не так?

Хитрый оскал хищника. Администратор щёлкает пальцами, и огромные дисплеи демонстрируют изображение с камер наблюдения. И хотя капсула находится вдалеке, практически не попадая в поле действия записывающего устройства — там всё видно. Моя спина закрывает обзор на происходящее. Отмечаю, что на лице Эванса написано спокойствие, и он проводит манипуляции быстро и уверенно. Чувствую, как резкий упадок сил подгибает мои колени, и благодарю мироздание, что я сейчас сижу на стуле, иначе уже давно упала бы на пол.

— В отчёте не указано, что вы участвовали. Как вы объясните это?

Голос. Этот голос действует как оружие палача. Виски сводит в тиски, так, что я кожей ощущаю, как раскалилась пластина чипа.

— Я на стажировке. И в тот день ещё не заступила на полную должность. Наверняка, 2092 не указал моё имя в отчёте именно по этой причине.

Сердце колотит с такой силой, что перед глазами возникают черные мушки, а стены кабинета расплываются. Но я изо всех сил стараюсь держать себя в руках.

— Что ж… Вы свободны объект.

Я встаю и на ватных ногах двигаюсь к двери, но как только подхожу к ней, голос администратора разносится по помещению, словно пригвождая меня к месту.

— Помните о миссии города, объект. Я надеюсь, что вы сообщите мне, если обнаружите, что кто-то из вашего окружения окажется повреждённым.

9 Сбой

Весь обратный путь к блоку «В» я пролетаю очень быстро. Коридоры, уровни, этажи — всё мелькает перед глазами чередой серых стен и контрольных пунктов. Вся часть города, с этой стороны от моста равноправия выглядит бесконечным серым полотном в отличии от части, по ту сторону берега. Между этими двумя абсолютно не похожими районами растянулась огромнейшая бездонная пропасть. Говорят, это случилось при строительстве. Но и в нашем обществе произошел не меньший разлом. Как же символически это выглядит. Название моста и такое разительное отличие в жизнях жителей. О каком равноправии и равенстве идёт речь, если по ту сторону берега люди могут позволить себе приобрести всё, вплетая нити драгоценных металлов в волосы? В то время как мы, просто объекты, копим келоны и живём в сером райдере, месяцами питаясь безвкусной однокомпонентной кашей без соли. Мы просто рабочая сила вращающая этот механизм ценой собственной жизни и эмоций.