Горячее сердце, мертвый страж (СИ) - Бакулина Екатерина - Страница 32

— Не думаю. А ты, я надеюсь, не думаешь, что я обязана тебя слушаться?

Альтар засмеялся, подмигнул Эйху.

— С ней будет непросто!

21.

Южный Сайторин

— И что потом? — спросила я.

Альтар тихо хмыкнул.

Вечером мы сидели на берегу вдвоем, Эйх отправился ловить рыбу, у него отлично выходит. Альтар только что развел огонь и подкидывал в костер веточки, чтобы лучше разгорелось.

— Сложно сказать, — он вздохнул. — За последние дни мне на многие вещи пришлось взглянуть иначе. То, что казалось простым и очевидным еще совсем недавно, сейчас таким уже не кажется. Я встречусь с матерью, а потом уже решу, что делать.

— Ты хотел убить его?

— Императора? Хотел. Не могу сказать, что изменил свое решение. Наверно, больше всего хочу разобраться, понять, что к чему. Очень долго я мог видеть все лишь с одной точки зрения, а сейчас… То, что Эйх рассказывает об императоре, заставляет меня задуматься. Не передумать, но задуматься, по крайней мере. И еще… Если я попытаюсь убить Хакато, то мне придется убить и Эйха тоже.

— А ты бы не хотел его убивать?

— Его? Я не очень-то уверен, что справлюсь, — он посмотрел на меня. — Хочу спросить, Тиаль, если вдруг дойдет до такого, на чьей стороне будешь ты?

Это просто. Но мне бы очень не хотелось, чтобы до такого дошло и пришлось выбирать.

— Если бы ты сражался за Сайторин, — сказала я, — у меня могли бы быть сомнения. Но ты только сам за себя. Поэтому мой ответ очевиден. Если Эйху понадобится моя помощь, то я это сделаю.

— То есть, случись что, ты готова встать на сторону Тхариса? Ты ведь понимаешь, что дело идет к войне.

— Нет не на сторону Тхариса, только на сторону одного человека. Для тебя самого это только личная месть и личное дело. Думаю, если бы это было не так, Эйх отказался бы вести тебя туда. У меня нет ни единого повода помогать тебе.

— Ты веришь ему? Эйху?

— Почему же я не должна ему верить?

— Не знаю, — Альтар пожал плечами. — Человек, который легко врет под пытками, да так, что даже ринай не может распознать правду… Кто знает, в чем еще он врет.

— Он защищал своих, так, как мог.

— А если император будет в Табере, если он потребует отдать ему тебя?

Что я могу сказать на это?

— Я ведь для этого и отправилась с ним.

— Ты не боишься?

— Она боится, — вдруг ответил Эйх из-за моего плеча. — Любой человек в здавом уме будет бояться.

Я даже не видела, как он подошел… казалось, вот только что ловил рыбу у реки, я видела… и вот, он уже тут, подошел совсем неслышно.

Альтар даже вздрогнул.

— Подслушивал?

— Ну, что ты, — Эйх улыбнулся ему. — Просто рыбу принес, а вы так увлеклись беседой, что не слышали.

— Ты использовал магию, чтобы подойти незаметно.

— А не должен был? Зачем ты задаешь ей провокационные вопросы? Она не может знать, что я сделаю. Спроси меня.

— И что же ты скажешь сам?

Эйх положил перед нами три разделанных рыбины, готовясь жарить их на огне.

— Если императору нужна будет помощь, — сказал он, — я так же попрошу Тиаль помочь ему, как твоя мать помогала все эти годы. Но если он попытается взять свое силой или причинить Тиаль вред, то я буду защищать ее.

— Пойдешь против его воли? Почему?

— Потому, что я считаю, что так правильно.

— Ставишь свою волю выше воли своего господина?

Эйх усмехнулся.

— Это говорит мне человек, который нанял тхая убить своего лорда и дядю? Или чужими руками — не считается? У тебя была своя цель, у меня своя.

— Хочешь занять его место?

Я думала, Эйх возмутится такому вопросу, но он только покачал головой.

— Не хочу, — сказал спокойно. — Мне не нужна власть, я слишком долго стоял рядом, чтобы понимать — ничего хорошего власть не принесет.

— Но ты допускаешь такую возможность?

— Допускаю, — согласился он. — У Хакато нет детей и уже не будет. Он мертв. Не так, как я, потому что я, все же, не переступал ту грань, я был только близок к смерти. А он переступал, но его вытащили назад — тхайские маги и ринайская сила жизни. Он может существовать в таком состоянии много лет, едва ли не веков, если обеспечить постоянный приток силы. Но детей не будет. Ему некому передать власть. У него нет законных братьев, а братья Ксаро погибли под Хортой. Есть только мы с тобой. Ну и, может быть, под шумок отыщутся еще претенденты. Разве не за этим ты собрался в Цитадель? Впрочем, — Эйх ухмыльнулся, — несмотря ни на что, Хакато может запросто пережить нас всех, мы успеем состариться, а он останется юным и бессмертным. Но пока мы успеем добраться до Таберы — слишком многое в мире может успеть измениться. Кто знает, может быть, война уже неделю как идет, может быть Хакато давно мертв, а трон Тхариса поделили сайторинские лорды? Давай не будем загадывать. Для нас пока есть только здесь и сейчас.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он улыбается мне.

Так легко… и все это так безумно сложно одновременно. С того момента, как мы покинули Ферт и вышли в море — действительно могло произойти много всего. Нам не узнать. И даже если мы выйдем к людям, то в отдаленных деревеньках люди могут ничего не знать. А идти в город — опасно. И даже в Илате далеко не каждый может рассказать нам, как на самом деле обстоят дела.

Для нас только здесь и сейчас, без загадывания наперед.

Вечер, первые звезды на небе…

Костер потрескивает. Обалденно пахнет жаренная рыба, и так хочется есть после целого дня на ногах. И на вкус… Рыба и немного оставшихся лепешек, вот и весь наш ужин.

Я сижу, наблюдаю, как Эйх ест — даже чуть зажмуриваясь от удовольствия, облизывая пальцы. Слишком долго простые человеческие радости были недоступны ему. А сейчас все вернулось.

Блики от догорающего костра играют в его глазах. Он улыбается, поймав мой взгляд — легко, искренне, ему хорошо сейчас.

Я знаю, что этот человек не даст меня в обиду, что бы ни случилось, чего бы это ему не стоило.

И дело даже не в этом. Не в защите. Мне хорошо рядом с ним. Сейчас хорошо…

И он встает, обходит костер, садится рядом, так близко, что его коленка касается моей.

— Когда доешь, не хочешь немного прогуляться к реке? — тихо говорит он.

— Зачем?

Тихо смеется.

— Просто так.

Лягушки поют на разные голоса…

У него теплые пальцы… Он протягивает мне руку, помогая подняться, и не отпускает потом. Сначала просто осторожно держит, потом чуть крепче, потом легонько поглаживает большим пальцем. И вот где-то тут у меня замирает сердце, пропуская удар.

Эйх улыбается.

Мы идем, молча… Больше всего я сейчас боюсь пустых банальных слов, боюсь, что они разрушат все это… так удивительно. Но Эйх ничего не говорит мне. Мы оба все знаем, без объяснений.

Мы спускаемся к реке по склону, так, что от костра нас больше не разглядеть.

Вдалеке от огня немного прохладно, тем более у воды. Я невольно вздрагиваю от налетевшего ветерка. Или это от налетевшего вдруг волнения.

Я помню, как увидела Эйха впервые. Десять лет назад. Конечно, тогда все воспринималось иначе, я была ребенком, а он — врагом, пришедшим в мой дом. Но отчего-то я не боялась его уже тогда. И потом — каменный страж в доме моего отца… Айни так боялась его, а я разглядывала его с каким-то почти болезненным интересом, что-то цепляло. Возможно, тогда я просто понимала, что знаю его, но не понимала откуда, и это не давало покоя.

Я помню, как в первый вечер в дороге он кормил меня лепешками. Помню, как после первого боя у моста он обнимал меня за плечи, давая возможность выплакаться. Ему было не все равно, что я чувствую. Как нес меня на руках, когда я лечила Маро. Как грел меня своим теплом вчера вечером. Был рядом, когда мне нужна была помощь. И ничего не требовал за это. И даже сейчас… он же отлично видит, что я сама хочу. Чуть больше тепла…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})