Айседора (ЛП) - Франк Элла - Страница 36

— Теперь ответь. Почему привела меня сюда? Почему называешь это место адом?

— Потому что вскоре после того, что ты увидел, нас нашёл мой брат.

Элиас нахмурился, глядя на Ису сверху вниз, но она продолжила, не дав ему заговорить:

— Здесь умерли те, кого я любила. Большего тебе знать не положено.

Это было последнее, что Элиас запомнил — Айседора Никитас оглушила его точным ударом.

ГЛАВА 22

Парис понятия не имел, куда направлялся. Но знал, что нужно бежать, причём быстро. Выйдя из камеры в пустой коридор, он не стал останавливаться и гадать, куда все исчезли. Парис помчался со всех ног. Словно газель, спасающаяся бегством, он рванул по первому коридору и свернул во второй. Не найдя ни одной двери, Парис всё больше злился.

«Неужели в этом проклятом месте нет других комнат кроме моей камеры?»

Он вновь повернул налево, и там, по обеим сторонам коридора насчитал больше дюжины дверей. «Какого чёрта…»

Парис перешёл на осторожный шаг, держась спиной ближе к стене. В пустом коридоре слышалось лишь его хриплое дыхание. В простенках висели свечи в канделябрах, но зажжена была только одна в самом конце коридора. Сейчас или никогда. Бросив взгляд налево и направо, Парис решил идти на свет.

Он схватил свечу и повернул ручку соседней двери, надеясь, что та не заперта. За распахнутой створкой были видны одни тени. Парис осторожно зашёл внутрь и закрыл за собой двери. Пытаясь разглядеть обстановку, он поднял свечу. Но только глаза начали привыкать к темноте — пламя погасло, всё погрузилось во мрак.

«Что за…» Сердце бешено колотилось, пришлось прижать руку к груди. «Боже, так темно. Как теперь выбраться отсюда?» — подумал он, осматриваясь. Парис едва мог разглядеть силуэты перед собой. Шагнув влево, он толкнул ногой какой-то предмет, тот проскрёб по полу. Парис замер, резко вдохнув.

— Кто ты?

Голос, донёсшийся с другого конца комнаты, напугал: Парис попятился и ударился об стену, зажал рот рукой, чтобы не издать ни звука. Отчаянно вглядываясь во тьму, он пытался разглядеть того, кто задал вопрос. В тот же миг к нему прижалось твёрдое, будто камень, тело. Большая ладонь легла на руку, которой Парис закрывал рот, дуновение тёплого воздуха пронеслось рядом с ухом — кожа парня покрылась мурашками, по спине от волнения пробежала дрожь.

— Как интересно. Похоже, мы не знакомы.

Голос был спокоен и размерен. Парис начал поворачивать голову, чтобы увидеть лицо, но мужчина произнёс:

— Не вздумай. Если хочешь, сохранить глаза, смотри только вперёд.

Именно тогда Парис испытал настоящий страх. Он моргнул несколько раз, как бы напоминая себе, что глаза у него всё ещё есть. Прядь волос коснулась щеки, и на одну безумную секунду Парис задумался, какого они цвета.

— Ты человек, которого я не знаю. Чья-то добыча, полагаю? — Парис промолчал, и незнакомец добавил: — Или нет.

Прижимавшее к стене тело пропало. Парис опустил руку и слепо потянулся вперёд, но там уже никого не было.

— Я здесь.

Голос раздался справа, и Парис резко повернулся в ту сторону. Но напрасно — везде был лишь мрак. Парень двинулся вдоль стены, надеясь добраться до двери, как снова услышал голос:

— Не пытайся уйти. Ничем приятным это не закончится. Пока ты останешься здесь, предлагаю сесть вон там, у стола.

Присев на корточки в углу покоев, Танос наблюдал, как молодой мужчина с длинными тёмными волосами спотыкаясь подошёл к столу. Незваный гость, одетый в ботинки, джинсы и видавшую виды футболку, устроился на стуле. Танос скрестил руки на коленях и изучающе посмотрел на человека.

К счастью для обоих, человеческое зрение совершенно бесполезно в темноте. Иначе парень, сидевший всего в нескольких шагах, всполошил бы криками всё логово.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Раньше Танос оставил бы свечу зажжённой, но те времена прошли. Он смирился с мыслью, что будет жить в тени. Узником в собственных покоях. Даже Итону было позволено войти лишь после долгих уговоров — Танос прекрасно понимал, к чему приведёт полный разрыв.

Как бы то ни было, между ними зияла пропасть. Бездна, которую ни Танос, ни Итон не могли преодолеть. Видеть друг друга — это одно, но воссоединиться — нет, не так, как раньше. Хоть Танос и знал причину решений Итона, но понять, как господин обрёк его на столь жестокую участь, не мог. Танос бы так не поступил. Он бы освободил, позволил уйти, даже ценой собственной жизни. Впрочем, таковы были их отношения. Всегда. Из них двоих Танос с самого начала был сильнее: он обладал властью, пусть даже возраст делал Итона могущественнее.

Танос вспомнил ночь, когда Итон его нашёл. У старейшины была всего одна просьба, чтобы первообращённый стал хозяином их совместной судьбы. Чтобы он не позволил господину причинять вред другим и прежде всего самому себе. Сейчас Танос не мог вынести даже мысли о том, что Итон на него посмотрит. Не говоря уже о прежнем контроле над старейшиной. Танос заметил, как господин вздрогнул, когда накануне зашёл с визитом. Ненавистно было думать, что тот, ради кого Танос готов отдать жизнь, считает его отвратительным. И пережить подобную боль можно только одним способом — совсем не видеться друг с другом.

Возможно, настало время попробовать нечто новое. Дружбу с кем-то другим, кто не знал его до превращения в монстра.

Да, этот человек подойдёт. Пока.

Лео сидел на ступенях Зала собраний, туго обмотав мантию вокруг себя. Он не вставал с тех пор, как разверзнулся ад, и все разбежались. Ни Василиос, ни Аласдэр не вернулись за ним, его никуда не призвали. И Лео решил, что безопаснее остаться на месте.

Он коснулся шелковистой ткани на колене и закрыл глаза. «Господи, что за хрень происходит?» Элиас увяз в бессмысленном убеждении, что они втроём… полубоги. «Боги? Ага, точно». Если они настолько всемогущие, то как же очутились в проклятом логове вампиров? Да ещё и оказались во власти тех же самых вампиров. В ушах Лео до сих пор стоял крик Элиаса, когда Василиос сломал ему палец. Но Лео сам виноват во всей этой поганой ситуации. Это он натворил. Притащить друзей сюда, думая… Что Василиоса можно укротить? Да Лео сошёл с ума, если представил такое.

Он уронил голову на ладони, но затем резко её поднял и уставился на руки, будто они могли обжечь. Чёрт, кто теперь знает? Может, и могли.

Если верить словам Элиаса, Василиоса, Аласдэра, и Лео потомок — «боже, даже произносить нелепо» — Аполлона, то разумно предположить, что случившееся как-то связано с солнцем. Аласдэр говорил, что вампиры не выносят дневной свет, и теперь, благодаря короткому воспоминанию Василиоса, Лео знал почему. Свет вредит вампирам так же, как огонь обжёг бы его. И, вероятно, Лео способен выпускать солнечные лучи из собственных ладоней.

Потрясающе.

Что произойдёт дальше? Он понятия не имел. Но разве не логично, что если Лео создали для уничтожения вампиров, то эти же вампиры захотят его убить? Нужно с ними поговорить. Пусть они поймут, что он не желает никому причинить вреда. Он был всего лишь человеком, противостоящим всем им.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Полубог Леонид, ты не человек. Ты мой прямой потомок».

Лео поднял взгляд к потолку зала и вскочил на ноги, когда голос из видений рассмеялся.

— Рад, что ты чудесно проводишь время.

«Ну, это довольно забавно. Видишь ли, они считают, что знают. Он верит, что понимает. И как же он ошибается».

Лео спустился по ступеням и закричал во весь голос:

— Прекрати играть!

«А кто играет? Я или же тот, кто тебя изменил? Возможно, стоит его спросить. У тебя была цель. Призвание. А теперь…»