Эта маленькая леди (СИ) - Лаут Шана - Страница 4

— Какие всё же интересные у тебя мысли, — женщина улыбнулась. Невероятно нежно. И смех её согрел душу ещё больше, чем само присутствие. — Кажется, я сделала верный выбор.

Выбор? О чём она? Да и кто?

— Верные вопросы, — теперь меня удостоили даже протянутой руки… на которую усадили всё моё естество. Что? Как это? Она ведь не выглядит настолько огромной! — Это не я большая. Просто тебе вернулся твой основной вид и форма. И, предупреждая твои следующие вопросы, которые обязательно появятся, отвечу: да, дитя, ты мертва, и душа твоя — то, что предстало предо мной.

Вот так просто? Хотя, никаких возмущений, возражений, страха или волнений её слова не вызвали. Кажется, я уже и так знала это, просто мирское сознание ещё теплилось внутри бесплотного шара. Если я, конечно, в такой форме сейчас.

Стоп. Если я мертва, если я здесь — где бы это «здесь» не было, — то эта женщина… Ангел Смерти?

— Нет, что ты! — тихо посмеялась она вновь, чуть прищурив глаза. — Конечно, обычными душами занимаются так называемые вами «Ангелы Смерти», «жнецы» и тому подобное. Но в этот раз я решила прийти лично.

Лично? Я вроде ничего особенно за свою не такую уж и длинную жизнь успела натворить. Совершенно ничего. Если и были мелкие грехи или подвиги, то они сглаживались и уравнивались иными поступками, делая меня скорее не плохой, но и хорошей тоже себя не назвала бы. Так, где-то посередине.

— Вот за такое мышление я и пришла лично. И, думаю, ты уже догадалась, кто я, — над моим «телом» провели хрупкой ладошкой… и я почувствовала! О, Боже! Силу, что пронизывала само существо этой женщины невозможно передать словами, только почувствовать можно! Да и женщина ли это? Что-то невообразимо необъятное и могущественное, просто принявшее привычным мне внешний вид. Но кто же тогда она на самом деле? И почему я должна это знать?

Нет. Я знаю. Самым своим глубоким нутром. И это знание завораживает, заставляя трепетать и теплеть изнутри, тяготясь прильнуть к силе большего, чтобы слиться с ним, стать его частью.

— Не погружайся в это чувство, — вернула меня назад женщина. Нет! Богиня! Эта была сама Богиня Смерти! Пусть я и думала, что над нашим миром довлеет Бог и точно в мужском роде. — Ну, за вашим сектором и правда следят… мужчины. Даже мой собрат и тот, вопреки многим мнениям, мужчина.

«Наш сектор как-то излишне патриархален, даже в духовной своей составляющей», — не удержалась я от замечания, на которое получила очередное поглаживание и мягкий смех в ответ.

— Можно и так сказать. Миры бывают разные. Как обычные, так и высшие. И каждый из них по-своему уникален. Где-то больше мужчин, где-то женщин. Где-то нужен жёсткий контроль, где-то и помягче присмотр. Но из начала всех начал старшие приглядывали за теми, кто их младше. Помогали, развивали, растили, указывали пути. Не напрямую, конечно, но мягко, постепенно, лишь слегка подталкивали.

Богиня рассказывала тихо, спокойно. И как бы не завораживал её голос, информация была слишком удивительной, чтобы её упустить. Где ещё может так случится, что сама Богиня посвятит какую-то маленькую и точно не единственную в своём роде душу. Но выходило у Неё поучительно. Как у старшей перед младшим.

— Все души рано или поздно взрослеют и переходят на более высокую ступень своей жизни. Они тоже узнают это, но в своё время, — заметила Она то, что я чуть отвлеклась.

«Почему тогда узнаю это я? Разве моё время пришло?» — задала я резонный вопрос.

— Это ты узнаешь сама, — было мне ответом. — Но я посчитала необходимым хоть немного тебе приоткрыть и так почти всем известное.

«Но я ведь это забуду сразу, как только перерожусь», — знание о том, что меня ждёт новое тело, новый виток жизни пришёл откуда-то из глубины. И знания о последствиях тоже.

— Нет, милая, не переродишься, — вновь тепло улыбнулась Богиня, заставляя меня внимательнее прислушаться к дальнейшим Её словам. — Поэтому я и лично пришла за тобой, выпросила у собрата. Мир, который был передан на воспитании мне и моим друзьям, семье… случилось то, чего не должно было. Что-то помешало истинному течению энергии того мира, отчего многое изменило свой путь. Даже история. И нами было принято решение попросить помощи извне. Миры и те, кто присматривает за нами, позволили немного вмешаться и вернуть утраченное равновесие. К другим мирам решили послать меня. Мне же для решения случившегося нужно было то, чего в нашем мире нет, — иной души с иной энергией, иным мышлением. И я выбрала тебя, вырвав из положенного тебе цикла перерождения, за что искренне прошу прощения.

«Ну что вы!» — было очень неловко и странно от услышанного. Боги имеют силы изменять невообразимое для простого человека. Меня бы и спрашивать не нужно по идеи, чтобы их проблемы решились. А тут такое!

— Как ни странно, но многие из вас так думают, даже в моём мире, — заметила Богиня. — Но мне правда жаль. Ведь прервав твой цикл в той энергии, в которой ты взращивалась ранее, я невольно нарушила твою духовную жизнь, и ты ещё не скоро восстановишься. Как я и сказала, души растут в своих потоках, взрослеют с каждым новым витком цикла, пока однажды не становятся энергетически стабильными настолько, чтобы занять новое место среди высших душ.

«Таких как Боги и их помощники», — догадалась я.

— Верно. Все мы проходили через это. Медленно, но верно, в своих потоках, в своих мирах. Может, через многие сотни перерождений, когда эта Вселенная тоже зайдёт на новый виток своей жизни, ты бы тоже стала подобна нам. Но теперь это будущее под вопросом. И всё из-за наших действий. Поэтому я не могла не просить у тебя прощения, ведь всё слишком серьёзно.

«И что же будет теперь?» — захотелось бы всё же знать свою дальнейшую, новую судьбу, раз былой путь для меня стал закрыт.

— Тебя ждёт новое тело, новая жизнь, но уже в другом мире, которому ты стала так нужна, — меня снова осторожно и нежно погладили, успокаивая небольшую бурю энергии где-то в глубине моей сути.

«Но я же не смогу переродиться», — вспомнила я Её предыдущие слова.

— Не сможешь потому, что тело, что мы спешим тебе даровать, уже было рождено. Даже прожило какое-то время, хоть и ужасно мало.

«И вы хотите, чтобы я закончила жизнь того… человека за него?» — ну да, такое сложно считать перерождение, скорее попаданчеством в другое тело.

— Да, — кивнула женщина. — Той малышке суждено было прожить долгую, счастливую жизнь. Сначала в семье, полной родительской любви, затем в новой, где её ждал созданный для неё и их совместного будущего мужчина. Они бы дали тела и жизнь трём душам, которых ждало великое будущее как в жизни, так и в посмертии. Но…

Богиня замолчала. Ей словно стало больно и обидно до слёз — так омрачилось её прекрасное лицо. Да, наверное, очень неприятно, когда ты столько стараешься, строишь, вычисляешь, делаешь, а все твои старания идут насмарку из-за… а из-за чего? Как я поняла из общего рассказала, кто-то вмешался, сменил течения энергий, отчего и пострадало такое количество душ! Даже, если умерла всего одна, но она вела ко многим и многим другим.

— Очень точное замечание, — Богиня быстро взяла себя в руки и стала почти неизменно прежней. — Но, если честно, малышка и её семья — они были очень важны для меня и по другой причине. В нашем мире так всё устроенно, что силы Богов в той или иной степени текут энергиями не только по миру, но и в его детях. И чем сильнее это течение, тем удивительнее мир. Кажется, в вашем подобное звалось магией.

«Магией!» — ахнула я. — «В вашем мире есть магия?»

— Есть. Пусть не так много, как в некоторых соседних, но есть. И род малышки был пронизан энергиями очень близкими ко мне и моим собратьям. Хм, по-вашему это звучало бы как «Магия Смерти». Хоть ничего такое страшного и пугающего в ней нет. Но ты и так меня понимаешь, — я бы кивнула, если бы могла, но была с Богиней согласна. Магия Смерти — это не некромантия, как многие думают, это нечто иное, более абстрактное и энергообразное. — Точно подмечено. И когда-нибудь в роду этой маленькой девочки родилась бы достаточно сильная душа с подходящей энергией, чтобы после смерти стать подобной нам. Только теперь цикл нарушен, и наш собрат ещё долго не сможет занять своё место. И это очень сильно нарушит баланс мира, можно сказать, ослабит его. Мы не можем этого допустить.