Печать Света или Зарница Нового мира (СИ) - Лаут Шана - Страница 31

Но это сейчас не имело значения.

— Я вас спросила, — ярость в груди стала будто раскалённым шаром, заставляя морщиться. Я попыталась сдержаться от стона боли, сжав с силой челюсти. — Как. Вы. Посмели?

О, нет, это не ирлинг дрогнул, это пол, стены, да весь замок начал мелко дрожать. И эта дрожь только набирала обороты. Правда, мне казалось, что колотит только меня.

— Ири, — осторожно начал было Гэлд, но всё дрогнуло так, что мужчине пришлось принять более устойчивую позу, чуть присев и пошире поставив ноги.

— Это была обманка тёмных, — с еле скрытой в голосе ненавистью отозвался Рэин.

— Нет! — рыкнула я, зыркнув в его сторону. Мужчина почему-то тут же стал землисто-бледным, едва не отступив назад. — Это. Была. Мила!

— М-мы не можем этого знать наверняка, — голос остроухого дрогнул, но муж быстро взял себя в руки.

— Это. Была. Мила! — повторила я. Мне казалось, что меня не слушали, словно не понимали, что я пыталась донести. Ещё и это ощущение калёного железа у сердца заглушало голос разума. Хотя он всеми силами пытался достучаться до своей разозлённой хозяйки и сказать, что мужчины не виноваты, просто восприняли подругу как угрозу, и им нужно просто всё спокойно объяснить, а не рычать упрямо одно и то же.

В какой-то момент боль стала просто невыносимой. Тихо застонав, я сжала ночнушку-платье на груди, будто это могло помочь, и стала оседать на вдруг ослабевших ногах.

— Ири! — испуганно выкрикнул Гэлдар, подхватывая меня на руки. — Что это, Рэин? — крылатик поспешил положить меня на кровать, но, оказавшись там, я отвернулась от них, повернувшись спиной и сжавшись в клубок.

— Выброс силы, — глухо отозвался архимаг. — Источник ещё не раскрыт, связи не сформированы до конца, не закреплены.

— Но если так и продолжиться, то… — послышался рычащий и отчаянный голос Роуша.

— Да, Ири может выгореть, — согласился с ним Рэинтил.

— Мы можем перетянуть часть силы на себя! — слова блондина совершенно не придали спокойствия могучему воину.

— Тогда просто выгорим и погибнем уже мы, — голос эльфа стал болезненно глух. — Чудо, что мы едва можем ощущать отголосок сил. Похоже, Ири подсознательно сдерживает поток, перекрыв силу и не дав ей расплыться по нитям связей.

— Но что тогда… делать нам? — осторожно поинтересовался Канрес, чей голос непроизвольно дрогнул, показав степень накрывшего его ужаса.

— Я ещё никогда не встречал настолько сильной тэа, — было ответом ему и, одновременно, всем. — Никогда.

А я лежала, корчилась, могла только слышать их и постанывать. Хотелось выкричать всю эту боль, дать ей выйти, но было и страшно. Страшно, что она, по словам Рэина, просто перейдёт к мужчинам. Но тогда, что сделать мне? Терпеть? Если да, то как долго? И почему мне кажется, что боль становиться только сильнее? Выдержу ли я в таком случае?

Перед глазами уже было белым бело от слепящего безумия боли. Я как могла сильно зажмурила глаза, но этот свет словно наоборот шёл из меня, и закрытые веки сделали только хуже. Но вот в слепящей кипельности белого вокруг появилась чёрная точка. Прямо как в том сне.

Она была недалеко, но и не настолько близко, чтобы протянуть к ней руку. Я смотрела на неё, молясь о прекращении этого ужаса, этой боли. Неожиданно точка дрогнула, будто по её краям прошлись волны.

Бух! И маленькая точечка вдруг превратилась в огромную чёрную сферу, раза в два больше меня самой, всё так же оставаясь на неизменном расстоянии от меня. Она дрожала, гудела и свистела, поглощая всю эту слепящую белизну. А мне казалось, что я стою на краю огромной пропасти, в которую падают целыми сугробами белоснежные пылинки, создавая сильный поток ветра.

Не прошло и минуты, как мои ноги начали скользить от всё увеличивающегося потока созданного ветра. Он толкал меня в спину прямо в эту пропасть. Сопротивляясь ему я забыла о боли, сосредоточившись на том, чтоб просто не улететь в это пугающее ничто. Поэтому не сразу поняла, что мою талию держат сильные руки, помогая сопротивляться. Их обладатель закрывал собой и поток ветра, позволяя чуть расслабиться и не глохнуть от нарастающего гула.

— Ещё рано, — мягкий глубокий голос раздался над правым ухом. Он пробирался под кожу, вдруг пошедшую мурашками, проникал в самые глубины души, унимая ту боль так легко, будто это был простой жар, к которому приложили прохладу.

— Рано? — я не поняла его слов. Может что-то ещё сказал, но гул был слишком оглушительным.

— Верно, милая, — так же отозвался незнакомец, которому, казалось, и не мешал посторонний звук. Но чужим мужчина мне совершенно не казался. А его объятья и вовсе ощущались мной, будто любимый дом, по которому так скучала моя душа.

Мужчина хмыкнул, будто услышал мои мысли. Я чувствовала в этой ухмылке улыбку мягкую, добрую, нежную. И такую дорогую, долгожданную.

— Тьма почти пробудилась, — решил он перейти сразу к делу, делая шаг назад от всё ещё растущей пропасти. — Нам нужно лишь подождать своей очереди, дать им возможность встретиться и прийти в этот мир. Чтобы они дали возможность сделать это нам с тобой.

Я смотрела в бездонную глотку ужасного ничто. На мгновение показалось, что я увидела высокую и крепкую мужскую фигуру. Вся в чёрном, она почти сливалась с окружающей Тьмой. Но на нём была белая маска. Он стоял, смотрел на нас, а потом будто приветственно кивнул и, обернувшись, словно его позвали, ушёл не оглядываясь.

— Осталось немного, — улыбнулся мой спаситель. Не знаю зачем, но я подняла взгляд на него, чтоб ахнуть. В белёсой пустоте висела чёрная овальная маска без каких-либо прорезей. Просто чёрный овал.

— Ты, — попыталась хоть что-нибудь сказать, но слов не находилось.

Маска повернулась так, словно существо опустило голову и посмотрела на меня. Я даже почувствовала его движения, взгляд, даже руки на талии и грудь за спиной продолжала чувствовать. Но видела только эту чёрную маску.

— Всё хорошо, Ири, — мягко прошептало оно. — Поспи немного. Тебе нужны силы. А когда ты проснёшься и позовёшь меня по имени, я уже буду рядом. Обещаю.

— По имени? — не поняла. Действительно, как можно понять подобное. Я его не знаю. Ни этого мужчину или чем оно является, ни то, как его зовут или называют.

Вопреки всему на меня навалилось такое спокойствие, что сил сопротивляться сну не было. Уже уплывая в него, я была твёрдая уверена — всё же я знаю его.

Глава 24.

Сколько я болталась в мареве сновидений, расплывчатым туманом заполнившим голову, не знаю. Лишь иногда улавливала какие-то картины, сюжеты, но они были почти не связаны друг с другом. Но, кажется, имели все признаки привязанности к этому миру.

Первым самым запоминающимися моментом было: клин чёрных драгосов, мчащихся куда-то с огромной скоростью через многие земли. Но в моём сне на них напали бездные. Страшно было смотреть как гордые существа сражаются до последней крови, когда их неистово рвут обезумевшие твари.

До безумия хотелось проснуться и не видеть всего этого ужаса, но сон всё не прекращался.

Правда, в какой-то момент один из самых огромных драконов, плюющихся во врага чёрным пламенем, вдруг исчез, оставив после себя чёрное облачко пыли, быстро истаявшей в ничто. Его собраться испугались не на шутку, принявшись ещё жёстче отбиваться. Вот только силы явно были не равны. Да и бездные всё появлялись и появлялись, словно их тянуло на эту несчастную поляну.

А я… я забыла, что это лишь сон. Переживала, ужасалась, молилась всем возможным Богам, чтобы этот ужас закончился, а драгасы спаслись и выжили! Сжимала кулачки, кусала губы, дрожала всем телом и молилась, скорее даже умоляла, будто чувствуя внутри, что меня слышат.

И меня, действительно, услышали! Всех драконов, одного за другим, стало вырывать с места сражения, но уже с белой пылью в остатке. А когда откинуло последнего, всю поляну затопило ярким, до боли слепящим светом. Бездные рычали, клокотали, булькали от нестерпимой боли и погибали в странном пламени. Жаль, что за их гибелью мне не дали досмотреть — меня тоже утянуло в очередное марево бессвязности происходящего.