Возвращение домой (СИ) - Легер Дмитрий Витальевич - Страница 33

К концу третьей недели пути Лаи готов был завыть от однообразия и скуки, но его спас Мамба.

— Взгляни. — чернокожий великан указал здоровенным пальцем вдаль. Там виднелось очередное селение, притулившееся возле тракта. Все те же маленькие домики, со стенами плетеными из прутьев и обмазанными глиной с навозом, все те же соломенные крыши с торчащими трубами.

— Очередной кишлак? — со вздохом и совершенно без интереса спросил Аргилай, применив новое для себя слово, которым местные называли свои деревни.

— Поселение называется Йох. — пояснил Мамба. — Тут останавливаются все, чей путь ведет в Фельдбон. Местный говорят: Йох у престола под носом. Это означает, что до Фельдбона остался всего день пути.

— Серьезно?! — радостно воскликнул юноша и аж подпрыгнул в седле. Соломенные крыши и стены из палок и навоза уже не казались столь унылыми.

— Да. — очень серьезно кивнул великан. — Йох это место где стоит собраться с силами после долгого пути, вспомнить свои цели, которые вели в Фельдбон и очистить мысли. Чтобы явиться в первопрестольный город с холодной головой и горячим сердцем.

— В смысле тут есть где выпить? — уточнил Аргилай, ерзая от нетерпения и чувствуя, как в кошельке позвякивают метены.

— Да, Йох располагает отличной таверной, где мы обязательно остановимся, чтобы узнать последние новости и пополнить свои запасы. — Мамба назидательно поднял палец. — Но…

Недослушав Аргилай пришпорил Упрямца и, пустив своего скакуна в галоп, обдал великана клубами пыли и кусками гряи.

Азартная игра называлась Стук-Постук. Аргилай очень быстро разобрался в правилах и, с алчным блеском в глазах, присоединился к игрокам, сделав первую ставку. Каждому участнику выдавался кожаный стаканчик и пять игральных костей-кубиков. В отличии от обычной игры в кости тут побеждал не тот, кто выбросит наибольшую сумму, а тот, кто сможет назвать верное число и номинал костей выпавших на кубиках всех игроков за столом, видя кости лишь под своим стаканчиком. Участники могли спорить, поднимать ставки и пытаться друг друга обмануть. Победителем выхолодил не самый удачливый, а самый умный. Пока Лаи не ударил в грязь лицом и обыграл нескольких завсегдатаях таверны, увеличив свою первоначальную сумму втрое. Но юноша только вошел в азарт и готов был ставить дальше.

Мамба побеседовал с хозяином таверны и вернулся к столу, за котором расположились трое из пяти наемников и Трицитиана с Лисой. Двоих бойцов чернокожий великан оставил сторожить фургоны.

— Какие вести? — мрачно спросила невеселая арт-три, поправляя свой костыль, стоявший у стены и попытавшийся только что упасть.

— Вести самые разные. — пробасил Мамба, опуская свой зад на табуретку, которая страдальчески заскрипела под весом великана. — Есть плохие, а есть очень плохие.

— А хорошие? — слегка обиженно спросила Лиса, шуруя ложкой в своей тарелке.

— Хорошие тоже есть — мы все живы и почти добрались до нашей общей цели.

— Что там за плохие? — осведомилась Трица.

— Война на южных границах Ваниции ведет к разрухе и беззаконию, которые докатились даже сюда. Дороги между Йохом и Фельдбоном неспокойны, за последние недели были ограблены два каравана. Не говоря уже про одиноких путников, что пропадают без вести. Разбойники шалят на тракте. — с тяжелым вздохом ответил великан.

— Тогда какие вести очень плохие? — с нарастающей тревогой спросила арт-три.

Мамба подозрительно огляделся по сторонам и понизив голос почти до шёпота, ответил:

— Говорят в окрестностях бродит вупырь.

Правая бровь Трицитиана медленно поползла вверх.

— А ты часом новости местами не попутал? — уточнила женщина. — Бандиты — это очень плохо. А вупырь… Кому вредят бабкины сказки? — фыркнула она.

— Бандиты — это люди, обычные из плоти и крови, живые. Я могу одолеть живых. Но вупырь совсем другое дело. — Мамба нащупал у себя на шее какой-то медальон и крепко сжал его в своей огромной ладони. Темные глаза велика испуганно забегали по сторонам. — Вупырь мертвый. Я не знаю, как одолеть мертвеца.

— Мертвеца одолеть очень просто. — опять фыркнула арт-три. — Берешь лопату и зарываешь.

— Кто такой вупырь? — заинтересованно спросила Лиса, выскребая остатки каши из своей тарелки.

— Вупырь, упырь, вурдалак, вампир в фольклоре разных народов их именуют по-разному. — пояснила Трицитиана со сквозящим в голосе скептицизмом. — Считается, что это оживший покойник, который нападает на живых.

— Ааа! — обрадовалась девочка. — У нас их зовут — убер. Мама в детстве пугала меня такими сказками.

— Не сказки это, маленькая красавица. — с дрожью в голосе пробасил Мамба. — На далеком юге, на границе с Ханда-аром есть темные колдуны, что с помощью магических снадобий поднимают покойников и подчиняют своей воле. Человек после смерти становится марионеткой, рабом колдуна, безвольным и тупым.

— Вот кстати о тупых. — вспомнила Трица. — Как там Аргилай со своим азартным недержанием?

— Когда я проходил мимо молодого Лаи, он выигрывал. — пожимая могучими плечами, сообщил великан. — Уверен ему все еще благоволит удача.

— Постучи по дереву. — посоветовала арт-три.

— Я не суеверный. — махнул рукой Мамба.

— Ну да, ну да. — фыркнула Трицитиана.

Тем временем ситуация складывалась совсем не в пользу Аргилая. Юноша колебался несколько мгновений, а затем потянулся за своим арбалетом.

— Ставлю на все! — решительно произнес Лаи и выложил на стол оружие. — Арбалет против всех монет. Принимаешь?

— Хм… — единственный оставшийся противник — молодой мужчина с орлиным носом и густыми бровями, задумчиво погладил подбородок, поросший густой черной щетиной. Южанин с интересом осмотрел необычное оружие. — Какой любопытный экземпляр.

— Рычажный механизм гномьей работы, ложе из светлого Мурдского дуба. — пояснил юноша, с волнением понимая, что делает самую большую ошибку в своей жизни. Но иначе он не мог. Волна азарта подняла его на невиданную ранее высоту успеха, осыпала брызгами десятков монет, а затем с размаху долбанула о скалы проигрыша и неудач. У Лаи не осталось ни одной монеты, а под кожаным стаканчиком лежала последняя игральная кость. Впрочем, у соперника тоже была последняя кость. Пан или пропал, все или ничего, удача или бездна отчаяния — это увлекало, пьянило и манило. Аргилай просто не мог отступить. — Принимаешь ставку?

Носатый противник, хитро прищурившись, глянул на юношу и ответил:

— Играем, друг!

Аргилай улыбнулся, как умалишённый, и чуть-чуть приподняв свой стаканчик, посмотрел на игральный кубик. На верхней части игральной кости четко виднелись шесть точек. Юноша был уверен, что удача вновь повернулась к нему нужным местом. Следовало не растеряться и пристроиться. Тем более, что для этого у него были все шансы.

— Одна шестерка. — из последних сил скрывая ликование, сообщил Лаи своему сопернику.

У того оставалось два варианта. Первый: сказать, что юноша врет и проиграть, поскольку Аргилай не врал. Второй: поднять ставку и сказать, что на столе, то есть под обоими стаканчиками, одновременно выпали шестерки. Вероятность такого исхода крайне мала, а значит Аргилай и в этой ситуации выходит победителем.

— Ой-вей! Повышаю! — самодовольно сообщил соперник, нагло ухмыляясь уголком рта. — Две шестерки.

— Вскрываемся! — хохотнул Лаи, предвкушая победу и поднял свой кожаный стаканчик.

Соперник театральным движением руки сделал то же самое, и у юноши внутри все похолодело, а лицо покрылось испариной. На столе лежали две игральные кости, на верхних сторонах которых было в сумме двенадцать точек.

— Какой чудесный арбалет, — цокнул языком носатый, сгребая руками монеты со стола и пряча их в несколько кожаных мешочков. — Он так пригодится мне, чтобы защитить мой богатый выигрыш.

Аргилай сидел, словно громом пораженный, и тупо смотрел на две шестерки на игральных костях. Юноша никак не мог до конца поверить, что он только что окончательно и бесповоротно проигрался вдрызг.