Возвращение домой (СИ) - Легер Дмитрий Витальевич - Страница 23

Юноша с трудом разлепил пересохшие от волнения губы.

— Сколько? — только и смог вымолвить Лаи.

— Я чую, что тебе уже невмочь. Поверь, ты навсегда запомнишь эту ночь. — с довольным видом усмехнулся сводник, вновь начиная жестикулировать в ритм так, что его перстни сверкали на пальцах. — Руки дрожат, и щеки покраснели. Раскрой кошель, и вы окажетесь в одной постели. За жалких пятьдесят монет, моя красотка сделает тебе…

— Что? — враз изменившимся голосом переспросил Аргилай не дав Тип-топу закончить рифму. — Сколько ты сказал? Пятьдесят монет! Серьезно? Пятьдесят? Столько стоит корова! А там и молоко, и мясо и вымя побольше будет. Пятьдесят монет! — ошалело воскликнул юноша. — Да за пятьдесят монет я сам могу…

Теперь пришло время удивиться все остальным, находящимся за столом.

— Что ты можешь? — переспросил Тип-топ.

— Ничего не хочу об этом знать! — заявила Трицитиана и встав со стула направилась к выходу.

Смутившийся собственной фразой Аргилай, предпочел оставить вопрос сводника без ответа и поспешил за своей наставницей. А вот Лиса на мгновение задержалась возле стола.

— А вы любое слово можете зарифмовать? — невинно спросила Лиса и захлопала рыжими ресницами.

— Конечно детка, моя сладкая конфетка. — с довольным видом ответил Тип-топ. — Назови слово — я отвечу, рифмой тебя обеспечу!

— Выхухоль! — сделав страшные глаза, изрекла варварка.

Тип-топ открыл было рот, чтобы ответить, но рифма не пришла на ум.

— Вот! — с победным видом изрекла Лиса и убежала догонять своих друзей.

Сводник так и остался сидеть с открытым ртом, провожая взглядом девочку.

Аргилай крутился в постели и никак не мог заснуть. Ни воздушная перина, ни уютное одеяло, ни даже сытный поздний ужин не помогли забыть юноше те яркие чувства, что испытал он при видел чернокожей красавицы. Лаи понимал, что сейчас следует думать о другом. Сейчас у наставницы случилось горе — бесследно исчезла лучшая подруга. Понимал и стыдился того, что все еще грезит экзотической танцовщицей за пятьдесят монет, а не думает о деле. И кроме того все эти будоражащие кровь мысли мешали ему улечься на живот.

Наконец Лаи не выдержал и встал с постели. Всунул ноги в мягкие шлепанцы с помпонами, накинул на плечи теплый халат и отправился подышать горным воздухом на балкон.

Оказалось, не одному Аргилаю не спалось этой ночью. На перилах балкона сидела варварка. Девочка была закутана в такой же халат и беззаботно качала босыми ногами над пропастью в двенадцать этажей. Ее распущенные и тщательно расчесанные рыжие волосы подрагивали от ветра. Спрятав звезды, ночное небо затянули тучи, а далекие горы тонули в туманной дымке

Лиса заметила юношу, сделала несчастное лицо и пожаловалась плаксивым голосом:

— Все очень плохо.

— Что случилось? — испугался Аргилай, сразу забыв про свои чернокожие грезы. — Что-то с Трицей?

Беспокоился он не без оснований. Наемница не дошла до Восточного Утеса. Трицитиана свернула в ближайший, к гостинице, кабак и строго настрого запретила следовать за ней. Мол ей надо подумать в одиночестве и отдохнуть от суеты. Хотя тут и ежу было понятно, что арт-три просто решила напиться и не хотела, чтобы друзья видели ее в таком плачевном состоянии.

— Нее, — мотнула, рыжей головой, Лиса. — Я вниз тапки уронила.

Лаи подошел к перилам и, свесившись, посмотрел вниз. Действительно внизу валялись два шлепанца. Один приземлился на крышу припаркованной у гостиницы кареты, а второй лежал на мостовой. Как раз возле этого шлепанца сейчас вился какой-то жирный котяра.

— Ну пойдем искать твои тапки. — позвал Аргилай и благородно предложил Лисе свои тапочки взамен потерянных, чтобы девочка не замерзла босиком.

Воспользовавшись услужливостью мальчика-слуги, появившегося по первому звонку колокольчика, и подъемной паровой машиной для вертикального перемещения людей и грузов, друзья спустились во двор гостиницы.

Кота, заинтересовавшегося шлепком Лисы, уже и след простыл. Кот ушел, но гадость сделать успел. Лаи с отвращением поднял тапочек, от которого отвратительно разило кошачьей мочой.

— Вот скотина! — выругался юноша, осторожно держа на вытянутой руке двумя пальцами воняющий предмет. — Это отвратительною.

Варварка тем временем ловко забралась на крышу кареты и победоносно воздела над головой добытый шлепок.

— Нашла! — гордо пискнула девочка.

— Ну молодец, — гнусаво похвалил Лаи, зажимая свободной рукой нос. — Пошли искать прачку в гостинице.

Но Лиса не пошла. Ее рука с зажатым в ней шлепком медленно опустилась, а взгляд неотрывно смотрел куда-то вдаль. Варварка вся как-то враз погрустнела и даже жалостливо хлюпнула носом.

— А как же Три? — спросила девочка.

Аргилай проследил за взглядом собеседницы и понял на, что так таращится Лиса. Через дорогу от гостиницы Восточный Утес светились окна того самого кабака, где сейчас в одиночестве надиралась Трицитиана. Только сейчас юноша обратил внимание на вывеску кабака. Она была вырезана в форме сидящего кота, а название гласило «Наглый кот».

— Так вот откуда этот гад взялся! — проворчал Лаи. — Идем, разберемся. — позвал он варварку.

Босой юноша одетый в гостиничный халат и с вонючим шлепанцем в руке, и девочка в таком же халате и тёплых тапках — вошли в кабак. В столь поздний, а быть может уже ранний час, в зале питейного заведения было почти пусто. Кроме Трицитианы присутствовал лишь один посетитель — очень большой чернокожий мужчина. Незнакомец был одет в пестрый разноцветный стеганый халат по Фельдбонской моде и, сильно сгорбившись, сидел в дальнем углу зала.

Арт-три заняла место у стойки. Рядом с женщиной стояла пузатая бутылка из темного стекла. Еще две такие же бутылки, уже пустые, валялись на полу.

Аргилай бесшумно приблизился и присел на высокий стульчик с одной стороны от наемницы. Лиса устроилась на такой же стульчик, с другой стороны.

— Ты как? — участливо спросил юноша.

Трицитиана не ответила. Казалось она вообще не заметила, что кто-то к ней обратился.

— Поблизости нет фонтанов. — разочарованно сообщила варварка. — Макать некуда.

Лаи взял бутылку и понюхал горлышко. Пахло кислятиной. Отхлебнул, скривился. Поставил обратно.

— Я так боюсь… — внезапно произнесла Трица, заплетающимся языком. — Так боюсь.

— Все будет хорошо. — пообещал Аргилай, совершенно не зная, что еще сказать в такой ситуации. Он впервые видел свою наставницу настолько пьяной и от того становилось жутко. Арт-три всегда казалась юноше каменной, непробиваемой, несокрушимой. Но оказалось прочности Трицитианы имеется предел. Сейчас перед Лаи сидела не гордая, мудрая и сильная воительница, а обычная отчаявшаяся женщина в слезах.

— Я боюсь, что Искры нет в живых. — плаксиво пожаловалась наёмница. — Я чувствую это. Чувствую, но не хочу верить.

— Если это так, то мы найдем ее убийцу и отомстим! — заверил юноша.

— А как? — спросила Трица, дохнув на собеседника перегаром. — Нет никаких зацепок. Вообще никаких. Марк ее не трогал, у него семья, Тип-топ не при делах, а Пьер… — она разочарованно махнула рукой и принялась шарить по барной стойке в поисках бутылки.

— Я уверен, что как минимум один из них врет. Надо еще раз с ними поговорить!

— Надо поговорит, да… — пробормотала женщина и надолго приложилась к горлышку бутылки, жадно поглощая содержимое. Закончив пить, она попыталась вытереть рукавом вино, растекшееся по подбородку, но промазала и попала себе по носу. — Вот сейчас и пойдем! И поговорим! С каждым! Как следует! — уверенно заявила она, заплетающимся языком и икнула.

Аргилай осторожно вынул из трясущихся рук воительницы бутылку и поставил на стол.

— Не сейчас, а завтра. — юноша попытался успокоить собеседницу. — Тебе нужно проспаться. Ты вообще никакая сейчас. Ты с винища можешь такого наворотить.

— Кто свинище? — угрожающе зарычала Трица, вперившись в Лаи пьяными злыми глазами. — Я свинище?