Любовь и все, что с ней связано (ЛП) - "ausland" - Страница 16

По утрам Снейп провожал ее в школу, аккуратно поддерживая под руку. В первые несколько дней после каникул Гермиона приходила домой крайне взволнованная тем, что весь день коллеги расспрашивали ее о Северусе.

- Что мне им сказать? – спрашивала она, бессознательным движением накручивая на палец прядь волос. – Я ведь знаю, как важна для тебя личная жизнь, и, конечно, я не хочу, чтобы кто-то вмешивался и в мою личную жизнь, но…

Он ухмыльнулся ей, хитро сверкнув глазами.

- Я позабочусь об этом, - пообещал зельевар. – Завтра утром.

Это правда, что Снейп был тем человеком, который очень ценил уединение, но по своей натуре он был очень противоречивым. С одной стороны, мужчина хотел сохранить все, что происходило между ним и его гриффиндоркой в тайне от всех, чтобы никто не смог прикоснуться к этому своими любопытными пальцами. Их отношения должны быть только их. С другой стороны, он хотел решительно заявить о своих правах, пометить ее как свою самым очевидным способом, объявить всему миру о том, что Гермиона Грейнджер находится под его защитой, что любой, кто вызовет ее гнев, вызовет ярость и у него, потому что он, черт возьми, тоже принадлежит ей. Зельевар хотел, чтобы ни у кого не возникло сомнений в его преданности этой женщине, но в то же время он хотел сохранить ту иллюзию одиночества, которую они создали вместе.

Именно поэтому следующим утром, проводив ее до ворот школы, волшебник посмотрел вокруг, проверяя, не пришел ли кто-то из детей слишком рано, а потом наклонился к ее лицу и прижался своими губами к ее губам в целомудренном поцелуе. Северус не без удовольствия отметил, как ее щеки медленно покрываются очаровательным розоватым румянцем. А потом ведьма пристально посмотрела на него и строго сказала:

- Ты же сказал, что позаботишься об этом.

- Я и позаботился, - самодовольно ответил маг. – Если твои коллеги это увидят, то больше не станут задавать неудобных вопросов. Тем более, что у них уже есть ответы.

Грейнджер нахмурилась.

- Теперь у них появится еще больше вопросов.

Зельевар снова ее поцеловал.

- Ну, теперь наша маленькая проблема решена? – Снейп знал, что сейчас улыбается, но ничего не мог с собой поделать. Было так неимоверно приятно держать ее здесь, на холоде.

- Нет! – запротестовала ведьма. – Северус!

Она звонко засмеялась и отстранилась от него.

Домой мужчина шел с легкой улыбкой на лице. Ему нужно было готовить зелья.

***

Впервые Гермиона заговорила об этом в марте во время весенней грозы. В спальне Северуса было темно. Где-то около трех утра Грейнджер проснулась, судорожно хватая ртом воздух и тут же уткнулась в плечо Снейпа, пытаясь подавить рыдания. Он мгновенно открыл глаза и ему хватило нескольких секунд, чтобы сориентироваться и понять в чем дело, прежде чем начать утешать ее.

Постепенно она успокаивалась в его объятиях – ее дыхание выравнивалось, а всхлипы затихли. Это был просто дурной сон, кошмар, не больше и не меньше. Однако спать после этого гриффиндорке больше не хотелось.

- Я хочу рассказать о тебе Гарри и Рону, - сказала Гермиона, нарушив тишину ночи. – Я хочу, чтобы они узнали, что я наконец-то обрела покой.

Волшебник долго молчал, прокручивая в голове ее слова. Для всей Магической Британии он был мертв, и этот факт обеспечивал его анонимность, его безопасность. Но он понял, что именно пыталась сказать ему девушка – та дружба, выкованная годы назад в закрытом женском туалете, была закалена в битве и доведена до такого накала, что как только давление на нее ослабло единственное, что она могла сделать – это сломаться. Но узы все еще были крепки, все еще была необходимость заверить друг друга в том, что все они счастливы и находятся в безопасности, даже если они и живут каждый своей жизнью. Гарри, Рон и Гермиона снова могли с жуткой легкостью примерить на себя старые роли лучших друзей, но теперь, по крайней мере для Гермионы, очевидно, это стало слишком. Тем не менее, она знала, что если кто-то из них окажется в беде, она перевернет небо и землю, чтобы спасти своих друзей, и они сделают то же самое для нее. Их связь оставалось по прежнему крепкой, даже не смотря на прошедшие годы, и Северус ясно видел это и в чем-то даже завидовал, совсем немного.

- Только им?

- Да.

- Пригласи их сюда.

- Пригласить в гости?

- Ну, конечно, мы ведь не собираемся их усыновлять.

- Но я думала просто написать им обо всем в письме.

- Лучше пригласить их сюда, чем заставить штурмовать город с полком авроров.

- Хорошо. На весенние каникулы или летом?

- Летом.

- Тогда я напишу им утром.

***

Гермиона сидела на кухне Северуса за его кухонным столом, на ее носу красовались очки для чтения в проволочной оправе. Ее брови были нахмурены – явный признак, что девушка чем-то недовольна. Он знал это лицо – с таким лицом она обычно проверяла счета, что ей присылали по почте. Грейнджер фыркнула и посмотрела на зельевара.

- Зачем вообще мне нужен целый дом?

Снейп пристально посмотрел на нее.

- Мой дом достаточно большой и прекрасно подойдет для двоих.

Ведьма опустила голову и прядь волос скользнула ей на лицо.

- А как же мой кот?

- Мне нравится твой кот, - пожав плечами признался Северус.

Гермиона выпрямилась в кресле.

- Ну, хорошо. Значит завтра я позвоню риелтору, - едва она закончила фразу, как оказалась в кольце его горячих рук, а ее губы накрыли его губы в чувственном поцелуе. Она испытывала первобытную радость от того, что хочет жить с ним, связать свою жизнь с его. Несмотря на то, что она не сможет расторгнуть договор аренды до июля и переехать к нему до лета, и мужчина это знал, его охватило безумное счастье, заставившее вновь завладеть ее ртом, вовлекая в новый поцелуй.

Когда волшебник отстранился, Гермиона широко улыбнулась и хихикнула.

- Я тоже тебя люблю, - радостно сказала она.

Снейп вернулся к стряпне, а она – к своим счетам.

Сама перспектива переезда к нему Грейнджер казалась для зельевара странной – в последний раз, когда он жил с кем-то по-настоящему, это было очень давно, еще в те времена, когда он учился в Хогвартсе и делил общежитие с четырьмя другими такими же учениками, как он. И самое главное, он никогда не жил с женщиной – по крайней мере, в том смысле, в каком обычно мужчина живет с женщиной.

Волшебник представлял себе, что это будет очень похоже на то, как они уже жили – только теперь все будет происходить в его доме. Почти каждое утро они просыпались в объятиях друг друга. Просто теперь у них будет только одна кухня и одна спальня. Один очаг, один дом.

Дом. Северус до безумия хотел жить с ней, со своей Гермионой. Это будет прекрасно, настоящий дом, которого у него никогда не было. Он находил повседневную рутину приятной, а неспешное течение времени от осени к зиме, от зимы к весне стало для него наслаждением, потому что рядом с ним была его ведьма.

По большей части новизна исчезла из их отношений после того, как они вышли на новый уровень – они вошли в тот легкий ритм, который сочетал в себе любовь и дружбу в той манере, которая была довольно приятной.

Как только они преодолели почти инстинктивное чувство страха от того, что кто-то увидит их обнаженные тела, покрытые шрамами, отмеченные проклятьями, не такими разрушительными, как они предполагали изначально – доверие между ними возросло в тысячу крат. Снейп знал, что Гермиона способна нанести ему страшную рану всего лишь несколькими словами, и знал, что сам он сможет сделать то же самое. Вот в чем было главное проявление его любви к гриффиндорке – он дал ей возможность свободно причинить ему боль, совершить любое действие против каждой слизеринской косточки в его теле, потому что знал, что, только обнажив свою душу перед ней, он мог быть уверен в том, что она действительно любитего, настоящего. Она смогла смотреть на все его увечья, видела его боль и вину за все, что он когда-либо совершил, и при этом не отворачивала от стыда свое лицо. Он был ее достоин, так же как она была достойна его, потому что была достаточно сильной, чтобы встретиться с его страхами лицом к лицу.