Убийца (СИ) - Телегин Андрей - Страница 1

Андрей Телегин

Убийца

Толпа собралась поглазеть, как повесят убийцу. На главной площади не протолкнуться. Черное от туч небо готово низвергнуть ливень на головы зрителей, но люди, невзирая на это, трясли кулаками и выкрикивали оскорбления в сторону человека на виселице. Несмотря на раннее, в добавок мрачное, утро народ был весьма энергичен.

Зороф стоял среди кричащей толпы, с хорошо скрываемым восхищением глядя на висельника. Несмотря на свою скорую смерть, убийца улыбался, пронзая собравшихся ледяным полубезумным взглядом. Казалось, будто под этим взором особо крикливые становятся заметно тише.

«Так им и надо. Бойтесь, животные».

Зороф хотел бы быть таким же, но помимо необоримого желания убивать, он испытывал настоящий ужас перед собственной смертью. Это, возможно, делало его более осторожным, но каждый раз, поджав хвост убегая с места преступления, Зороф ощущал себя не более чем жалкой крысой. Отвратительное чувство.

«Вот бы так же, пред ликом смерти, стоять и улыбаться ей в рожу», — думал Зороф, прекрасно понимая, что обмочился бы ещё на пол пути к эшафоту. Возможно, он ещё бы и сознание потерял и тогда, его в мокрых штанах волокли бы на казнь, и его ноги, потеряв ботинки, волочились бы по земле. «Ужасное зрелище», — Зороф поежился, поднял ворот пиджака, словно закрываясь от ветра.

Толпа стала стихать. Под гневный ропот преступнику зачитали приговор, и палач, без всяких прелюдий, потянул за рычаг. Опора исчезла из-под ног, и тело преступника рванулось вниз, дернулось, раздался хруст, изо рта вывалился язык, и представление закончилось. Казнённому даже не дали последнее слово.

— Быстро сдох, сука! — мужик рядом с Зорофом сплюнул себе на ботинки и, ругаясь, принялся проталкиваться через толпу. Недовольный народ стал расходиться, но Зороф всё ещё стоял и смотрел на болтающееся в петле тело. Оно гипнотизировало, словно раскачивающийся маятник, погружало разум в странное оцепенение.

Капли дождя забарабанили по полям шляпы, но мужчина не замечал этого. Неожиданно, тело пробрал жуткий холод. Зороф вздрогнул, едва не вскрикнув. На миг ему привиделось, что это он болтается головой в петле, и люди вокруг бросаются в его труп чем попало и выкрикивают ругательства.

«Не дождётесь», — Зороф гневно тряхнул головой, отгоняя морок и побрёл прочь с этого короткого представления. — «Уроды» — думал он, — «людям не нравится, когда их убивают, но сами они не прочь поглазеть на чужую смерть. Скоты!» — сунув руки в карманы пиджака мужчина побрёл в сторону своего дома. Субботнее утро и так было испорчено дерьмовой погодой, а казнь этого убийцы и вовсе изгадила настроение.

Одним преступником сделалось меньше. Городские власти объявят, что в городе стало спокойней и людям теперь нечего боятся.

«Как бы не так», — думал Зороф, отмеряя шаги до своей улицы, — «Как бы, мать вашу, не так».

Утренняя казнь оставила в душе смешанные чувства: с одной стороны, Зорофу было жутко смотреть, как его неосторожного коллегу вздёрнули на виселице под оскорбления толпы. Но с другой стороны, то бесстрашие, с которым висельник смотрел на хулящий его люд, тот вызов и дерзость в его глазах, вселили в сердце Зорофа мысль, что и он, когда-нибудь, сможет стать таким же. Перестанет трястись от ужаса при мысли о собственной смерти.

«Нельзя ведь бояться вечно?» — спросил Зороф сам у себя, и тут же другая мысль возникла в его мозгу: «Жить вечно, в прочем, тоже невозможно».

Ничтожно короткая человеческая жизнь. Что такое эти несколько десятилетий под небом? — не более чем чья-то насмешка. Некоторые верят в богов, говорят, мол, это они создали человека и каждому отмерили свой срок. Зороф же, считал, что если на свете и есть боги, то они заслуживают смерти.

Какой же нужно быть скотиной, чтобы создать существо, заранее обрекая его на смерть? Зороф отказывался понимать это, но несмотря на скоротечность жизни, ему ещё многое нужно было сегодня сделать.

Болтающееся в петле тело ещё стояло перед глазами. Ужас этого зрелища проникал всё глубже в сердце, в глазах стало темнеть, мозгу, видимо, не хватало кислорода.

Открыв окно, Зороф, высунул голову под прохладный ветерок, коснувшийся его спутанных черных волос. Об утреннем ливне напоминали огромные лужи и свежесть, витающая в воздухе. Хмуро глядя на улицу и на прохожих, Зороф глубоко дышал, представляя, как каждый из этих обывателей умирает, прямо здесь и сейчас. Люди падают, корчатся в агонии и замирают в забавных позах. Именно в забавных, иначе это уже не так весело. По опыту, Зороф знал, что человек запросто может умереть, но вот сделать это по-настоящему комично дано далеко не каждому. Тут нужно либо постараться самому всё подстроить, либо полагаться на случай. Первый вариант приносит меньше удовлетворения. Но когда всё случается само собой, — это как жемчужина в грязи. Такое запоминается надолго.

Задумавшись, Зороф мечтательно улыбался, глядя на прохожих. Проходящая мимо дама смущенно опустила глаза, увидев улыбку Зорофа и заметив на себе его взгляд. Глядя на неё, мужчина улыбнулся ещё шире — «Знала бы эта дура над чем я тут веселюсь».

Ночь — время охоты, время искать жертву. Именно в эту холодную осеннюю ночь Зороф особенно остро ощущал желание пролить чью-нибудь кровь. Казнь преступника, этим утром, сильно пошатнула его самообладание и испортила настроение. Кто-то был обязан за это заплатить. Вот только кто? Обычно, на выбор жертвы убийца тратил немного времени. Как правило, его интересовали одиночки, желательно пьяные мужчины, так как мужики, сами по себе, орать любят не особо. Другое дело женщины — не успеешь вовремя зажать рот, и половина города узнает о том, что ей нужна помощь, будь она неладна.

Зороф бродил по ночным улицам города, стараясь держаться переулков и мест, где его труднее заметить. Освещение на некоторых улицах было так себе — именно этот, укрытый тенью путь и выбирал убийца.

После утренней казни многие преступники предпочтут затаиться на время, но Зороф считал невозможным отсиживаться по норам. Эта ночь особенная — считал он. Сегодня, под бледной луной, прольётся кровь очередной жертвы, и кровь эта смоет тот страх, что сейчас чувствовал убийца. Помимо прочего, сегодняшнее убийство будет самым настоящим знаком протеста. «Пусть народ не расслабляется», — думал Зороф, — «Вы казнили одного, я убью десять взамен».

После каждого преступления Зорофу всегда становилось легче, словно что-то внутри него получало желаемое и отступало, переставая терзать разум, и изматывать дух. Главное найти подходящую цель. Сегодня, когда в городе стало одним убийцей меньше, люди слегка расслабятся, и ночных гуляк будет предостаточно.

Убийца притаился за углом дома, услышав шаги по мостовой. Затаив дыхание, Зороф стал пятиться в тень, пока не скрылся из виду. Прижавшись к холодному камню стены, он замер, ожидая пока не пройдёт патруль из двух городских стражей и лишь после продолжил свою охоту.

Из всех мест в городе, Зороф предпочитал неблагополучные районы близ порта, потому что в таких местах всегда шаталось полным-полно пьяниц, а также одиноких или сломленных людей.

И ещё чужаки или приезжие. Как правило, одиночки, ничего не знающие о месте, куда их привела судьба. Идеальная добыча, правда народ иногда встречается не из пугливых, и некоторые даже могут дать сдачи, но Зороф и сам был не промах. Хоть он и боялся смерти, но этот страх не позволял ему чрезмерно рисковать.

«Действовать нужно наверняка», — так учил отец, в своё время. Правда это учение относилось к забиванию скота, а не к убийству людей, но и то и другое — вещи чрезвычайно похожие. Особенно если не видишь разницы между человеком и животным. Зороф не видел, а после утренней казни, когда безжалостная толпа орала проклятья и требовала смерти преступника, убийца в очередной раз понял, что люди — это такие же животные, только слабые и с никудышными инстинктами. Легкая добыча.

После пары часов скитаний, убийца все-таки нашел свою жертву. Одинокий пьяница, бредущий по пристани мимо причаленных к берегу судов. То и дело его сутулая фигура появлялась в свете фонарей и вновь исчезала во тьме, чтобы возникнуть опять. В руке мужчины раскачивалась бутылка, выпивки в которой, осталось на пару глотков.