Четыре после полуночи - Кинг Стивен - Страница 37

– Господа, сегодня особенно хороша пепси-кола, – возвестил он голосом старшего официанта, и все дружно рассмеялись.

Дон Гаффни догнал Лорел и Дайну у двери ресторана.

– Я решил, что мне лучше… – И, замолчав на полуслове, огляделся. – Черт. Где же он?

– Я не… – начала Лорел, и тут же раздался голос Дайны:

– Тихо!

Ее голова медленно повернулась, словно антенна радиолокатора. На мгновение в ресторане повисла мертвая тишина… во всяком случае, Лорел ничего не слышала.

– Там. – Дайна указала на кассовый аппарат. – Он прячется там.

– Откуда ты знаешь? – нервно спросил Дон. – Я ничего не слышу…

– Знаю, – спокойно ответила девочка. – Я слышу, как его ногти скребут по металлу. И я слышу удары его сердца. Оно бьется очень часто и очень сильно. Он испуган до смерти. Мне его так жалко. – Внезапно она вырвала руку из ладони Лорел и шагнула вперед.

– Дайна, нет! – крикнула Лорел.

Девочка ее словно и не услышала. Шла к кассовому аппарату, выставив перед собой руки, чтобы не наткнуться на стол или стул. Тени, казалось, поглотили ее.

– Мистер Туми? Пожалуйста, выходите. Мы не хотим причинять вам вреда. Пожалуйста, не бойтесь…

Волна крика поднялась из-за кассового аппарата. Громкого и пронзительного. Вроде бы это было одно короткое слово, но произнесенное голосом безумца.

– Ты-ы-ы-ы-ы-ы…

Крейг выскочил из-за укрытия, со сверкающими глазами, с ножом в руке, внезапно осознав, что девочка – одна из них, что она прячется за черными очками, что она не просто лангольер, а главный лангольер, что именно она созывает остальных, созывает мертвыми, слепыми глазами.

– Ты-ы-ы-ы-ы-ы…

С криком он бросился на девочку. Дон Гаффни отшвырнул Лорел в сторону и рванулся вперед. Быстро, но недостаточно быстро. В охватившем его безумии Крейг Туми мог посостязаться в скорости с любым лангольером. Он мчался прямо на Дайну.

Девочка не сделала попытки уклониться. Дайна протягивала к нему руки, чтобы обнять и успокоить.

– …ы-ы-ы-ы-ы…

– Все в порядке, мистер Туми. Не бой…

И в этот момент Крейг всадил в нее нож и выбежал в зал ожидания, по-прежнему заходясь в крике.

Дайна на мгновение застыла. Ее руки нащупали деревянную рукоятку ножа, торчащую из платья, изучая, прошлись по ней. А потом она медленно, грациозно осела на пол, став еще одной тенью в сгущающейся темноте.

Глава 7

Алберт, Брайан, Боб и Ник пустили по кругу сандвич с ореховым маслом. Каждый откусил по два раза… и от сандвича остались одни воспоминания. Алберт подумал, что такой восхитительной еды не готовила даже его мама. Желудок уже требовал добавки.

– Я думаю, нашему лысому другу мистеру Уэрвику эта часть эксперимента понравилась бы больше всего. – Ник посмотрел на Алберта. – Ты гений, Туз. Ты это знаешь, не так ли? Истинный гений.

Алберт раскраснелся от счастья.

– Это уж перебор. Я лишь воспользовался дедуктивным методом, о существовании которого напомнил мистер Дженкинс. Если два потока, двигающиеся в противоположных направлениях, встречаются, они смешиваются и образуют водоворот. Я увидел, что произошло со спичками Бетани, и решил, что в самолете может случиться обратное. Да еще ярко-красная рубашка мистера Гаффни. Она начала терять цвет, тускнеть прямо на глазах. Вот я и решил: если что-то теряет первоначальные качества вне самолета, может, в самолете эти качества начнут восстанавливаться. Вот…

– Прости, что перебиваю, – вмешался Боб Дженкинс, – но я думаю, что процесс восстановления нам надо начинать как можно скорее. Эти звуки! Но еще больше тревожит другое. Самолет – не замкнутая система. Боюсь, пройдет не так уж много времени, прежде чем он начнет терять свою… свою…

– Свою временну́ю принадлежность?

– Да. Хорошо сказано. Топливо, которое мы зальем в баки сейчас, может, и будет гореть… но через несколько часов… возможно, и нет.

Неприятная мысль посетила Брайана: а если топливо перестанет гореть, когда они пролетят только половину пути, на высоте 36 тысяч футов? Он открыл рот, чтобы сказать об этом… и закрыл, не произнеся ни слова. К чему говорить об этом, если что-то изменить они бессильны?

– С чего начнем, Брайан? – по-деловому спросил Ник.

Брайан мысленно прокрутил все этапы заправки. Учитывая, что его помощники играли в самолетики только в детстве, проблемы, конечно, будут. Но неразрешимых он не видел.

– Начнем с того, что я запущу двигатели и подгоню самолет к «Боингу‐727». Потом выключу правый двигатель борта, но оставлю в работе левый. Нам повезло. Этот «767» оснащен заправочным клапаном на крыле и системой вспомогательных силовых установок, которые…

Пронзительный крик перекрыл мерное похрустывание. Затем кто-то стремительно взбежал по трапу. Ник мгновенно занял боевую стойку. Но в проеме появилось бледное, перекошенное от ужаса лицо Бетани, и Ник опустил руки.

– Пойдемте! – выкрикнула Бетани. – Вы должны пойти со мной! – И тут же подалась назад, на трап.

Алберт и Брайан решили, что сейчас она свалится с крутых ступеней и сломает себе шею. Но Ник прыгнул вперед, схватил ее и втащил в самолет. Бетани, похоже, даже не поняла, что была на волосок от смерти. Ее темные глаза переполнял ужас.

– Пожалуйста, пойдемте! Он зарезал ее! Я думаю, она умирает!

Ник положил руки на плечи, наклонился к ней, словно хотел поцеловать.

– Кто кого зарезал? Кто умирает?

– Я… она… мистер Т-т-туми…

– Бетани, скажи «чашка».

Она изумленно вытаращилась на него. Да и Брайан смотрел на Ника как на безумца.

– Скажи «чашка». Немедленно.

– Ч-ч-чашка.

– Чашка и блюдце. Повтори, Бетани.

– Чашка и блюдце.

– Молодец. Тебе лучше?

Она кивнула.

– Да.

– Хорошо. Если будешь терять контроль над собой, немедленно скажи слово «чашка», и ты сразу придешь в норму. Итак, кого зарезали?

– Слепую девочку. Дайну.

– Дерьмо собачье! Понятно, Бетани. Только этого… – Ник увидел, как Брайан, а вслед за ним и Алберт направляются к трапу. – Нет! – бросил он. – Оставайтесь здесь!

Брайан служил во Вьетнаме и хорошо знал, как звучит приказ, требующий безусловного выполнения. Он замер как вкопанный, и Алберт, не такой дисциплинированный, ткнулся ему в спину. «Я это знал, – подумал Брайан. – Я знал, что он возьмет командование на себя. Вопрос был лишь – когда и при каких обстоятельствах».

– Ты знаешь, как это случилось и где сейчас наш нехороший попутчик? – спросил Ник Бетани.

– Этот парень… этот парень в красной рубашке…

– Понятно. Можешь не продолжать. – Глаза Ника горели гневом. – Эти болваны оставили его одного. Готов поспорить на мою пенсию. Что ж, больше этого не повторится. Это была последняя выходка нашего мистера Туми.

Он вновь повернулся к девушке. Бетани поникла головой и дышала часто-часто. Волосы упали на лицо.

– Она жива, Бетани? – мягко спросил Ник.

– Я… я… я…

– Чашка, Бетани.

– Чашка! – выкрикнула Бетани и подняла на него красные от слез глаза. – Я не знаю. Она была жива, когда я… вы понимаете, побежала к вам. Сейчас она, возможно, и умерла. Он ударил ее ножом в грудь. Господи, ну почему среди нас оказался псих? Разве без него мало проблем?

– И никто из вас, кому поручалось следить за ним, не имеет ни малейшего понятия, куда он убежал после нападения на Дайну, так?

Бетани закрыла лицо руками и разрыдалась.

– Не ругайте ее. – Алберт обнял Бетани за талию, она положила голову ему на плечо и зарыдала еще сильнее.

Ник мягко отодвинул их в сторону.

– Если кого и надо ругать, Туз, так это меня. Мне следовало остаться с ними.

Ник повернулся к Брайану.

– Я возвращаюсь в здание аэровокзала. Ты – нет. Мистер Дженкинс абсолютно прав: наше время на исходе. Включи двигатели, но пока не трогай самолет с места. Если девочка еще жива, нам потребуется трап, чтобы поднять ее на борт. Боб, останьтесь у трапа. Туми в самолет допускать нельзя. Алберт, пойдешь со мной.