Четыре после полуночи - Кинг Стивен - Страница 23

– Прелесть. – Он взял четыре ноты, в воздухе поплыл мелодичный звук; Брайан вернул скрипку на место, закрепил крышку защелками. – Сохраню в целости. Обещаю.

– Благодарю. – Алберт шагнул к проему, глубоко вдохнул, выдохнул.

– Джеронимо! – вырвалось у него, и, спрятав кисти под мышки, он прыгнул на желоб: не зря родители учили его, что при любых обстоятельствах Алберт прежде всего должен беречь руки; плюхнулся на задницу и заскользил вниз.

– Отлично! – прокомментировал его успехи Ник.

– Ерунда, – ответил Туз Косснер, поднялся и едва не упал, запутавшись в собственных ногах.

– Алберт! – крикнул ему Брайан. – Лови!

Он положил футляр на середину желоба, и Алберт без труда поймал инструмент в пяти футах от свободного торца спуска.

Дженкинс перед прыжком закрыл глаза и покатил вниз на одной ягодице. Ник зашел с левой стороны желоба и поймал писателя, который по инерции чуть не выскочил на бетон.

– Благодарю вас, молодой человек.

– Пустяки, приятель.

Гаффни последовал за писателем, потом лысый мужчина. Наконец в проеме появились Лорел и Дайна Беллман.

– Я боюсь, – прошептала Дайна.

– Все будет хорошо, дорогая, – успокоил ее Брайан. – Тебе даже не придется прыгать. – Он положил руки Дайне на плечи и повернул ее так, чтобы она встала лицом к нему и спиной к желобу. – Дай мне твои руки, и я положу тебя на желоб.

Но Дайна убрала руки за спину:

– Не вы. Я хочу, чтобы это сделала Лорел.

Брайан повернулся к черноволосой женщине:

– Сможете?

– Да. Если вы скажете, что надо делать.

– Дайна уже все знает. Опустите ее на желоб за руки. Когда она уляжется на попку ногами вперед, отпускайте. Она спокойно доедет до самого низа.

Руки Дайны были холодны как лед.

– Я боюсь, – вновь прошептала она.

– Дорогая, это все равно что горка на детской площадке, – попытался подбодрить ее Брайан. – Мужчина с английским акцентом ждет внизу, чтобы поймать тебя. Он уже наготове.

Дайна повернулась к нему, словно капитан сморозил какую-то глупость.

– Я не о спуске. Я боюсь этого места. Оно как-то странно пахнет.

Лорел, нос которой забивал только запах собственного пота, беспомощно посмотрела на Брайана.

– Дорогая! – Брайан опустился на колено рядом с девочкой. – Мы должны покинуть самолет. Ты это знаешь, не так ли?

Темные очки смотрели прямо на него.

– Почему? Почему мы должны покидать самолет? Тут же никого нет.

Брайан и Лорел переглянулись.

– Ну, мы этого не узнаем, пока не проверим, не так ли?

– Я уже знаю. Тут нет ни запахов, ни звуков. Но… но…

– Что – но, Дайна? – спросила Лорел.

Дайна замялась. Девочка хотела, чтобы взрослые поняли: ее тревожит не спуск по желобу. Она уже каталась на горках, и она доверяла Лорел. Лорел не отпустит ее руки, если Дайне будет грозить какая-либо опасность. Что-то было не так с окружающим миром, именно его она и боялась. И речь шла не о тишине или пустоте. Этим дело не ограничивалось.

Не стоило входить в этот мир, ох не стоило.

Но взрослые не верили детям, особенно слепым детям, тем более слепым девочкам. Она хотела сказать им, что оставаться здесь нельзя, что они должны немедленно вернуться в самолет и улететь.

Но что они ответят? Да, конечно, как скажешь, Дайна, ведь все возвращаются? Как бы не так. Они увидят, думала маленькая слепая девочка. Они увидят, что тут никого нет, и вернутся в самолет, чтобы улететь в другое место. Туда, где нет предчувствия беды. Время еще есть.

Так по крайней мере ей казалось.

– Не важно. – В голосе Дайны слышалось смирение. – Положите меня в желоб.

Лорел осторожно опустила ее на оранжевую резину. Мгновение спустя Дайна посмотрела на нее (а Лорел подумала, что посмотреть девочка никак не может, просто повернулась к ней лицом).

– Все в порядке, Дайна? – спросила Лорел.

– Нет. Ничего не в порядке. – И прежде чем Лорел отпустила девочку, она сама разжала пальчики и заскользила вниз, где ее поймал Ник.

Лорел последовала за Дайной, прыгнув в желоб. Ей даже удалось оправить юбку, когда до конца оставалось совсем немного. В самолете остались Брайан, храпящий пьяница да крикливый специалист по разрыванию журналов, мистер Водолазка.

Брайан еще сказал, что проблем с Водолазкой у него не будет, потому что ему без разницы, спустится тот вниз или останется в самолете. Теперь он понял, что заблуждался. Этот мужчина держал камень за пазухой. Брайан подозревал, что даже маленькая девочка это знала, несмотря на слепоту. Вдруг он взбесится, если его оставить в самолете? Вдруг, взбесившись, решит разнести кабину пилотов?

Ну и что? спросил Брайана внутренний голос. Все равно ты никуда не полетишь. Баки почти пусты.

Однако мысль эта капитану не понравилась, и не только потому, что «767» стоил миллионы долларов. Скорее, ему передались ощущения Дайны, когда та стояла перед желобом. Что-то тут не так, а дальше могло стать еще хуже, хотя хуже, кажется, не бывает. Самолет, однако, был в полном порядке. Даже с пустыми баками самолет оставался частичкой того мира, который он знал и понимал.

– Ваша очередь, приятель, – обратился Брайан к мужчине в водолазке.

– Вы знаете, что я подам иск, не так ли? – вкрадчиво спросил Крейг Туми. – Вы знаете, что я намерен обратиться в суд и потребовать компенсацию в тридцать миллионов долларов? А ответственность ваша авиакомпания разделит с вами.

– Это ваше право, мистер…

– Туми. Крейг Туми.

– Мистер Туми. – Брайан запнулся. – Мистер Туми, вы понимаете, что с нами случилось?

Крейг выглянул в открытый люк, посмотрел на пустое летное поле, чуть затемненные окна второго этажа здания аэровокзала, где обычно друзья и родственники встречали прибывающих пассажиров, а отбывающие ожидали своего рейса.

Разумеется, он знал: лангольеры. Лангольеры пришли за глупыми и ленивыми, как и обещал его отец.

Но заговорил Крейг тем же вкрадчивым голосом о другом:

– В отделении государственных облигаций банковской корпорации «Солнце пустыни» меня называли Ломовой Лошадью. Вам это известно? – Он помолчал, вероятно, ожидая ответа Брайана, но поскольку Брайан не произнес ни слова, Крейг продолжил: – Разумеется, нет. Не знаете вы и о том, сколь важна эта конференция в Пруденшл-центре. И знать не хотите. Но вот что я вам скажу, капитан: экономическая судьба многих государств зависит от исхода этой конференции, на открытие которой я благодаря вам и вашей авиакомпании не попал.

– Мистер Туми, все это очень интересно, но, боюсь, у меня нет времени…

– Времени! – внезапно вскричал Туми. – Да что вы, черт побери, знаете о времени? Спросите меня! Спросите! Я о времени кое-что знаю. Да я знаю о времени все! Время на исходе, сэр! Его осталось чертовски мало!

«Похоже, мне придется вышвыривать из самолета этого сукина сына», – подумал Брайан, но, прежде чем он перешел от слов к делу, Крейг повернулся и прыгнул на желоб. Съехал по нему, прижимая к груди брифкейс, напомнив Брайану старый рекламный ролик агентства по прокату автомобилей «Хертц», в котором О. Дж. Симпсон летал из аэропорта в аэропорт в костюме и галстуке.

– Времени чертовски мало! – прокричал Крейг, скользя вниз с прижатым к груди брифкейсом; штанины его брюк поползли вверх, открыв высокие, почти до колен, черные нейлоновые носки.

– Господи, ну и псих! – пробормотал Брайан, еще раз оглядел уютный салон самолета, шагнул к желобу… и прыгнул.

Десять человек, разбившись на две группы, стояли под гигантским крылом «767», на носовой части которого распластался красно-синий орел. Брайан, Ник, лысый мужчина, Бетани Симмс, Алберт Косснер, Роберт Дженкинс, Дайна, Лорел и Дон Гаффни стояли чуть ли не прижавшись друг к другу. И только Крейг Туми, известный также как Ломовая Лошадь и Водолазка, стоял в одиночестве.

Крейг наклонился и левой рукой поправил стрелки на брюках. В правой у него был брифкейс. Туми Крейг выпрямился и безразличным взглядом окинул летное поле.