Приключения либроманта 3 (СИ) - Митрофанов Игорь Валерьевич - Страница 10

— Хм, занятно всё у вас, у музыкантов, — с усмешкой покачал Николай головой.

— Не, музыканты ни при чём. Директора концертных площадок перестраховываются. Я для них сейчас тёмная лошадка, а Театр Эстрады — это первая площадка страны. Если там хоть раз выступал, значит и ты сам, и твой репертуар проверку прошли.

— Понятно. Тащи свой товар, а вечером не забудь позвонить.

— Не хочешь сразу в свою машину всё перекинуть? У меня там три большие коробки. С ними по твоим лестницам бегать замучаешься.

— И то верно, — сообразил Коля, что с проверкой можно и повременить, раз у нас расчёт не полный.

— Ого, ты посмотри, какой красавец стоит! Ни разу таких не видел, — затряс меня Николай за рукав, стоило нам только выйти на улицу.

— Вот к Хорьху и подъезжай. Коробки у меня в салоне лежат, так что со стороны пассажирской двери вставай.

— Твой, что ли? — вытаращил глаза Николай, изрядно потешив моё самолюбие.

— Приобрёл по случаю. Потом восстанавливал полгода, — скромно признался я, улыбаясь во весь рот.

— Ну, ты даёшь! — выдохнул Николай, и уже уходя к своей машине, ещё пару раз обернулся, рассматривая Хорьх с разных ракурсов.

Перезвонил я ему из дома. Что могу сказать. Люди в столице жадные. Четыре тысячи нужно заплатить, чтобы тебя на середину мая втиснули на одно выступление в плотный график концертов Театра Эстрады.

Глава 5

Глава 5

Всё-таки Леннон гений!

Мой Кракоша тоже по-своему гениален, и он уникальный девайс. Триста в одном! В том числе мой Кракоша ещё и суперприёмник, до которого той же "Спидоле" расти и расти. Впрочем, есть у меня подозрение, что без тех же спутников в данном случае дело не обошлось. Качество трека настолько высокое, что я сам себя постоянно ловлю на том, что пытаюсь головой крутить, прислушиваясь к партиям.

Пару недель назад я дал Кракоше задание, и сегодня прямо с утра он меня порадовал.

Леннон родил песню! Сделал он это вовсе не так, как я предполагал, а намного лучше. Не берусь судить, сколько звёзд, кроме него, участвовало в записи, но думаю, не меньше полутора десятков.

"There will be no more war. I know that for a fact".

"Войны больше не будет. Я это точно знаю", — услужливо перевёл мне Кракоша рабочее название песни, которую он тиснул чуть ли не прямо из студии.

После их шутки с Атлантидой я попытался разобраться, что и как у них работает. Оказывается, если информация не защищена кодами Имперской безопасности, то Кракоша считает её общедоступной. На всей нашей планете таких кодов мой девайс не нашёл, поэтому тырит он всё подряд, предпочитая первоисточники.

После третьего подряд прослушивания песни, я был в раздрае.

Отчего-то вдруг почувствовал себя разжиревшим хомяком, обложившемся бабами и мелкими бытовыми проблемами. Занимаюсь мелкотравчатым колупанием, а в это время люди Историю делают. Если что, то с моей подачи.

Короче, я взбрыкнул.

Накатило не по-детски, и я, чуть ли не вдрызг разругавшись с обеими девчонками, на два дня заперся у себя в квартире.

Утром третьего дня я вернулся. Небритый до безобразия, со впавшими от бессонницы глазами, и счастливый.

Если песня на слова Пушкиной, которую я полностью записал за это время, не станет шлягером, то мне останется только повеситься, или Останкино взорвать.

За время моего пребывания в СССР всякое было. Я мог ломиться через тысячу километров, решив спасти людей, и не ожидая за это для себя никакой награды, мог хулиганить с Политбюро, но сейчас не тот случай.

Я в свою песню вложил слишком много себя. И мне, как автору, важен отклик. Не знаю, как это объяснить словами, но мне важно услышать хоть что-то о том, что у меня получилось. Это важно. Настолько, что моё ожидание можно сравнить с желанием глотка воды посреди знойной пустыни.

Первым на кухне появился заспанный домовёнок. Увидев меня, он правильно оценил обстановку и загремел джезвой. Гремел громко, и это ни осталось незамеченным. Лунным призраком через кухню проплыла Вера, сонно моргнувшая мне вместо слов, перед тем, как скрыться в ванной комнате. Не прошло и пары минут, как следом за ней показалась Галка, одетая всё в тот же модный халат, который перепал ей на юге. По звуку определив, что в ванной кто-то есть, она села за стол и положив голову на руки, попыталась ещё немного подремать.

Как бы не так! Я категорически требую внимания и признания! Я написал ВЕЩЬ!

Но лучше, чтобы всё шло по порядку. Сначала кофе, потом восторг и обожание, а затем мне потребуется десять часов сна и пару дней отдыха.

Всё обломал Гоша. Наливая кофе, он всего лишь спросил, не забыл ли я про предстоящие концерты.

Студия в ДК… Репетиции… Домашняя студия… Один приезд саратовского "Интеграла" чего стоит.

Четыре дня подряд мы с ними по два концерта в день давали, да ещё и в студии писались. Одна радость от их приезда — выяснилось, что комплект сценического освещения для нашего ДК уже практически готов и перед майскими праздниками его можно будет забрать на Приборостроительном заводе. Это мне один из секретарей обкома ВЛКСМ по секрету рассказал, когда перед концертом я ткнул его в привезённое саратовцами осветительное оборудование. Надо сказать, что возит с собой "Интеграл" реально много. Аж две фуры аппаратуры у них набирается.

Короче, устал я за неделю. Хочется праздника. Тем более весна на дворе. А как утверждал с экрана телевизора самый известный советский телепутешественник Юрий Сенкевич: каждый человек должен побывать весной в Париже. С его слов весенний город влюбляет в себя с первого взгляда и вызывает желание приезжать сюда каждую весну, чтобы насладиться буйным цветением глициний, магнолий и каштанов.

А также обязательно нужно посетить Неделю высокой моды, отметить вместе с французами их любимые праздники, совершить неспешные прогулки по старинным улочкам и сделать на память фото на фоне Эйфелевой башни и прочих городских достопримечательностей. Хотя, может это Сенкевич говорил не в этом времени, а может и вовсе не говорил — уже не суть важно.

Главное, что сегодня воскресенье, и мы с девушками, изображая американцев, не спеша прогуливаемся по набережной Сены.

Как мы попали в Париж и почему изображаем американцев? Вообще-то, в Нью-Йорк на встречу с Ленноном я летел рейсом, который дозаправлялся в Париже. Обычно русские люди оставляют о себе память в виде надписей "Здесь был Вася", а я оставляю маяки, с помощью которых могу телепортироваться. Ох, и пришлось мне тогда около Парижского аэропорта побегать, прежде чем для камушка надёжное место нашлось. Ну, а с языками всё просто. Гоша кроме русского, английского и немецкого других не знает. Вот девчонки и кушали с ним рыбёшек, чтобы хоть какой-то язык выучить.

Кто-то скажет, что весенний Париж — это хорошо, но есть и другие не менее привлекательные места для отдыха. Так я и не спорю, конечно, есть. Только вот стадион "Парк де Пренс" единственный в мире.

Я не особый любитель футбола и до сегодняшнего дня знать не знал, что "Парк де Пренс", вмещающий на своих трибунах почти пятьдесят тысяч болельщиков, является домашним стадионом клуба "Пари Сен-Жермен". И уж тем более никогда не слышал, что когда-то на этом стадионе сборная СССР по футболу стала Чемпионом Европы, обыграв в финале югославов. Помимо футбольных матчей здесь проводятся соревнования по регби и временами выступают звёзды мировой величины. Именно здесь и сегодня даёт концерт один из самых известнейших на сегодняшний день французских музыкантов — Жан-Мишель Жарр.

Судя по афишам, висящим на каждом углу, концерт должен начаться в восемь вечера и это вполне объяснимо: Жан-Мишель предлагает не только послушать свою музыку, он ещё дарит зрителям красочное шоу с использованием огромного количества светотехники. Понятное дело, что если б концерт состоялся в полдень, то никто не разглядел бы и десятой части задуманного зрелища.