Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Сфера Маальфаса - Долгова Елена - Страница 24


24
Изменить размер шрифта:

Тогда пятнадцатилетний Дайгал думал, что наступил предел несчастья, теперь же, двенадцать лет спустя, он считал, что ему неслыханно повезло. Во-первых, неопытного мальчишку не убили в стычке – церенские солдаты в первую очередь занялись более сильными и рослыми противниками. Во-вторых, в обозе ехал отец-инквизитор, который приказал захватить преступников живыми, для допроса, разумеется. Солдаты, посерев лицами от зрелища в доме, скрепя сердце взяли троих пленных, но меньше всех избивали подростка – до потери сознания, а не до серьезных увечий.

Связанный по рукам и ногам, брошенный, как куль, в телегу, Дайгал за имперский счет доехал до столицы Церена – города Эберталь. Тут везение вроде бы кончилось – оставшимися в живых после драки и побоев альвисами всерьез занялись «псы Господа». На память о давних событиях у Дайгала навсегда осталось полдесятка шрамов. К несчастью, он не знал того, о чем спрашивал инквизитор, иначе бы, измученный страхом и болью, немедленно сознался. Слушая, как воет под каленым железом потерявший человеческий облик десятник, Дайгал молился. Молился не небесной деве Ине, далекой и непонятной, не Пришедшим, вполне земным в своей жестокости, но равно непонятным. Он молился высшему Нечто, тому, что способно читать в сердце человека.

Озарение пришло внезапно. Дайгал начал просить у мучителей священника, «их священника». Ему отказывали, над ним насмехались – он упорствовал. Отцы инквизиторы не понимали, зачем священник этому альвису – даже обращение не могло спасти его от мучительной казни, все, в том числе он сам, знали об этом.

Дайгал ждал священника долго, ждал, уже потеряв надежду на удачу. На самом деле подходящего человека просто не могли найти – все пастыри Эберталя отказывались иметь дело с «проклятой нечистью». Наконец, Дайгалу привели священника из маленького храма на окраине, исповедник попросту не посмел спорить с посланцами священной инквизиции. О чем говорили на ломаном церенском пожилой и незнатный отец Гилберт и замученный до полусмерти альвисианский мальчишка, никто так и не узнал. Как ни странно, Дайгал плохо помнил собственные слова, в памяти осталось лишь чувство внезапно пришедшего покоя.

А через неделю, после посланной судьбою передышки, Дайгал бежал – бежал от зазевавшейся стражи прямо на улице, по которой его вели от одной миссии инквизиции до другой. Впрочем, что за важность? Альвис не барон-дьяволопоклонник, он настолько чужд Империи, что все равно обречен, тем более в тщательно охраняемых стенах Эберталя.

Глубокой ночью безвестный мальчишка-оборванец поднялся по выщербленным ступеням маленького храма в предместье. На тихий стук вышел священник, молча отстранился, впуская пришельца, и так же молча запер ветхую дверь. Так Дайгалу повезло еще раз. Он жил у отца Гилберта полгода, выучил имперский язык, научился читать. Он был способным – ученик старого священника.

Уходя из Эберталя, Дайгал дал клятву, не высшим силам – себе. Он никогда не произнесет: «отступник», он не притронется ни к одной имперской женщине. Если удастся спастись, он сделает… Тогда он не мог сказать наверняка что, но твердо знал, это не будет ни местью Церену, ни капитуляцией. С тех пор прошло двенадцать лет.

…Дайгал спешил, пройдет совсем немного времени, и стража подъемников запрет ворота.

– Здравствуй, Шани, – кивнул он знакомому стражу.

– Куда это ты так торопишься?

– Хочу прогуляться под звездами…

– Знаем мы твои прогулки, – Шани грязно хихикнул.

Дайгал с невозмутимым видом ловко перемахнул через борт подъемной клети и углубился в лабиринт переходов. Главные ворота хорошо охранялись, зато редко открывались. Ничего – найдутся и пути иные. Он добрался до знакомого тупика, вверх вела узкая отвесная шахта. Дайгал подпрыгнул, ухватился за первую из железных скоб, намертво вбитых в камень, подтянулся, через миг очутился внутри черной вертикали каменного лаза, еще через минуту – на поверхности.

Ночь оказалась холодной и действительно звездной. Он далеко обошел берег озера и нырнул в заросли кустарника. Листья шиповника пожухли и облетели, однако частая сетка ветвей неплохо прятала людей, собравшихся в овраге меж холмами.

– Четвертый… Пятый… Все в сборе. Что нового скажешь, Дайгал?

Он вгляделся во внимательные, настороженные лица товарищей. Дэлаш – старый, надежный друг. Инти – мечтательный и бесстрашный. Джерет – медлительный тугодум, в котором подспудно тлеет огонек сомнения. Иолик – холодный, расчетливый боец.

– Ну и?

– Пока все идет так, как мы задумали. У меня есть повод для того, чтобы появиться наверху. Есть человек, который мне пригодится там.

Джерет нахмурился.

– А эта, твоя девица, не выдаст?

– Нет.

– Ты, должно быть, соображаешь, насколько рискуешь.

– Риск есть, но мы должны попробовать, Дэлаш. Если будем сидеть в норе и ждать, то дождемся только одного – собственной смерти. Убежище не может вечно оставаться тайной для Империи. Мы осторожны, но рано или поздно кто-то ошибется. Или попадется – сломают пытками. Ты сам знаешь, несколько малых убежищ так и раскрыли. И что стало с их обитателями, тоже знаешь.

Инти пожевал кончик сухой травинки.

– Наш план единственно верный?

– Да. Мы не можем оставаться здесь вечно и не можем бежать – пусть так. Но мы можем сравняться с имперцами, объединившись с ними. Ты видел тела их убитых? Они ничем не отличаются от нас. Мы не хуже их. Если ты изучишь обычаи и язык Церена, избавишься от вещей, сделанных здесь, никто не признает в тебе альвиса. Я уверен, я сам жил среди них. Не каждый житель Империи – кровожадный пес, поверь, они разные, такие же, как и мы.

Иолик ритуально постучал пальцем по промерзшей земле.

– Мы верим тебе… Дайгал, ты понимаешь, что все, сказанное здесь, – ересь? Ты ведь знаешь, что станет с тобою, если Пришедшие узнают об этом.

– Они не должны ничего узнать. Разве среди нас есть предатель?

– Нет, здесь все свои. Но мне не дает покоя другая мысль – пусть мы пятеро уйдем, растворимся среди отступников, что станет с остальными? У каждого из нас есть родные, друзья… Я не могу бросить своих.

– Их не придется бросать. Мы будем первыми и примем на себя риск, но за нами уйдут наверх другие. Не все сразу, на это понадобятся годы.

– Иолик говорит дело – как быть с Пришедшими и их колдовством? Ты видел, как действует талисман? Это смерть. Пока что умирали верхние. Кто помешает обратить порчу против нас?

Дайгал помедлил. Он участвовал в одном из тех, последних, походов, когда Пришедшие пустили в ход талисман. Колдовство вершилось в стороне от солдат, Дайгал совершенно не представлял, как это делается. Но помнил свое отвращение, неподвижные тела людей на улицах разграбленного городка, странный привкус горькой пыли, невероятной в абсолютно прозрачном воздухе.

– Сколько живет Пришедший, Дэлаш? Ты сам знаешь, они приходят, не умея поначалу даже говорить, с пустой душой и памятью, а живут всего пять-семь лет. Кто-то из них умирает своей смертью, иные же – от рук себе подобных. Они нелюди, парни. Для того чтобы Пришедшие перестали нам мешать, достаточно прекратить жертвоприношения. Их вызывает из небытия кровь. Не будет крови на камне саркофага, и они просто не придут.

Джерет повел массивным плечом и вздохнул.

– Что ж, я тебя понял. Нужно просто не давать жрецу пленных. Лучше, конечно, их вообще не брать, я знаю, что ты не придерживаешься этого обычая. Да и вообще не жалеешь традиций. У тебя сильная воля, Дайгал.

– Я поступаю так, как лучше для нашего дела. Ты видел сам, что там творится. Кто-то поет, упившись заранее и уже ничего не понимая, а помощники жреца режут связанных имперцев, как свиней. Не вижу, о чем тут жалеть, это не месть – бессмыслица.

– По-моему, все ясно. Расходимся. Хватит болтовни, пора действовать…

Пятеро поднялись, отряхивая с колен сухие листья шиповника. Ветер свистел в холмах.

Каждый вернулся в пещеры своим путем. Дайгал воспользовался все теми же железными скобами.