Токсичная Любовь (ЛП) - Триана Кристофер - Страница 26

- Ну, мне пора, - сказал Галлахан.

- И мне.

- Да, не хочу задерживать человека, пока он работает. Надеюсь, мы скоро увидимся на месте преступления.

Я уверен, что он имел в виду именно это, но мне показалось странным, что он так сказал. Похоже было, что он надеялся, что кого-то убьют, чтобы мы могли пересечься.

- Это было бы здорово, - сказал я ему, а затем толкнул свою тележку вниз по одному из островков, удаляясь от него так быстро, как только мог.

* * *

В канун Нового года обе мои дочери пришли посмотреть, как опускается шар на Таймс-Сквер. Я заказал пиццу, а Кармен настояла на итальянском салате, сказав, что стала вегетарианкой. Фэй хотела побольше сыра. Дни, когда она боготворила свою старшую сестру, прошли.

- Нам обязательно смотреть репортаж с Таймс-Сквер? - cказала Кармен.

- Ты не хочешь посмотреть, как опускается шар? - cпросил я. - Это традиция.

- Разве у тебя нет "Netflix" или "HBO Go"?

- Нет.

Она закатила глаза.

- Отлично. Значит, я не смогу посмотреть что-то интересное, пока я здесь.

- Тебе не следует смотреть все подряд без разбора, - сказал я. - В мое время люди стыдились смотреть телевизор часами напролет.

- Ну, например, мы с мамой постоянно вместе что-нибудь смотрим по телику.

Я покачал головой. Телевизор, слишком тесная одежда – Рейчел позволяла Кармен делать то, чего я никогда не позволял, и я был бессилен остановить это. Конечно, для Рейчел это проистекало из глубокой потребности быть веселым родителем, чтобы заставить Кармен лучше относиться к ней после первоначального отчуждения. Я посмотрел на Фэй, как будто она могла поддержать меня. Она этого не сделала, но сменила тему разговора, что было почти так же хорошо.

- Мне нравится мой синий свитер, - сказала она, касаясь ткани. – В нем так уютно.

- Когда я увидел его, мне показалось, что он просто кричит твое имя.

- Это самое лучшее. Намного лучше, чем та одежда, которую мне купила мама, - oна закатила глаза. - Она все еще хочет одевать меня, как ребенка.

Кармен вмешалась Кармен:

- Ты еще ребенок.

- А ты - задница!

Я успокаивающе поднял руки.

- Ну же, перестаньте ссориться. Это же наше Рождество, помните? Давайте немного посидим в мире.

- Это она начала, - сказала Фэй.

- И я это прекращаю, - я посмотрел на свою старшую дочь. - Кармен, пожалуйста.

Кармен быстро взглянула на меня, а затем вернулась к своему салату, не съев ни кусочка, ее темные волосы скрывали половину лица. Фэй, более рассудительная из них двоих, снова сменила тему разговора.

- Когда я стану старше, я поеду в Нью-Йорк, чтобы посмотреть, как спускается шар. Это будет так здорово. Ты когда-нибудь делал это, папочка?

Я отрицательно покачал головой.

- Нет. Может быть, в следующем году я смогу взять тебя с собой.

Ее глаза и рот широко раскрылись.

- Правда?

- Конечно. Ты, я и Кармен тоже.

Я ждал саркастичного «о, отлично» от Кармен, но она ничего не сказала, что было почти так же плохо.

- Ого, - сказала Фэй. - Это будет очень, очень круто.

- Мне придется заранее забронировать место на парковке. Там становится довольно тесно, и я не хочу, чтобы нас запихали в поезд, как стадо скота.

Я указал на телевизор. Была еще ранняя ночь, но улицы Манхэттена представляли собой море завсегдатаев вечеринок в бумажных цилиндрах. Тот парень, который заменил Дика Кларка[22], улыбался улыбкой из рекламы "Колгейта", в то время как какая-то девица говорила о другом предстоящем мюзикле, основанном на комедийном фильме 90-х.

Фэй пропела:

- Пусть все безвестные будут забыты, и никогда старик Райм…

Я знал, что она ошиблась, но не знал и правильных слов, поэтому не стал ее поправлять. И Кармен тоже. Она не была любезной, но была вежливой, и это был ее самый лучший рождественский подарок для меня.

- Папа?

- Да, Фэй?

- Мама говорит, что ты занимаешься мертвецами.

Я выплюнул пиво, которое пил, и в моей груди образовался комок, страх и стыд ударили меня, как ослиные пинки в затылок.

Я пробормотал:

- Ч-что?

Фэй бросила на меня странный, любопытный взгляд.

- Твоя работа, - сказала она. - Мама говорит, что ты больше не работаешь в "Shop-N-Hop", а занимаешься мертвецами. Это правда?

Мое сердцебиение замедлилось, и я вздохнул с облегчением. Она просто имела в виду работу, законную работу с Райкером, которую, как думала моя бывшая, я все еще выполняю.

- О да, дорогая. Да, это правда.

Она сморщила нос.

- Ты отвратителен, папа.

* * *

После того как чек Сэйдж был обналичен, я выписал чек на три тысячи, положил его в конверт с именем Рейчел и отправил домой вместе с девочками. Это заставляло меня гордиться собой, несмотря на то, как я получил деньги. Это должно было произвести впечатление на мою бывшую, признает она это или нет, и это позволило снова почувствовать себя хорошим кормильцем моих детей. И это был совершенно новый год. Теперь было так много финансовых возможностей, по крайней мере на некоторое время. Я даже принял несколько решений. Одно из них состояло в том, чтобы перестать употреблять крепкий алкоголь и придерживаться пива. Второе – положить конец всем этим делам с Сэйдж и Лестером.

До сих пор мне невероятно везло, но эта удача когда-нибудь должна была иссякнуть. Я представил себе лейтенанта Джорджа Галлахана, крадущегося с пистолетом в руке, чтобы найти меня вымазанным в крови от недавнего убийства Лестера, пока мой член глубоко в горле Сэйдж. Не идеальная ситуация. Я сказал себе, что был соучастником этих убийств ради моих детей, и теперь я должен был сделать то, что было правильно для них, на этот раз бросив свои дела с организованной преступностью навсегда и положив конец больным, извращенным отношениям, которые устроили мне экскурсию по хрупким залам моего собственного здравомыслия. Я видел самую темную сторону своих сексуальных желаний, ту сторону, в которой немногие люди могут признаться даже себе, и узнал, насколько развратным я могу стать, когда нет никаких последствий. Я не ожидал, что мне будет легко жить с тем, что я сделал, но положить этому конец было первым шагом в установлении дистанции между моими действиями и мной. Когда-нибудь я смогу сказать, что я больше не тот человек, как делают бывшие заключенные, когда пытаются начать нормальную жизнь. Но, как и тех бывших заключенных, мои преступления будут вечно преследовать меня, возможно, даже больше, потому что я не был пойман или наказан. Вместо этого я был вознагражден, и, что хуже всего, я знал, что сделаю это снова, если представится такая возможность. Сэйдж даже не придется платить мне. Если тела будут теплыми и привлекательными, она уговорит меня трахнуть их, неважно, насколько это было неправильно, неважно, насколько рискованно, неважно, насколько это заставляло меня ненавидеть себя и мечтать только о смерти, крови и страданиях. У меня развился ужасный фетиш на уступчивость недавно умершего. Я должен был полностью отрезать себя от доступа к ним, избегая искушения любой ценой. Внезапно я понял, что должен чувствовать настоящий педофил.

Я обдумывал, как лучше всего отказаться от этой сделки. В какой-то момент я подумал о том, чтобы написать письма Лестеру и Сэйдж, но быстро понял, что это идиотизм. Я мог позвонить Сэйдж и сказать ей, чтобы она передала новости своему кузену (у меня не было номера Лестера – все шло через Сэйдж), закончив свою работу в синдикате и мой больной роман с ней одновременно. Или я мог подождать, пока один из них сообщит мне о следующей работе от Эндрицци или о последнем «подарке» от моей сумасшедшей любовницы. Я постараюсь сделать все просто и не буду оскорблять их или то, что они делают. Я просто объясню, что нашел работу в офисе и не могу позволить себе больше рисковать. Они должны будут понять. Если они этого не сделают, тем хуже для них.