Мастер Миража - Долгова Елена - Страница 41

– Рад был познакомиться. Вы, несомненно, честный, умный, дальновидный человек, и общение с вами – большое удовольствие. Жаль только, что я тороплюсь – сегодня день рождения моей жены.

Оставшийся в одиночестве пьяный доктор засомневался, почти раскаявшись в собственной болтливости, но, будучи дилетантом в вопросах сыска, тут же успокоился, как только припомнил, что не называл технику своего имени.

– Пропади они все пропадом, свистуны-дристуны.

Он допил остатки горячительного и ушел, цепляя острыми носками дорогих туфель щели между плитами тротуара.

Предупредительный техник тем временем уселся на мотоцикл и проехал полтора десятка кварталов, нарочито петляя и выбирая сомнительные безлюдные переулки. В небольшом доме на стыке просто бедного квартала и района откровенных трущоб предупредительного техника встретила отнюдь не жена (которой и вовсе не существовало), а крепкий мужчина – тоже неопределенной наружности, разве что чуть постарше представителя наполовину мифической «ремонтной фирмы».

Они переговорили умно, деловито и с обоюдной пользой. Крепкий мужчина проводил агента, дождался связника-курьера и нагрузил его добытой информацией.

– Срочно переправишь в Арбел.

Столица луддитов получила «посылку» в самый короткий срок и при помощи самой новой технологии, которая полностью исключала вмешательство Департамента Обзора.

Спустя час информация легла на стол Мише Бейтсу – главе спецслужб Священной Консулярии. Еще спустя несколько часов он явился с докладом к консулу северо-востока, его превосходительству Алексу Дезету, известному в узких кругах под сомнительным прозвищем Стриж.

– Твердости вам во имя Разума!

– Аминь. Ну и что мы на этот раз имеем? – поинтересовался консул Дезет, раскладывая на столе бумаги и кассеты.

– Снова отыскался этот шустрый мальчишка, лорд Далькроз.

– Где он?

– В закрытом каленусийском госпитале, избитый, в неважном состоянии.

– Есть возможность помочь?

– Только с большим скандалом. Официально, пусть и по подложным бумагам, он уже два года как принял наше высоко священное гражданство. Мы можем потребовать возврата парня в Арбел, но в Калинус-Холле наверняка откажут – формально он нарушил их закон об ивейдерах.

– Почему дело с его поимкой прошло без огласки? Бейтс помялся перед тем, как высказать предположение:

– Быть может, Калинус-Холл тут и ни при чем. Возможно, Вэнс не в курсе, слишком уж жестоко и бездарно было обставлено дело. Мы получили информацию почти даром – проболтался приглашенный к Далькрозу гражданский врач.

– Тогда чья это была идея?

– Не знаю. Может быть, каленусийской оппозиции. Вэнс хоть и популярен, но его кресло щедро утыкано иголками. В деле Далькроза мы уступили Порт-Калинусу в прошлый раз, будем ли вмешиваться теперь?

Стриж отвел глаза, посмотрел на гладкую поверхность стола, потом в окно – там скромно маячили шлемы верной охраны.

– У этого псионика критическое положение?

– Весьма. Пока что жив, но долго не протянет.

В этот момент Дезет заколебался. В последние годы он отучил себя уступать непрагматическим побуждениям. Быть может, его сострадание к ивейдеру так и осталось бы жестко подавленным, если бы не случайный вопрос, который консул напоследок задал уже закончившему доклад Мише Бейтсу:

– Вы расшифровали его биологические тесты – те, что сняли с парня в прошлый раз?

Миша оживился.

– Да, я должен был сразу сказать вам об этом, ваше превосходительство. Там получается занятная картина. Далькрозу около семнадцати лет – на деле. По биологическим показателям ровно столько же.

– Ну и что?

– Возможно, на него не действует «негативный эффект Калассиана». Он не стареет от общения с пси-нормальными.

Ошеломленный Стриж замолчал, переваривая новость.

– Ты уверен?

– Пока не совсем, нужна еще одна проверка.

– Это очень интересно и в случае удачи сулило бы колоссальные возможности. Мы вмешаемся. Потребуем его выдачи в Арбел под благовидным предлогом гражданства.

– Они откажут из принципа, чтобы нам насолить.

– Да. Они попытаются отказать, но именно на этот случай у меня родилась полезная идея.

Миша выслушал консула и сдержанно ухмыльнулся, потом поспешно спрятал хитрый блеск в глазах.

– Вообще-то это было бы уже чересчур – полностью против правил.

Дезет озорно подмигнул.

– Мировой Разум простит. Мы их столько раз обходили, эти правила, что теперь, когда речь идет о деле, несомненно, праведном, грех позволить себе стесняться…

Так был дан новый толчок делу о непокорном Воробьином Короле, и никто – ни искушенный в таких делах консул Дезет, ни проницательный Миша Бейтс, ни сам генерал Крайф – еще не знал, каким странным исходом обернутся события, нечаянное начало которым положили плеск фонтана, шелест каштанов и уговоры не лишенного воображения человека – инспектора Департамента Обзора Тэна Цилиана.

Спустя один день к правительственной площади в Порт-Калинусе, заложив крутой вираж, подрулила элегантная приземистая машина. Солнце юга веселым глянцем пятнало ее бока. Дверца бесшумно отошла в сторону, из машины показалась нога, обутая в дорогой, немного запыленный ботинок.

Нога решительно утвердилась на плиточном покрытии площади, а следом выбрался и сам владелец ноги – Поверенный в делах Священной Консулярии начал исполненный достоинства подъем по бесчисленным ступеням крутой лестницы Калинус-Холла.

В жарком дрожащем мареве дворец сверкал сдержанным великолепием. Высокая и широкая лестница возносилась к многочисленным дверям Калинус-Холла. Шпиль, который архитектор Финтиан некогда стилизовал под указующий палец, пронзал раскаленный воздух и возносился над яркими ярусами соседних кровель.

Поверенный Консулярии, впрочем, вверх не смотрел. Он глядел под ноги, опасаясь поскользнуться на шлифованном камне ступеней. Посредственный мутант-псионик с очень слабыми способностями сострадателя и к тому же сам бывший каленусиец, он был очень щепетилен в вопросах формы – достоинство следовало соблюдать во всем.

Пять лет назад, удачно бежав из охваченной гражданской войной Конфедерации, он вступил в ряды повстанцев северо-востока, а позже сделал блестящую по любым меркам карьеру – то есть попросту далеко обогнал своих законопослушных друзей. В сочетании с тайными сторонами сегодняшнего поручения эти старые воспоминания вызывали в душе лукавого дипломата легкую волну веселья.

Но тайное никак не отражалось на тщательно выбритом, чуть загорелом, в меру умном лице подтянутого человека средних лет. Продуманно уложенные черные волосы с двумя-тремя прядями благородной седины как нельзя лучше оттеняли самый любимый из имиджей Поверенного.

У верхних ступеней лестницы мутанта относительно вежливо встретили. На коротко стриженых головах переодетых наблюдателей красовались обручи легкой пси-защиты (большее выглядело бы неприкрытым оскорблением). Затянутые в непривычные костюмы гражданских чиновников громилы-оперативники злились, скучали и потели на жаре. Поверенный заметил, как один из каленусийцев тайком расстегнул тугой ворот дорогой рубашки и тут же замаскировал непорядок широким узлом ведомственного галстука Социального Департамента.

Консуляр остался в душе доволен процедурой встречи и величественно шагнул под своды Калинус-Холла. «Встречающие» пристроились рядом – достаточно близко, чтобы при случае вмешаться, но и не слишком впритирку – пожалуй, в прямой наглости их нельзя было упрекнуть.

Кабинет каленусийского чиновника «по делам пси-мутантов» отделяла от коридора не дверь, а модная в этом сезоне штора. Имитация портьеры не пропускала звуки, посетителей, не получивших приглашения, вычисляли пси-датчики и вежливо, но чувствительно «щекотал» разрядником привратник-сайбер.

Впрочем, Поверенный безбоязненно миновал преграду и опустился в гостеприимное кресло. Наблюдатели сразу же вышли, Повинуясь укоризненному взгляду каленусийца.