Грех (СИ) - Нащёкин Владимир - Страница 29

— Поздравляю вас, Павел, — не поворачивая головы от карпов, похожих скорее на золотых подводных свинок, чем на рыбин, с лёгкой улыбочкой заметил еврей и поднял руку с кормом. Карпы разинули рты, расталкивая друг друга. Яркий свет отражался от их чешуи, создавая сюрреалистический эффект — над освещением явно поработали серьёзные мастера.

— Спасибо, Яков Израилевич, — с готовностью отозвался Пахан, внутренне замирая от похвалы. У Судьи оказалась странная способность затрагивать невидимые струны характера собеседника одной фразой, играя на них как на инструменте, который он изучал годами, чтобы под её мелодию танцевали все, кто её слышит. — А с чем именно?

— С назначением вашей матери Дарины Голицыной на пост ректора, разумеется, — кусочек корма упал в бассейн, и его в прыжке ловко поймала самая здоровенная рыбина, сверкнув чешуёй. Павел сглотнул, словно это он превратился в карпа. Слух о назначении прошёл только сегодня утром — и о нём знали всего пара человек. Внутри Пахана всё съежилось, словно его схватили за яйца невидимой рукой.

— Впечатляющая осведомлённость, Яков Израилевич. А откуда вы знаете?

— Не обращайте внимания, Павел, на подобные мелочи. Я прорабатывал это назначение ещё месяц назад, — Судья изящным жестом пригласил к столу, за которым сидела точёная нимфа в платье кофейного цвета. Она сосредоточенно обдумывала ход на шахматной доске, поэтому не обратила внимания, каким голодным взглядом Пахан скользнул по её груди идеального по его мнению, четвёртого размера, тончайшей талии и крутым бёдрам. — Зрите в корень, мой друг. Тогда непременно добьётесь большего, — вывел из ступора голос Судьи.

— Только если с вашей поддержкой, — алчно сглотнув слюну, что готова была капнуть на декольте красавицы-шахматистки, отозвался Голицын.

— О, вы быстро учитесь. Но сначала игра — нет ничего восхитительней новой комбинации, уникальной партии, где сочетается фантастическая драматургия с непредсказуемым сюжетом, противостоянием характеров и сладостью победы.

У Пахана нервно дернулся глаз со шрамом. О чем этот еврей толкует?!

— Шахматы это круто. Я тоже раньше играл немного. Не так как вы, конечно — всего лишь первый юношеский, — на эту фразу Паши красотка отвлеклась от доски, смерила его фигуру многозначительным взглядом и усмехнулась, погладив короля. В животе Пахана что-то нежно заурчало от этого прикосновения. Вот сучка. Захотелось швырнуть её на стол, отхлестать по жопе, наслаждаясь, красными отметинами на идеально круглых ягодицах, а затем оттрахать так, чтобы визжала как дешёвая шлюха. От воплощения фантазии останавливал только холодный взгляд Судьи.

— О-о, всему своё время, мой друг, — многозначительно улыбнулся Яков Израилевич, будто прочитав его мысли. — Попробуйте для начала заинтересовать меня, развлеките мою скучающую душу.

— У одного моего знакомого есть клуб, — облизнув губы, заявил Пахан, словно от этой фразы красотка должна была бросить свою дурацкую партию в шахматы, встать перед ним на колени и смачно отсосать, вылизав яйца. Другие мысли почему-то не посещали его голову при виде этой дорогой стервы. — Доходный, шикарный клуб «Грех». Можно легко отжать его, а бабло поделить! Хм! Ловко придумал, да? Что скажите?

— Клубы для тупого быдляка, простите за резкость, — с вежливой хрипотцой в голосе заметила нимфа, будто одновременно подняла рейтинг босса, послала Павла и указала его место: чтобы заинтересовать Судью, напряги извилины, придумай что-нибудь посерьёзнее. Затем томно вздохнула, качнув фантастической грудью, и сделала ход.

— О-отличный выбор, моя дорогая! Отличный выбор! — Судья по-отечески кивнул ей, подумал пару секунд, не обращая внимания на Павла: он исчез, растворился на шахматной доске, стал одной из пешек. И чтобы вернуть доверие, ему нужно выжать из себя максимум. Хозяин хищно улыбнулся, сделав ход гораздо быстрее, чем можно было ожидать. Нимфа вздрогнула, всё её холодное очарование мигом испарилось, сменившись отчаянием, у виска запульсировала жилка. Но красотка быстро справилась с собой, вернув улыбку Судье.

Павел от напряжения забарабанил пальцами по коленке. Что за спектакль разыгрывает этот самодовольный олигарх? Они хотят вытурить его, Пахана? Не дождутся!

Он принялся изучать фигуры — те оказались искусно вырезаны из слоновой кости с инкрустацией драгоценными камнями. При чём все статуэтки были абсолютно разными: нимфа играла за изящных, полуобнажённых эльфиек. И судя по раскладу, заметно выигрывала. Через несколько ходов чёрному дракону с глазами из рубинов — он заменял короля, грозит шах и мат. Ну а чё, старый козёл засмотрелся на сиськи этой шалавы и сейчас просрёт партию, как последний лох.

Зачем все эти понты и витиеватый трёп? Взял бы и отымел эту сучку прямо в бассейне — вот это было бы зачётно.

— Просто вы ещё слишком молод, Павел и не понимаете, что от поражения можно получить порой гораздо больше удовольствия, чем от банальной победы, — мягко укорил Судья, нарушив тишину. Пахан едва не вздрогнул — у него что, всё это на лбу написано или мужик издевается?

— Э-эм… удовольствие от поражения?

— Именно, — Судья щёлкнул пальцами, свет в комнате сменился на интимно-приглушённый, а дальняя стена отъехала в сторону, открыв просторную комнату.

От удивления у Павла челюсть едва не упала не стол. В комнате сидели депутаты, владельцы сетей ресторанов, клубов и прочие хозяева жизни, способные одним приказом утопить в дерьме или наоборот — вытащить из него многих.

И все эти князьки пришли сюда, чтобы посмотреть на какую-то шахматную партию? Нет, здесь какая-то жёсткая замута.

Павел напряжённо думал, с ужасом узнавая собравшихся. Юркой официанткой среди них бегала одна из молодых актрис, недавно получившая «Золотую Афродиту».

Это что, сон? Конечно, о влиянии Судьи ходили безумные слухи — но чтобы такое…

— Мой юный друг, как я уже просил, не обращайте внимания на такие мелочи, — прервал его мысли проникновенный голос Якова Израилевича. — Главное Игра в самой откровенной борьбе страсти, наслаждения и амбиций. — Он взял украшенного бриллиантами ферзя, показав собравшимся безумно красивое чудовище с телом обнажённой девушки и ногами паучихи. Сердце Павла гулко забилось.

Нет, не делай этот ход! Ты же проиграешь, потеряешь, сука, ферзя! На глазах у всех сольёшь партию этой блатной шалаве!

Паучиха в руке Судьи взлетела, сверкнула рубиновыми глазами, словно усмехаясь над этой дорогой тусовкой, мелочными мыслями Павла и даже золотистыми карпами, которые, казалось, тоже не отрываясь следили за Игрой.

Нимфа за столом попыталась улыбнуться, но вышла кривая ухмылка, сделавшая её ещё сексуальней и порочней — как будто Павел уже трахнул её во всех позах, а ей не хватило, поэтому она умоляла его остаться после игры. Остаться, чтобы спасти из логова Дракона.

Пахан мотнул головой, отгоняя наваждение. Красотка бросила хищный взгляд на ферзя и забрала фигуру конём — в образе прекрасной крылатой валькирии.

Тусовка взорвалась аплодисментами, требуя вина — такое ощущение, ход был долгожданной прелюдией к чему-то особенному.

— К сожалению, мой друг, ваше время здесь истекает. Но я даю вам шанс вернуться. С предложением, способным меня вдохновить и, знаете ли, позабавить.

— По… забавить? — Павел закашлялся.

— В самом откровенном смысле этого слова, разумеется, — улыбнулся Судья, а глаза его стали жёсткими, как у дракона. Через пять по-кинжальному быстрых ходов он забрал валькирию и сделал красотке мат. Она смутилась, похорошев до безумия.

Зрители замерли, затаив дыхание.

В комнату вошёл мулат с чемоданом, галантно положил его на стол, раскрыл и развернул так, чтобы видели все. Миллион баксов. Павел сглотнул, уставившись на такую гору бабла.

Этот псих что, собрался отдать ей лимон зелени за какую-то проигранную партию? Кто-нибудь объяснит, что за грёбаные спектакли здесь происходят?

— Вы сегодня превзошли себя, моя дорогая, — Судья поцеловал её руку, неуловимым движением нажав какую-то кнопку на платье. Нимфа что-то прошептала ему на ухо с такой страстью, что у Павла стало тесно в штанах. Его член настойчиво требовал свободы, предчувствуя какое-то дикое шоу.