Центурион - Долгова Елена - Страница 21

– Это не обычная акция. С чего вы взяли, что дело там дойдет до стрельбы или, тем более, рукопашной? С кем? Каньон пуст уже несколько лет – оттуда все разумные разбежались. Эти люди, Стриж, лучшие – в своем роде, но лучшие в Каленусии, да и в Иллире тоже, не сомневайтесь. Девочка – сенс шестой категории. Она легко читает эмоции безо всяких приспособлений, а в пиковые моменты формы – мысли.

Стриж тихо присвистнул.

– Впрочем, вас, нулевика, и ей не прочесть… Так что не смущайтесь. Кстати, вы в Форт-Харай листали газеты?

– Очень мало.

– Значит, не в курсе. Старик, которого вы видели, глушит моторы стандарт-каров ментальным усилием и делает пси-наводку на уником-передачи, причем, наводку, оформленную в слова. И снова – безо всяких приспособлений. Таких людей больше нет, Дезет. Найти псиоников подобного уровня, но еще и с полевой подготовкой нам не удалось – и никому не удалось бы. Впрочем, ваш опыт с лихвой заменит все, чего не хватает этим креатурам.

– А мальчишка зачем?

– Ни зачем. Старик фанатично верит, что внук – его резонатор для связи с пресловутым Мировым Разумом. На самом деле, паренек – полная бездарь в сенсорике. Я не смог убедить Иеремию оставить мальчишку дома. Впрочем, за парня отвечает только Фалиан – если хотите, это балласт, но не ваш. Вы можете просто не принимать его во внимание.

– Даже в случае… физической опасности для группы?

– Даже в случае. Ни с вас, ни с меня никто не спрашивает за целостность “сопровождающей персоны”. Считайте, что его попросту нет.

По замкнутому лицу Дезета невозможно было определить, как он воспринял эту новость.

– Я увижу дочь последний раз?

– Нет, теперь все. Только когда вернетесь.

– Я могу выйти в город?

– Вы рехнулись – нет, конечно.

– Мне не нравится это дело. Я не люблю чрезмерные странности.

– Придется полюбить.

– Я не управляю своими предчувствиями, зато они меня не обманывают.

– Не хотите, как хотите. Если вы отказываетесь, Алекс, тогда собирайте вещи и готовьтесь предстать пред светлы очи принцепса Иллиры – мы вас в два счета экстрадируем на неласковую родину. Хотите?

– Нет.

– Тогда не дергайтесь напоказ.

– Ладно, я приму это к сведению. До встречи в огне, полковник.

– До встречи. И давайте без обид. Удачи вам, Алекс… Охрана, проводите гостя.

Стриж не стал возражать, только отметил про себя неоформленную возможность нового оборота событий – сумей он полно оценить точность собственного предвидения, быть может, судьба иллирианца обернулась бы по-другому. А пока – фигуры расставлены, цель ясна, очертания креатур утратили туманную неопределенность – дело за игрой.

* * *

Величественно-неподвижный Иеремия спал, вытянув ноги на низком кожаном диванчике. Претенциозный модерн-диванчик, раскрашенный “под зебру”, просел под тяжестью каленусийского фермера. Плохо отрегулированный односторонний уником-экран бестолково мерцал. На экране суетились двоящиеся мультяшные фигурки: медвежонок и черепаха в очках отбивалась от желто-черных, цвета иллирианского флага, мартышек.

Мюф чуть приоткрыл дверь и выглянул в щель – третий раз за последние пять часов. Коротко, почти наголо стриженный охранник вежливо топтался почти у самого входа. Серая туника униформы “глазков” в искусственном свете отдавала зеленью.

– Не выглядывай, парень. Тебе нельзя здесь находиться.

– Уник сломался.

– Я вызову техника. А ты – ну-ка закрой дверь, живо.

Пришлось вернуться к уникому. На экране стрельба шла нешуточная – в ход пошла машина, пуляющая подручным материалом. Воздух резали снаряды слив, сочно взрывались бомбы помидоров. Овощное пюре щедро пятнало своих и чужих.

Мюф прибавил звука – Иеремия спал как ни в чем ни бывало – и снова приоткрыл дверь – всего на два пальца. Стриженый охранник отошел в сторону и сосредоточенно говорил в портативный стандарт-уником, прислонившись к стене почти у самого поворота. Лицо стриженого прикрывал корпус аппарата. Мюф выждал немного, незамеченным юркнул в противоположную сторону, повернул за угол и деловито двинулся вдоль кафельной стены. Возле широких раздвижных дверей из толстого непрозрачного стекла пристроилась нелепая разлапистая стойка, увешанная кофейного цвета униформой техников. Мюф подцепил халат поменьше, на ходу натянул его, закатал длинные рукава. Коридор отдавал скучно-сердитой чистотой, наводя на тревожные мысли о зубоврачебном кабинете. Через равные промежутки попадались двери – иногда стеклянные, порой – из толстого металла, к таким обычно была пристроена коробочка с прорезью для электронного жетона. Мюф для интереса врезал пару раз кулаком по грузно-глухой створке. Металл уныло загудел, однако наружу не выглянул никто. Длинные плафоны на потолке излучали мертвенно-бледный свет – эманации скуки смешались с воздухом цитадели. Поодаль свистнула в пазах раздвижная дверь. Долговязый парень в форме техника озабоченно прошел мимо низкорослого “коллеги”.

Удовлетворенный успехом Мюф проследил за сутуло спешащей прочь спиной и воспользовался незапертой дверью. Он второпях не подумал о товарищах “черепка” – но внутри оказалось безлюдно и спокойно. Помещение немного смахивало на библиотеку. В покинутом приюте “черепков” еще стоял сизый табачный дым. Вдоль стен и поперек вытянутой комнаты располагались стеллажи, сплошь заставленные черными блоками нумерованных сайбер-кассет. Один угол занимал захламленный пластиком и бумагой стол – недопитая чашка жидкого кофе стыла рядом с терминалом. В другом углу громоздился могучий сейф. Какой-то шутник нанизал испорченные кассеты на шнурок и протянул через всю комнату подобие праздничной гирлянды.

Мюф воровато огляделся, завернул к терминалу, ткнул пару раз наугад в клавши. Экран разразился бессмысленным фейерверком символов. Иеремия, окажись он рядом, наверняка не одобрил бы технократических упражнений внука, но проповедник в этот час мирно храпел на полосатом диване, под мерный треск сломанного уникома. Свобода вдохновляла. Мальчишка по буквам, одним пальцем набрал на пульте собственное имя:

>МЮФ Фалиан

>Приказ не распознан

>ИДИ ТЫ

>Не распознан параметр приказа

Запретный и поэтому особо привлекательный терминал, преисполненный технического греха, на поверку разочаровывал. Мюф забрал со стойки полдесятка кассет. Черные призмы мало отличались друг от друга – добротный черный пластик. Он попытался втиснуть пару штук в плоский карман штанов, одна поместилась, вторую пришлось выбросить – ловкий удар ногой отправил ненужный предмет в проволочную корзину с мятой промасленной бумагой и остатками яблочной кожуры.

Фалиана-младшего неудержимо манил оцифрованный сейф. Мюф взялся за стального монстра. 6500 – год основания Порт-Калинуса. Не то. 6993 – год собственного рождения взломщика. Сейф не поддавался. Неподалеку, в гулком чреве коридора печально взвыла сирена тревоги. Мюф спешил, перебирая годы войн с иллирианцами, расстояние до Селены-прим, а то и просто случайные цифры. Пару раз ему безо всякого основания показалось, что сейф немного подался.

– Стоять. Руки за голову!

Мюф обернулся. Незнакомый военный с жестким лицом целился в него из настоящего карманного излучателя. Мюф встретился взглядом с противником – и первый раз в жизни испугался по-настоящему. Зеленовато-бледное в искусственном свете лицо наблюдателя избороздили резкие складки – две глубокие борозды прочертили лоб не вдоль, не попрек, а наискось – глубокий бескровный порез. Узкие сухие губы под аккуратными выцветшими усиками тоже кривились. Но самое худшее – глаза. Глаза у владельца излучателя были прозрачные, белесые и холодные, словно окна в пустую, до блеска вымытую кафельную комнату, в которой, однако, только что творили нечто нехорошее.

– К стене.

Мюф выполнил приказ, едва сдерживая слезы ужаса.

– Имя?

– Мюф Фалиан.

– …Этот парень – мой подопечный, Доктор. Из проекта Хиллориана…

За спиной усатого появился смущенный охранник в серой униформе. Доктор и не подумал отвести от Фалиана-младшего ствол.