Кладбище прибыли - Вернер К. Л. - Страница 57

— Стой-слушай в коридоре. Приноси-притаскивай отчеты, — велел он и указал на Шакви, — и унеси мусор-мясо отсюда.

Инженер не обрадовался подобным поручениям, но поспешил их исполнить. От такого нахальства Смертовольт едва не сжег и инженера, но решил не торопиться. Нет, он сперва дождется новостей, с которыми скавен вернется на командную палубу. Не стоит совершать опрометчивых поступков. Только недальновидный вожак избавляется от подданных с неоправданной поспешностью. Смертовольт похвалил себя за фантастический талант просчитывать все на несколько ходов вперед. Рогатая Крыса, несомненно, благословила «Неукротимый ужас», подарив ему столь осторожного и прозорливого владыку.

Когда они собьют «Железного дракона», возможно, Смертовольт проявит великодушие и не казнит их всех за то, что так медленно добыли ему славную победу. Нескольких будет достаточно.

Брокрин покинул палубу «Железного дракона» и торопливо спускался по лестнице. В коридоре царили мрачные тени, освещение сократилось до тусклых проблесков: вся энергия была перенаправлена на двиргатели и орудия броненосца. В воздухе витала угроза, но Брокрин решил, что виной всему полумрак. Капитан устремился к трюму, где Туллиг обустроил свою лабораторию. Когда Брокрин дошел до нужной двери, ощущение того, что что-то не так, лишь усилилось. Брокрину захотелось подняться по ступеням и позвать подмогу. Но звуки боя, просачивавшиеся в коридор, убедили его идти одному. У него не было времени поддаваться необъяснимым страхам.

— Туллиг! Где ты там застрял? — позвал Брокрин, открывая люк и входя в трюм.

Тут же в нос ему ударил едкий запах. Гнилостный, злой, не имеющий ничего общего с химикатами и реагентами. Нечестивый и напитанный скверной, смрад самой черной магии. Вместе с ним Брокрина охватил пронизывающий, пробирающий до костей холод.

— Колдовство, — догадался Брокрин и вытащил секиру.

В трюме было темно, но не настолько, чтобы Брокрин не заметил бледного человека, стоявшего посреди помещения. Перед ним, образовывая странную девятиконечную фигуру, лежали длинные щепы шелестодрева. Обломки дерева лучились мистическим светом, но, вместо того чтобы разгонять тени, это сияние скорее подпитывало их. Такое же фосфоресцирующее свечение источали в трюме стены, пол и потолок. Брокрин вспомнил, что именно здесь они хранили проклятое эфирное золото. Золото, зараженное демонической сущностью Призматического Короля.

— Ты опоздал, — с тихим смехом произнес человек. — Нам пришлось начать без тебя.

Теперь Брокрин увидел, что и в девятиконечной фигуре кто-то стоял. Свет вокруг очерчивал лишь силуэт, но по размерам и форме он узнал в этом силуэте дуардина. У его ног лежал осколок отражающего стекла. Осколок горел фиолетовым светом.

— Что бы вы ни задумали, вашему плану конец! — прогремел Брокрин.

Дуардин поднял секиру и направился на человека.

Чародей взмахнул рукой, и Брокрина обездвижила обжигающая боль, все его мышцы сжал спазм. Он не выронил оружие, он просто был не способен. Даже моргнуть оказалось выше его сил.

— Я мог бы убить тебя за такие слова. Но, думаю, я оставлю эту честь другому, — потешался чародей, лицо которого исказила широкая кривая улыбка. — С тобой до смерти желает встретиться старый друг.

Фиолетовый свет зеркала стал интенсивнее, разгораясь под дуардином, стоявшим в фигуре из шелестодрева. Свет добрался до головы, и Брокрин узнал в темном силуэте Туллига. Эфирный химик стоял с отсутствующим взглядом, но, когда по нему пополз свет, его лицо исказилось от невыносимой муки. Туллиг хотел закричать, но изо рта не донеслось ни звука.

— Смотри, такое увидишь не каждый день, — произнес чародей, указывая на Туллига и вставая у Брокрина за спиной. — Ты наблюдаешь переход. Заточенный в стекле образ проникает в сосуд из материального мира. — Чародей наклонился к Брокрину и широко улыбнулся ему. — Ты нам несказанно помог. Делал все именно так, как предвидел Кхорам.

Чародей говорил, и тем временем его лицо изменялось. Брокрин в ужасе смотрел, как возникла хитрая физиономия Баскина, затем властные черты Оррика. Наконец, над его беспомощным состоянием насмехался Морри.

— Плоть податлива, если знать ее секреты, — хвастался чародей.

Потом он повернулся н посмотрел на Туллига. Свет окутывал эфирного химика целиком.

— И иметь сосуд на плоти, с которым можно работать.

На глазах Брокрпна началось еще одно превращение, настолько мерзкое, что его разум отказывался верить в происходящее. Изменялось тело Туллига. Тучный эфирный химик сужался, обретая подтянутые очертания человека, Дуардин рос, в то время как его борода втягивалась в кожу. На шее вылупился пернатый нарост, раздуваясь в уродливого паразита с горящими глазами.

То, что недавно было Туллигом, повернулось к Брокрину. Лицо эфирного химика сползало вниз, а на его месте проявлялись совершенно иные черты. Кожа приняла темно-синий цвет, голова напоминала уродливую жабу. Брокрин смотрел на лицо, от которого разило злом и безумием. Выпуклые глаза амфибии горели такой ненавистью, какой капитан не ощущал никогда прежде в своей жизни.

— Я должен поблагодарить тебя, Йоширо, — обратилось к чародею поглотившее Туллига существо. — Все действительно вышло куда лучше, чем я рассчитывал. Я хотел забрать себе тело этого скота, стереть его душу, когда украду плоть. Но теперь... О, теперь я смогу налюбоваться его страданиями. Свершать месть, наслаждаясь ужасом в его глазах!

Услышав слово «месть», Брокрин все понял. Прежде пернатый нарост располагался с другого бока, но ему стало ясно, кем был его «старый друг». Колдуном из крепости Финнольфа. Безумцем, который стремился оживить демонического Призматического Короля и едва не принес всю команду «Железного дракона» ему в жертву.

Восставший колдун увидел озарение в глазах Брокрина и довольно рассмеялся.

— Да, мы встречались прежде, хоть и не имели возможности представиться друг другу. Я, — чародей положил руку себе на грудь, — Кхорам из Сумрачной дали, Девятый пророк Изменяющего Пути. — Рот колдуна растянулся в улыбке столь звериной, что морды скавенов показались Брокрину более человеческими. — Помни это имя, отправляясь на встречу со смертью.

Кхорам и Йоширо были целиком поглощены оцепеневшим под их чарами Брокрином. А потому не заметили, как позади них в коридоре появился кто-то еще. Первым, что осознал Брокрин, был кожаный мешочек, влетевший в трюм. Яркая вспышка ослепила всех троих, и Брокрин догадался, что лежало в мешке: запальный порох для торпед.

— Двое против одного? Так играют только трусы! — крикнул Агрило, вбегая в трюм вслед за взрывом.

Атака логистикатора застала обоих хаоситов врасплох. Йоширо заслонил руками глаза, а Кхорам отшатнулся назад. Чародей-перевертыш стоял ближе к двери, поэтому Агрило на полной скорости столкнулся с ним. Оба потеряли равновесие и рухнули на стол. Колбы и аламбики опрокинулись, расплескав содержимое на спину чародея. Едкие кислоты прожгли одеяния Йоширо и зашипели на коже Агрило.

Когда логистикатор и Йоширо столкнулись, охватившее Брокрина оцепенение ослабло. Чародею некогда было удерживать концентрацию на заклинании, и Брокрин стряхнул с себя остатки парализующих чар.

Боль продолжала сидеть в мышцах, но зато он вновь мог двигаться. Он увидел, что к Кхораму вернулось зрение. Похоже, безобразный чародей до сих пор считал Брокрина беспомощной статуей, поскольку он призвал искрящийся энергетический шар и направил его на Агрило. Магическая атака поразила логистикатора в спину, сбросила его с Йоширо и ударила об стену. Йоширо скатился со стола, его одежды дымились от поедавших их кислот.

Брокрин прыгнул на чародея с жабьим лицом. Он замахнулся секирой сверху вниз. Блеск стали описал в воздухе смертоносную дугу, но Кхорам боковым зрением уловил опасность и в самый последний момент попытался уйти из-под удара. Оружие не вонзилось в голову Кхорама, как рассчитывал Брокрин, но вместо этого угодило в пернатый нарост на шее хаосита. Сквернавника рассекло надвое, и из раны хлынула радужная жидкость.