Инферно: Карающее пламя (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш" - Страница 40

— Успокойся, Харальд, — мягко так, с нотками профессионального мозговеда проворковала Алиса, несмотря на собственное не самое лучшее состояние. Чувствовалась испытываемая боль, стресс, подступающее отчаяние. — Мы с тобой обязательно справимся. Должны, иного пути нет.

— Нет?

— Он хуже любой смерти, — вздохнула женщина. — Но давай пока поблагодарим этого человека, Хельги, за помощь. И спросим его, нужна ли помощь ему. Попавший в это место может испытывать стресс, даже шоковое состояние. Но… У вас его нет, Хельги. И вы не кажетесь удивленным.

Самообладание. Вся в раздрае, но лицо держит. Уважаю. Вот реально, без иронии.

— Я прочитал записи Харальда. От и до. А также успел познакомится с самыми разными порождениями больной фантазии Вальтера Мак-Кинси, начиная с тех выплывающих из глубины стен уродцев в квартире и собственно двери. Та ещё пакость, но в то же время настоящий шедевр химеролога.

— Шедевр! — аж взвыл Харальд. — Этот траханый шедевр сцеживал с меня по стакану крови за каждый выход. Чавкал, отрыгивал… А этот шёпот в голове. как будто сходишь с ума! Но постой, как ты вообще оказался в МОЕЙ квартире?

— Просто оказался, — пожал я плечами. — Шёл по следу одной важной вещи и оказался в нежелательном, хоть и предсказанном варианте одного из возможных своих путей. Без почти всего своего снаряжения, оружия, запасов. Только вот с этим клинком, который нашел по дороге. Точнее сказать, затрофеил.

— Не понимаю…

— Он не лжёт, — прикосновение Алисы к руке мужчины было мимолётным, внешне не эротичным, но до того интимным, что и некоторые суккубы могли позавидовать. Они брали похотью и страстью, а эта леди концентрированной привязанностью и готовностью помочь, разделить все тревоги. Сильно. — И он не боится увиденного, это все, — выверенный жест, — оно для него привычное, неестественно-естественное.

— Как может это быть привычным?

— Для Мак-Кинси может. А если он мог творить такое, то почему нет других?

Гримаса на лице, быстро подавленная Стадом, но это всё так, мелочи бытия. Стрелять мне в спину он явно не собирался, провоцировать конфликт тоже. Что до его лёгкого недовольства странностями внезапно появившегося союзника — это я переживу. Гораздо важнее другое. Нужны были знания, которыми я покамест не обладал.

— Идёте уничтожать самого Мак-Кинси или что-то, способное разорвать на куски весь этот толком не оформившийся мирок? Уж простите, но в прочитанных мной заметках всё довольно смутно.

— Ритуал рождения бога, — сквозь зубы процедил Харальд. — Есть шанс помешать. Нужный момент, правильное средство. И много везения!

— Место? Какой этаж?

— Первый или подвал. Не знаю. Они могли слиться воедино. Нужно много места, помещение с высокими потолками, метров десять, около этого.

Хм, разумно. Прикидываю и понимаю, что место для столь масштабного ритуала и впрямь должно соответствовать. Высокие потолки желательны, поскольку выбросы паразитной энергии способны идти во все стороны, а когда мешает потолок… Право слово, немало ритуалов сорвались из-за такой пакости как попавшая внутрь контура посторонняя пакость. Защитные сферы или полусферы, конечно, помогают, но и они не панацея. Ритуалисты же народ осторожный, рисковать не любят. А беспечных ритуалистов-профессионалов не бывает. Помирают, болезные, ещё по времена бытия сопливыми подмастерьями или при проведении первого десятка самостоятельных ритуалов. Естественная, так сказать, убыль, воплощение дарвиновской теории на практике.

— Сколько есть времени?

— До полуночи, — печально вздохнула Алиса. — Тогда должен начаться ритуал. А сколько времени он продлится — это узнать не удалось. Мы вообще мало что знаем.

— Знали бы ещё меньше, если бы не ты…

Взгляды говорят многое. Вот и в глазах Харальда ощущалась не банальная влюблённость, даже не редко встречающаяся любовь, а смесь преданности и единства душ. Мда, воистину редко такое встретишь. Еще реже, когда вторая сторона это осознает и принимает. Принимает, ноль сомнений. Расчётливо, всё предварительно взвесив, отнюдь не на эмоциях. Только разве это плохо? Верно говорят, что брак по расчёту самый крепкий, если только расчёт правильный и не основан на такой пошлости как «бабло животворящее». Уж я то повидал разные случаи в жизнях тех, с кем так или иначе сталкивался.

Полночь, значит. А сейчас без четверти десять. Время вроде как ещё есть. Немало времени, учитывая, что мы сейчас находимся на третьем этаже. Оно, время, нужно мне для того, чтобы восстановить изрядно растраченные запасы маны, да и выработку крови подхлестнуть было бы неплохо. Как? Например, слопав пару плиток шоколада, отполировав энергетиком и ещё кое-чем из остатков прихваченного с кухни продовольствия. Не хочется перед серьёзной схваткой оказаться в состоянии выжатого лимона. Кстати, об этом.

— Алиса, у вас вот действительно нездоровый вид. Почему так? Вроде бы среди носимых вами обоими артефактов есть и те, которые помогают исцелять раны.

— Не все, — потупилась та. — Не от каждого оружия. И не каждым врагом. Есть такие, которых нельзя убить, а они творят такое, что раны продолжают болеть, что с ними ни делай, какими средствами не лечи. Даже оккультными, как эти.

И взгляд в сторону браслета на левой руке, по факту представляющего из себя такой же диск на цепочке. Только уже не серебряный, а обсидиановый. Но тематика та же — лунный человек и ритуальные чаши, скидываемые им с балкона одна за другой.

— Разные артефакты, но явно объединённые одной рукой мастера. И связь между ними чувствуется, — задумчиво протянул я, стараясь осознатьи прочувствовать находящиеся в пределах прямой видимости шедевры непонятного происхождения, явно таящие в себе немало загадок. — Позволите дотронуться?

— Эти предметы могут быть своенравными и…

— Мы вам пока недостаточно доверяем, — пока его подруга пыталась сплести паутину общих успокаивающих слов, Харальд был вполне конкретен. — Вы странный человек из ниоткуда. Со странными способностями, а ещё обращаетесь с этим странным мечом, как будто он часть вас.

— Логично. Впрочем, особых тайн тут нет, а рассказать могу. Кратко, конечно, но всё равно минут десять как минимум передохнуть мне очень не повредит. Соваться дальше, не восстановившись — по крайней мере. глупо. Да и вас восстановить было бы неплохо, леди Хоффман. Я ведь вижу, что раны закрылись, не кровоточат, но терзают изнутри. И не только терзают, но идёт отток… жизненных сил вовне. Не удивлюсь, если к тому или той, кто эти самые раны нанёс.

Промельк даже не осторожности, а подозрения в глазах женщины. Поудобнее перехвативший рукоять дробовика Харальд. Порой всё это так предсказуемо. Усаживаюсь прямо на пол, одновременно стараясь расслабиться за ради лучшего восстановления маны, но и не позволяю отстраниться от действительности слишком сильно. Тут и наблюдение, и важность разговора с двумя союзниками. Именно союзниками, поскольку общий враг у нас однозначно присутствует, а вот каких-либо конфликтов даже в теории возникнуть не должно.

— Договоримся так. Я излагаю, вы слушаете. Доказывать что-либо мне откровенно лень, а вот знать о возможностях своего союзника вам точно не повредит. Договорились?

— Я бы…

— Выслушаем его, Харальд. Что нам терять?

— Время.

— Отдых, — вздохнула Алиса, присаживаясь по восточному, но одновременно морщась от боли. — Иначе я просто не дойду.

А вот здесь дамочка лукавить изволит. Частично, признаю, но факт остаётся фактом. Идти она может, да и боль беспокоит не так чтобы критично. Другое дело, что она реально заинтересована. Люди науки, больше и сказать нечего. Эта ещё и реально увлечённая своей профессией потрошителя глубин разума человеческого. Леди Хоффман не Огнёвка, которой психология хоть и была интересна, но не являлась основой мировосприятия. Тут же оно самое — работа, хобби и одна из опор бытия, слитые воедино.

— Вот и слушайте, леди и джентльмен. Начать с того, что этот мир для меня ни разу не родной, а тут так, в поисках одного очень важного артефакта…