Инферно: Карающее пламя (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш" - Страница 37

— В известном нам домене, Ламита, — потерла руки суккуба. — И даже не знает, что его ждёт очень скоро, какие новые бедствия. Друэлла порадуется! Всё-всё, я уже не в мечтах, а в делах.

Суккубы, принявшие Бездну, мучитель, хозяин плоти — этого с избытком хватило бы для того, чтобы обездвижить хоть всю эту деревню, никого не убив и не покалечив. Теоретически. Только теория частенько разнится с практикой, а потому Ламита и предпочитала подстраховаться, исключить даже маловероятные проблемы. Воистину, с кем спишь, от того многое передаётся половым путём. И речь сейчас отнюдь не о печальных заболеваниях, к которым демоны всё равно имунны, даже самые слабые из них вроде бесов.

Спустя пару минут и большую часть пропущенных через тест крестьян та самая небольшая и подозрительная группа попыталась всё же улизнуть. Как бы невзначай, незаметно, разделившись. Бесполезно, поскольку останавливающие заклятья ударили по всем четырём целям одновременно. Естественно, поднявшаяся среди крестьян паника, суета, беготня… перекрываемая громким рыком вышестоящих. На тему? Что никто не убит, а всего лишь остановили тех, кто почему-то решил уклониться от простой и безвредной процедуры проверки на «болезнь». И что вот прямо сейчас этих неудачливо-незадачливых беглецов возьмут да и проверят.

Кандалы, относительно неплохо зачарованные, чтоб наверняка, быстро сковали и так обездвиженных подозрительных людей по рукам и ногам. И не зря, поскольку вырывались те очень даже усердно, придя в сознание чересчур быстро и силушку проявляя совсем не свойственную обычным крестьянам.

— Сейчас и у вас кровь посмотрим, — процедил Светозар, рассекая клинком руку первого скованного и…

— Какой уж тут тест алхимией, и без него всё видно, — поморщился стоящий рядом оборотень, чей чувствительный нос особо сильно пострадал от острого, резкого, очень неприятного запаха того, что оказалось вместо крови в жилах изменённого по лекалам Единения существа. — И не только видно.

— Воняет, — констатировала Ламита. — Теперь остальных, чтобы наверняка удостовериться.

И опять небольшие раны, и снова свойственный именно инсектам запах, который был противен всем, его ощутившим. Разве что бесам было пофиг, да и то по причине того, что у них было более важное занятие. Эти «рыцари-кавалэристы» распускали отсутствующие перья и присутствующий хвост даже перед деревенскими девками, которые либо не успели убежать, либо просто подтянулись обратно, привлечённые чисто девичьим любопытством. Ну как же, вроде как обычные их соседи, а в то же самое время и ведут себя необычно. И вместо крови какая-то жидкость странноватого цвета и совсем не того запаха. А уж как пахнет кровь, все деревенские знали, ибо живность частенько рубили… кур там, свиней, бычков и прочих.

— Мирпик защитит красивую девицу! — вещал один, потрясая трезубцем и тем, что было к нему привязано. Розовым таким, с затейливыми оборками. — Защитит и днём и ночью… Особенно ночью и обязательно в комнате. С этой, с большо-ой кроватью.

— Гильмик защитит лучше! — подключался второй, взирая на ту же селянку несколько пышных форм, но которую нельзя было назвать некрасивой. Этакая пышка, вся розовая и хлопающая небесно голубыми глазами и длинными ресницами. — У Гильмика есть иратическая палка. Как у Шмурика. Но Шмурика тут нет, а есть я. И буква-поза у меня красившее. Вона какая!

Иратические палки… Дурное дело заразное, особенно в бесячьей среде. Любая ментально-порнографическая зараза словно по воздуху передаётся, к тому же в кратчайшие сроки. Если, конечно, среда соответствует. В доменах Хельги соответствовала просто идеально. Вот и «иратическая палка», использованная дурным Шмуриком для б**дославления почти сразу пошла в бесячьи массы. Каким образом? А вот тут феи впервые в жизни, пожалуй, использовали свои изначально свойственные знания азов магии Природы с целью получения выгоды. Тут сошлись воедино стремления Марлин, их королевы, получить с осаждающих бесов хоть какую-то пользу, и совет кого-то из суккуб, решившей просто подшутить. Только шутки в случае с бесами порой оборачиваются такой дурной реальностью, что и в кошмарах редко когда присниться может.

Отсюда и результат… Бесы охотно отстёгивали «многа блестяшек» за инструмент для некоего непонятного даже им б**дославления. Но ведь у Шмурика то «иратическая палка» имелась, а у них пока нет. «Оченна иратическая», как с придыханием и похотью в срывающемся голосе говорили те, кто эту палку видел. Вот и понеслось.

Дурной Гильмик как раз и продемонстрировал не вырезанный, а выращенный единым целым жезл с буквой-позой в навершии, поднеся его поближе к лицу пышнотелой крестьянки. Да со словами:

— Ента поза иратичнее!

— Нет, эта… — бедная девушка увидела перед собой второй образчик «высокого порнографического искусства». Заодно со словами. — Мирпик может показать не только палку, но и позу. Показать и доказать. Прямо здеся!

— Не здеся, а тама.

Шмяк. Подкравшийся с тыла третий бес отоварил сперва Мирпика, а потом и Гильмика по дурным головам уже своей иратической поделкой, после чего началась классическая бесячья драка. Девица же, о которой временно забыли все трое, поспешила улизнуть к себе в хату, не замечая, что ещё один бесёнок, явно посообразительнее, последовал за ней тишком, гнусновато улыбаясь. Не показать и доказать, так хоть подсмотреть. Бесы, они такие бесы.

Ламита, равно как и многие другие, давно привыкла к бесам. Даже таким вот, особенным. Потому куда больше интересовалась захваченными творениями Единения. Ну а Светозар, тот по причине комендантства, вновь орал на всю округу. На сей раз уже о том, что те, которые пойманы, поражены серьёзной болезнью, изменяющей не только тело, но ещё и душу. Что каждый, кто сомневается, может прямо сейчас подойти и удостовериться, что у этих вот четверых течёт вместо крови. А ещё о необходимости отныне раз в несколько дней вновь проводить похожую проверку, дабы подобное не случилось с кем-то иным. В общем, наводил жуть на простых и невеликих разумом крестьян, но это сейчас было необходимо. Некоторые и впрямь снова подошли. Поохали-поахали, убеждаясь, что с их односельчанами и впрямь творилось нечто нехорошее, после чего отходили, наверняка стремясь поделиться увиденным с остальными. В деревнях вообще слухи быстро расползаются, а уж такие и особенно.

— В форт их, — скомандовала суккуба. — Будем пробовать хоть что-то узнать. Сначала ментально воздействуем, а потом, если что, и на грань смерти попробуем поставить. Когда она совсем близко, блок может и нарушиться.

— Или просто помрут, — меланхолично отметила Мэвис, которой, равно как и самой Ламите, было откровенно без разницы, помрут эти четверо или останутся жить. — Но перед смертью всё равно могут хоть что-то пискнуть.

— Ага, лишней попытка всё равно не окажется. Но хотя бы одного лучше до возвращения Хельги оставить.

Приняв окончательное решение, Ламита, взлетев, направилась к форту. Здесь всё интересное уже кончилось, а там, в форте, толкьо начнётся. Уж в этом она даже не думала сомневаться. А такие рутинные действия, как оповещение всех поселений этого и соседнего доменов… разослать призывов она озаботится совсем скоро. Вот как в кабинет Светозара попадёт, так и озаботится. Любая работа должна по возможности выполняться в комфортных условиях. Этому правилу все без исключения суккубы старались следовать.

Глава 7

Бегу. Как же сильно я успел отвыкнуть от этого, обходясь всё больше полётом. Скучаю, очень скучаю по своим крыльям, невозможности использовать то, что стало неотъемлемой частью меня. Ведь рядом они, совсем рядом! Кажется, приложи побольше усилий, и вот он, демонический облик, успевший стать истинным. Увы, рисковать нельзя. А ну как возьмёт и вышибет отсюда, из Лабиринта? Риск есть и не столь малый, как хотелось бы рассчитывать.

Восьмой этаж, а лифты не работают, изменившимся миром явно не предусмотрен такой вариант, способный легко и просто позволить мне спуститься. Или они всё же функционируют, но не для каждого и тем паче не для враждебного хозяину сего мрачного места. Бегу, по ходу отмахиваясь клинком то от лезущего прямо из пола плотоядного гниющего цветка, то от пытающейся спикировать на голову с потолка летучей мыши. Той ещё мыши, с крыльями — бритвами, оскаленной пастью и когтями на зависть многим хищникам.