Заступник и палач - Юрин Денис Юрьевич - Страница 2

– Перевод добра, а не стены, – соглашаясь, кивнул вельможа. – Бабка деревенская от козлов изгородь и то лучше ставит.

– Ну, вот и все, – развел руками сотник, – а остальное вы уже слышали. Точно как солнце взошло, отряд и вернулся. Драные все, взмыленные, без коня, телеги и денег, но с Жавером, чтоб ему сгинуть! Вутеры на них ночью напали, как раз возле плешивых топей, восьмерых задрали, сволочи, нет бы счетовода сожрать, так ведь нет, не тронули, потравиться, видать, побоялись.

– Что дальше?

– А что дальше? Жавер коня затребовал и троих всадников для охраны, чтобы в Дукабеса подмогой ехать. Там как раз, говорят, рыцари Ордена лагерем стоят, пущай с нечистью лесной и разбираются, их это дело, а мне бы город от набегов охранить. Я-то, признаться, удивлен, что вы у нас так быстро объявились, да еще один, без охраны.

– Солдаты мне ни к чему, дела важные лишних глаз боятся. А быстро, потому что мимо ехал. Новость услышал, решил уж заодно и к вам завернуть. – Вельможа резко поднялся со скамьи и подошел к открытому настежь окну. – На будущее, позволь совет дать. Мужик ты вроде толковый, так что правильно меня поймешь. Никогда, что бы ни случилось, не посылай за рыцарями Ордена. Ни к чему это, от них вреда обычно больше выходит, чем толку. Одного-двух паскудников лесных, быть может, случайно и поймают, но зато народа невинного, тьма аж сколько покалечат да изведут.

– Делать-то нам что ж прикажете, господин хороший? – развел руками обескураженный сотник. – Бунт подавить или преступников половить, это понятно, это мы могем, а с тварями кровожадными, с силами тьмы как бороться?!

– А никак, их лучше всего стороной обходить, и проще, и здоровее!

Неожиданное крамольное заявление не просто обескуражило, а повергло в шок не привыкшего слышать подобные речи Марвета. Сотник поднялся, широко разинув рот, и удивленно заморгал глазищами. Не только обросшая седеющей бородой физиономия, но и вся его богатырская фигура как-то перекосилась и обмякла.

– Послушай, Марвет, ты хоть раз в жизни собственными глазами вутера видел? А дружинники твои? – тут же задал второй вопрос вельможа, едва получив в ответ на первый мотание головой. – Так почему же они решили, что это вутеры были, а не лесолаки, герши, оборотни, вампиры, скитальцы-мертвецы, двухголовые ящеры о трех хвостах и шестью лапах или кто-то еще, например разбойники, нацепившие звериные маски?

Глаза Марвета продолжали испуганно таращиться на собеседника и часто-часто моргать. В голову сотника стало закрадываться смутное подозрение, что его хитро провели.

– Так что же делать-то теперь? – наконец-то прозвучал долгожданный вопрос.

– Что делать, что делать, – пробормотал рыжеволосый вельможа, почему-то печально улыбаясь и поигрывая в руке выложенным на стол кинжалом. – Это извечный вопрос, мой очень доверчивый сотник. Сколько ни живут на свете, постоянно задают его и искренне надеются, что рядом с ними непременно найдется кто-то умный, кто сможет дать на него ответ, даже не ответ, а четкое, подробное предписание. Ладно, хватит мудрствовать! Мы с тобой так поступим. Утром пошлешь на топи отряд. Если на твоих людей нечисть напала, которая только по ночам из нор вылазит, то сундук с казной еще там. Деньги тварям лесным ни к чему, их только плоть людская интересует. Ну а если золотишко уже ушло, значит, ищи упырей и оборотней среди своих. Кто-то да точно с бандитами снюхался. Откуда они иначе узнали, когда конвой в Дукабес пойдет? Только один из твоих «честных» ребят их оповестить мог.

Вельможа положил на стол кинжал и, так и не дождавшись приезда того, кого усердно высматривал в окно, направился к выходу.

– Постойте, господин, а вы куда, уже стемнело ведь на дворе? – рассеянно пробормотал сотник.

– Завтра приду. Чем поиски закончились, доложишь, – не оборачиваясь, произнес порученец короля, но, уже переступив через порог, остановился. – Скажи-ка, Марвет, ты случайно не знаешь, есть ли в вашем захудалом городишке сносный кабак с девками?

– Возле помойки, «Петух и кочерыжка» называется, – после недолгого замешательства пробормотал покрасневший Марвет.

– Возле помойки, говоришь, хм, что ж, это даже очень-очень символично, – рассмеялся вельможа. – Если что срочное, я там заночую.

Дверь за столичным щеголем звучно хлопнула. Сотник остался один на один с тяжкими раздумьями. Он никак не мог свыкнуться с предположением, что один из бойцов его отряда оказался гнусным изменником, а может, и не один…

Бывают сны дурные, бывают абсурдные, когда просыпаешься и не можешь понять, что к чему. Хуже них только кошмары, а страшнее кошмаров только бессонница, изматывающая и утомляющая. В ту суматошную ночь Марвету так и не удалось выспаться: сперва не смог заснуть, а потом не дали. Сначала он метался по своим покоям, все прокручивая и прокручивая в голове события двух последних дней и странный разговор со столичным вельможей. Потом, осознав острую необходимость успокоиться, сотник стал чистить оружие в надежде отвлечься от блуждавших в голове обрывков тревожных мыслей. Однако ставшая уже панацеей от нервных расстройств, процедура заточки и полировки клинков на этот раз почему-то не помогла. Острая кромка меча уже резала налету ткань, а предвестница наступающего сна, зевота, так и не появилась.

Бессонница командира тут же отразилась и на его солдатах. Марвет в ту ночь дважды обходил посты, надеясь нагнать на себя сон посредством грозных речей, низвергаемых на головы спящих на дежурстве караульных. Но нападение вутеров изменило привычный порядок вещей, тревожными предчувствиями проникся не только сотник, но и часовые. По крайней мере ни один из них не спал: ни у ворот казармы, ни на городских стенах. После обхода, так и не принесшего успокоения, Марвет немного прошелся по темным улочкам ночного города и, наконец-то почувствовав слабые позывы ко сну, решил вернуться в казарму. Снимал кольчугу сотник, уже засыпая, но его голове так и не довелось коснуться мягкой подушки. Постовые на башне у ворот ударили в набат, через миг звуку колокола вторил рев походных труб, и казарма превратилась из опочивальни во встревоженный муравейник. Ополченцы бегали, кричали, ругались, натягивая на ходу доспехи и поспешно подбирая раскиданное в суматохе оружие. Никто не знал причины тревоги, но все предположили самое худшее – нападение вутеров, вошедших во вкус пожирания человеческой плоти.

Сотник одним из первых бойцов ополчения взобрался на городскую стену. Только когда он взглянул на бескрайний простор полей, простиравшийся за пределами города, от сердца ветерана отлегло, тревожные предчувствия, не оправдавшись, ушли, а их место заняла злость.

– Кто, кто из вас, балбесов, трезвонить вздумал?! – кричал на часовых Марвет, щедро раздавая тычки, зуботычины и затрещины. – Город весь перебудили, мерзавцы! Вон, вон, полюбуйтесь, тетери, ваших рук дело, вы натворили, деревенщины сиволапые!

Все девяносто два бойца ополчения уже заняли позиции на стенах, но к первому и единственному рубежу обороны все продолжал стекаться народ. Голые мужики с факелами, дубинами, топорами и кольями; бабы с коромыслами и ведрами воды, приготовленными на случай, если начнется обстрел огненными стрелами; малая ребятня и городская верхушка, желавшие поглазеть, что произошло.

С высоты крепостной стены перебуженный город был виден, как на ладони. Дать отпор напавшему ночью врагу спешили все: и мал, и велик, люди обоих полов, всех возрастов и сословий. Исключение составляли лишь два-три десятка перепуганных приезжих, мечущихся в незнакомом лабиринте деревянных домов, изгородей, сараев, свалок и заросших диким лопухом огородов. Они были не способны самостоятельно, без помощи местных жителей, найти спасительный выход из бесконечных тупиков и развилок.

– Марвет, ты того, не лютуй, остынь! Мы ж, как ты учил: чужаков заметили и в колокол вдали! – визжал настигнутый сотником часовой, пытаясь прикрыть руками голову от сыпавшихся на нее ударов. – Ну, трухнули малость, не распознали, кто едет.