Руководство по плохому поведению для девственницы (ЛП) - Клэр Джессика - Страница 4

— Я не возражаю, — сказала Элиза, наблюдая, как Бреннан играет с ушами щенка. — Ничего, если я пойду вперед и осмотрю окрестности? — Это было все равно что пытаться удержать внимание двухлетнего ребенка.

Как, черт возьми, она не свела с ума такого приличного, ориентированного на работу Гранта?

— Конечно, — сказала Бреннан. — Я останусь здесь на случай, если Грант проснется и захочет, чтобы я работала. Или тебе нужна компания?

— Нет, я в порядке. Я знаю, где это. Спасибо.

— Повеселись.

Струсив, Элиза закинула на плечо сумку с фотоаппаратом и направилась к выходу.

День был отличным для фотографий. Небо было ярким, но солнца не было, гарантируя, что любые фотографии, которые она сделает, не будут мешаниной теней. В воздухе чувствовался легкий холодок. Элиза натянула рукава своей старой толстовки на голые руки, чтобы согреть их. Ветер раскидал листья, и она с минуту смотрела на них, потом решила, что получится хорошая фотография. Она всегда может сделать новые фото весной, если еще будет в Блубоннете.

Не то чтобы у нее были на то причины. Она просто дрейфовала между всем, домом и ничем.

Элиза ненавидела это. Но, если она решит пустить корни в Блубоннете, ей нужна причина для этого. Бизнес «Экспедиций по выживанию в дикой природе» был слишком мал, чтобы постоянно иметь под рукой фотографа. Бет Энн уже была занята своим салоном. У Элизы здесь не было ни дома, ни машины. Или кого-нибудь, ради кого она могла бы остаться.

Был Грант, но у Гранта была Бреннан. Меньше всего ему нужна была его патологически застенчивая сестра, прячущаяся в темных углах и съеживающаяся при мысли, что кто-то с ней заговорит.

Элиза направилась по тропинке к отгороженному участку для игры в пейнтбол. Они выделили несколько акров земли, окружили ее забором, который уже покрывался разноцветной краской, и работали над добавлением препятствий и декораций для игровых сценариев. Роум и отец Кольта действительно построили довольно аккуратную конструкцию замка. Элиза хотела получить фотографию этого для брошюры, так как это, вероятно, будет в центре внимания множества игр.

Она вытащила камеру и выбрала объектив, сделала несколько пробных снимков, просматривая их на экране на задней панели камеры. Элиза предпочитала настоящую пленку и проявляла свои собственные фотографии в темной комнате, но практичность означала, что цифровой мир побеждал почти каждый раз. Там никогда не было проблемы со слишком большим количеством химических веществ, нехваткой химических веществ и не до конца проявленными фотографиями. Все, что вам нужно было сделать, это импортировать файл.

Элиза поставила свою сумку рядом со столбом забора, подальше от дороги, и пошла через холмы и кустарники пейнтбольного поля. Она сделала несколько снимков здесь и там, проверяя их, играя с углами и пытаясь мысленно представить, что будет хорошо выглядеть на брошюрах. В нескольких местах мини-баррикады из сложенных бревен были установлены под углами для защиты позиций. Кто-то вкладывал много работы и мысли в пейнтбольный курс. Элиза была впечатлена этим. Черт возьми, она не играла в пейнтбол, и даже ей это даже казалось забавным.

За гребнем холма она разглядела края замка. Построенный полностью из дерева, замок был около двадцати футов5 в высоту в самом высоком месте и имел стены около десяти футов 6высотой, наклоненные к краю скалы. Это было оправданно, но задняя часть была открыта, поэтому ни одна команда не могла окопаться и загнать себя в угол. Верхушки стен замка были зубчатыми, а на самом верху развевался оранжевый флаг. Сторона стены, обращенная к ней, была окрашена в серый цвет с черными линиями, обозначающими кирпичный узор.

«Это довольно круто», — призналась она себе, и сфотографировала его издалека, а затем подошла ближе, чтобы получить дополнительные снимки.

Как только Элиза перешагнула через стену, то чуть не врезалась в Роума без рубашки.

Элиза задохнулась от шока и отшатнулась назад, но Роум успел схватить ее за руку, прежде чем она успела упасть.

— Осторожно, — сказал он ей. — Окрашено.

Ее глаза расширились, и она застыла от удивления. Элиза никого здесь не ждала и не слышала, как он работает. Шок от встречи с другим человеком уже был достаточно сильным; тот факт, что это был Роум, объект ее увлечения — лишил дара речи.

Как всегда, Роум был невероятно красив. Если бы ей пришлось описать, каким должен быть идеальный опасный мужчина, Роум соответствовал бы этому описанию. Он был большим и мускулистым, его торс был широким и твердым, как камень, а руки огромными, словно он регулярно тренировался исключительно для того, чтобы накачать мышцы. В отличие от его опасного тела, у него было почти идеальное лицо: красивые голубые глаза с густыми, черными ресницами, точеный нос и твердый, нерушимый подбородок. И у него был пирсинг — в носу, ушах и даже в губе. Это только добавляло ему крутости.

Каждый раз, когда Элиза видела его, ее поражали две вещи: как прекрасны были эти голубые глаза с густыми ресницами и что он весь был покрыт татуировками. Роум выглядел так, как будто никогда не говорил «нет» человеку с иглой. Его грудь была покрыта от шеи до пупка узорами; на обеих рукам так же были красочные рукава. Между рисунками виднелась загорелая кожа, а на теле блестели капельки пота. Несмотря на холодный день, Роум был без рубашки, в одних спортивных штанах и армейских ботинках.

От одного его вида все ее тело сжалось от смеси тоски и страха. Жаль, потому что он никогда не захочет кого-то вроде нее. Элизу преследовал страх, что он будет насмехаться над ней или будет жестоким, как это часто бывает с дерзкими мужчинами, когда они сталкиваются с застенчивой женщиной. Его рука казалась клеймом на ее руке, обжигающе горячей. Она посмотрела на его загорелую руку на своей бледной руке и заметила, что даже на его длинных сильных пальцах были татуировки.

Элиза сглотнула и выдернула ладонь из его хватки.

— Извини, — сказал он. — Я не хотел тебя пугать. — Он махнул другой рукой, в которой держал мокрый валик с краской. — Я просто не хотел, чтобы ты споткнулась и испортила свою одежду.

Элиза моргнула, ее мысли лихорадочно метались. Надо что-то сказать, решила она. Она видела Роума уже с полдюжины раз, и раньше видела его без рубашки. Каждый раз он был исключительно вежлив. А снаружи их было только двое. Это был идеальный шанс для нее улыбнуться и сказать что-нибудь вежливое, как Бет Энн, или пошутить, как Бреннан.

Но она не была ни Бет Энн, ни Бреннан. Ее звали Элиза Маркхэм, и она была косноязычна. Так что ее разум пронесся через список вещей, что сказать, отбросил каждый из них, и, в конечном итоге, она осталась немой.

— Ты фотографируешь? — спросил ее Роум. — Ты хочешь, чтобы я вышел из кадра?

Она прижала камеру ближе к груди, позволив волосам упасть на щеку, чтобы прикрыть ее. О боже, она была снаружи в естественном свете. Именно тогда пятно на ее щеке было наиболее заметным. Что, если он это заметил? Что, если он увидит, что одно ее плечо опустилось ниже другого? Что, если он спросит о ее позе? Она будет унижена.

Сгорбив плечи, Элиза отскочила на фут или два и натянула колпачок объектива. Она уставилась в землю. Скажи что-нибудь, упрекнула она себя. Все что угодно! Он подумает, что ты ненавидишь его еще больше, чем он уже думает!

Но она вспомнила тот день, когда видела его в ресторане.

«Может быть, мне стоит добровольно стать человеком-мясом Элизы».

Боже. Что он думал об их пьяном предложении? Он был возмущен? Возможно, так оно и было. Он мог заполучить любую девушку, которую хотел…

— Ты в порядке? — спросил Роум.

Она чувствовала на себе его взгляд и продолжала молчать.

Элиза могла бы сказать ему, что с ней все в порядке. Что она не упала бы, и ему не нужно было ее хватать. Но ей понравилось, когда он ее схватил. Даже сейчас ее кожа пульсировала там, где Роум касался ее. Она провела пальцами по руке, пытаясь придумать, что сказать, чтобы прозвучало сильно. Это было бы правильно.