Джулс, охотник за головами (ЛП) - Эшли Кэти - Страница 34

– О, звучит странно.

И это сработало. Так как я не хотела испортить его одежду или свою, мне пришлось пойти на легкий выводящий из строя шаг. Я подняла руку, чтобы обнять его шею, найдя нужную точку давления. Мой большой палец уперся в острие, и Уайатт откинулся назад, прислонившись к машине. Когда он на мгновение отключился, я выхватила ключи обратно. Я убрала руку и одарила его милой улыбкой.

– Правило охотника за головами 101 – никогда не ослабляйте бдительность, даже после того, как подозреваемый обманул вас.

Он уставился на меня, несколько раз открыв и закрыв рот.

– Не могу поверить, что ты только что отключила меня своим пальцем.

– Если ты будешь вести себя хорошо, я тоже могу научить тебя, как это делать.

Он усмехнулся и покачал головой, прежде чем послушно обошел машину спереди. Он запрыгнул на пассажирское сиденье и сложил руки на коленях.

– Понял. Я хорошо себя веду. Теперь мы можем ехать?

Я хихикнула и скользнула на водительское сиденье. Я вставила ключ в замок зажигания, и Уайатт закрыл глаза, когда «Порше» ожил.

– Подруга, вот это машина.

– Ты это уже говорил, – ответила я, направляя машину вниз по подъездной дорожке.

– Поверь мне, это то, о чем нужно много говорить. Я даже не могу поверить, что еду в ней. Конечно, если бы я вел было бы еще лучше.

Я отрицательно покачала головой.

– Этого не будет.

Он издал разочарованный звук где-то в глубине горла.

– Держу пари, ты ничего не знаешь о классических автомобилях.

– В Техасе меня ждет «Мустанг» шестьдесят седьмого года.

Его глаза расширились.

– Серьезно? Это хорошая машина.

– Ты говоришь, как мой брат, – ответила я.

Моя грудь сжалась при мысли о Реми.

– Ты скучаешь по ним, не так ли?

Я молча кивнула.

– Это действительно глупо. То есть, я веду себя так, как будто они были в Сибири несколько месяцев или что-то вроде того, а не во Флориде в течение недели.

Чувствуя, что нам нужно сменить тему разговора, Уайатт сказал:

– Расскажи мне еще об этом Брэндивайне.

– Ну, это групповой дом, состоящий из двадцати молодых людей с различными формами инвалидности. Он был начат бывшим стальным магнатом и филантропом Эллиотом Брэндивайном, который оставил свой дом в Саванне своей дочери-инвалиду, а также трастовый фонд, чтобы начать групповой дом.

– Ты говоришь, как экскурсовод, – фыркнул Уайатт.

– Так уж случилось, что моя мама и моя двоюродная бабушка добровольно работают в этом месте, что дает нам возможность войти. Не каждый может вальсировать там и быть волонтером.

– Нам повезло.

Я оторвала взгляд от дороги, чтобы бросить на него раздраженный взгляд.

– У тебя есть какое-то отвращение к благотворительности, о котором мне нужно знать?

Уайатт хмуро посмотрел на меня.

– Очевидно, ты многого обо мне не знаешь. Так уж случилось, что я три раза в неделю работаю волонтером в «Богоматерь реки».

Я чуть не свернула с дороги, услышав его заявление.

– Ничего себе, я впечатлена.

– Да, я же не полный неудачник, ты же знаешь.

– Я никогда этого не говорила.

Уайатт медленно выдохнул.

– По правде говоря, единственный раз, когда я действительно добираюсь до своего отца – это там. Он бездомный... он выздоравливающий наркоман.

Я покачала головой, чувствуя себя огромной задницей.

– О, Уайатт, мне так жаль.

– Все в порядке. Я имею в виду, ты не знала. – Уайатт наклонился вперед и включил радио. Он хмыкнул, когда из динамиков зазвучала резкая мелодия. – Какой придурок любит музыку кантри?

– Я.

– Серьезно?

– Я из Техаса, помнишь? А мы находимся на юге.

Он рассмеялся.

– Ну что ж, давай немного изменим это. – Листая некоторые станции, он остановился на каком-то классическом роке Aerosmith «WhatItTakes».

Когда мы остановились перед викторианским особняком, он тихо присвистнул.

–Подруга, ты не шутила, когда говорила, что это элитное место.

– Расскажи мне об этом.

Когда мы остановились на круговой подъездной аллее, я увидела, что несколько жителей работали на клумбах у широкого крыльца. Я припарковалась, а потом мы с Уайаттом выскочили из машины.

Когда мы начали спускаться по дорожке, Уайатт улыбался и заговаривал со всеми, кого мы видели.

– Мы действительно играем свою роль, не так ли? – пробормотала я себе под нос.

– Ты же знаешь, – ответил он, когда мы вошли в парадную дверь.

Мы вошли в фойес огромной хрустальной люстрой. К нам торопливо подошла афроамериканка.

– Ты, должно быть, Джулианна Сент-Джеймс. Ты – точная копия своей матери! – воскликнула она с сияющей улыбкой.

Я улыбнулся ей в ответ.

– Да, это я.

– Я так рада наконец-то познакомиться с тобой, – сказала Патриция, крепко сжимая мою руку.

– Мне тоже приятно с вами познакомиться.

Патриция одарила Уайатта белозубой улыбкой.

– А кто этот красивый молодой человек?

– Это... – Черт, я совсем забыла, кем должен был быть Уайатт.

Время шло, и впервые в жизни я потеряла дар речи.

Встав передо мной, Уайатт протянул руку Патриции.

– Я Уайатт, парень Джулс, – сказал он.

Когда он снова повернулся ко мне, то бросил на меня злобный взгляд. О да, мне придется убить его позже.

– Ну, мы тоже очень рады, что вы здесь. – Она жестом пригласила нас следовать за ней по устланному ковром коридору. – Знаешь, Джулианна, мы просто в восторге от того, что твои мама и тетя работают с нами добровольцами. Наши жители просто обожают их. Я уверена, что вы будете отличным дополнением.

– Я надеюсь.

– С чего бы вы двое хотели начать?

Уайатт и я обменялись взглядами.

– О, хм, любое месте, где мы сможем общаться с жителями нам подойдет.

Взяв меня за руку, Уайатт сказал:

– Мы действительно сходимся с людьми.

Патриция улыбнулась и кивнула.

– Тогда я бы предложила начать с комнаты отдыха, – она указала на дверь с правой стороны коридора. Затем она повернулась и указала на одну из них слева, – или с художественной комнаты.

При упоминании об искусстве Уайатт навострил уши. Он сразу же повернул налево, так что я последовала за ним. Комната искусств на самом деле была переделанной гостиной. Мольберты были установлены с пятью жителями, усердно работающими над своими рисунками.

Пока я осматривалась, Уайатт подошел к женщине, которая рисовала.

– Привет, это отличный пейзаж.

Она покраснела, прежде чем улыбнуться ему.

– Это должно быть озеро и склон холма у моего дома. Ну, дом, где живут мои мама и папа.

– Это очень красиво. Ты отлично справляешься с затенением, – сказал он.

– Спасибо тебе. Меня зовут Фрэнни.

– Я Уайатт, а это Джулс, – сказал он, указывая на меня.

– Ты любишь искусство? – спросила Фрэнни.

Уайатт кивнул.

– Да, живопись и скульптуру.

Фрэнни скорчила гримасу и вытащила что-то из передника.

– Эван слишком сильно разогрел печь, и моя кошка взорвалась. – Она подняла приплюснутый кусок глины, который, должно быть, когда-то изображал кошку.

– Я же извинился, – крикнул кто-то из угла. И моя, и Уайатта головы повернулись на голос. Эван Маршалл сидел за длинным столом и лепил из глины то, что, как я предполагала, должно было стать кофейной кружкой. Когда он поднял глаза и увидел, что мы смотрим на него, он покачал головой. – Знаю, знаю. Я новичок, и не должен был работать с управлением.

– О, все в порядке. Такие вещи случаются, – заверила я его.

Он слегка улыбнулся, прежде чем вернуться к своей глине.

Фрэнни взяла кисть и сморщила нос, глядя на стакан с водой на мольберте.

– Эта вода отвратительна. – Ее кисть зависла над водой. – Мне нужна свежая вода.

Бинго, я видела, что это мой шанс выйти из комнаты, чтобы немного порыскать.

– Давай я наполню тебе кувшин, – предложила я, подняв брови на Уайатта.

Он кивнул.

– И мои кисти должны быть с водой из бутылок, а не из-под крана.