Ревейдж (ЛП) - Коул Тилли - Страница 48

Я снова и снова повторял, кто я такой и кого люблю, пока не почувствовал, что передо мной стоят Госпожа и ее друг — мужчина.

Как только я открыл глаза, мое внимание сразу же переключилось на предмет в ее руке. Мои ноздри раздулись, когда я увидел нечто похожее на металлический ошейник. Я попытался пошевелиться, но не смог даже шелохнуться

Госпожа подошла ближе и, поймав мой пристальный взгляд, сказала:

— Если ты хочешь спасти свою сестру, то отныне будешь делать именно то, что я скажу. Ты отвечаешь мне, и только мне. Я твоя Госпожа.

Мои глаза расширились, и она спросила:

— Понятно?

Госпожа подняла металлический ошейник.

— Нет, — отрезал я, увидев его изнутри. Вокруг ошейника торчали острые иглы, а под ними находились маленькие шарики, наполненные жидкостью.

Госпожа передала ошейник мужчине. Мужчина подошел и, ничего не говоря, расстегнул ошейник и поднес его к моей шее. Я напрягся, зажмурившись, когда почувствовал, как кончики иголок впиваются в мою кожу. Сделал глубокий вдох, и в этот момент мужчина вонзил иглы мне в шею. Я закричал, когда иглы вонзились в мою кожу, плоть моего горла горела огнем. Моя голова упала вперед, когда боль стала невыносимой. Я услышал звон металла о металл, когда мужчина защелкнул ошейник. Он отступил назад, и когда я закатил глаза, то увидел, как Госпожа осматривает мою шею.

Я почувствовал, как по ней потекли теплые струйки. Я знал, что это была кровь. Мужчина что-то сказал Госпоже на грузинском. Я ничего не мог понять.

Он указал на заднюю часть ошейника. Госпожа кивнула. Затем мужчина вернулся к стойке, но Госпожа осталась рядом. Ее рука сжала мой подбородок и притянула мою голову к своему лицу.

— 194-й, если ты хочешь спасти свою сестру, ты сделаешь все, что я прикажу. Тебе ясно?

Я хотел бороться, но все, что я мог видеть, это как Инесса машет мне рукой, входя в арку кровавой ямы. Обретя дар речи, я прохрипел:

— Да.

Глаза Госпожи загорелись от возбуждения, и, притянув меня за мой ошейник, она сказала:

— Я рада, что ты все понимаешь, но я бы все равно заставила тебя повиноваться мне, несмотря ни на что.

Затем она нажала на что-то сзади моего ошейника. Он внезапно затянулся вокруг шеи. Иглы все глубже впивались в кожу. Я кричал и кричал, пока с губ больше не слетало ни звука.

Я пытался дышать сквозь боль, но потом почувствовал, как горячая жидкость вливается в мою шею через иглы. Поначалу жидкость показалась мне странной, но, когда она начала течь по моим венам, в них зародилось тепло. По прошествии нескольких секунд жидкость превратилась в ревущее пламя, растекаясь по моему телу, обжигая меня изнутри. Когда огонь разгорелся, мой разум начал заполняться густым туманом. Образы и мысли начали исчезать. Внезапно в моей голове возникло лицо 362-го, и, вспомнив, что он сказал, я закрыл глаза, когда огонь достигал максимального предела, и запоминал: «Меня зовут Валентин Белров. У меня есть сестра Инесса Белрова. Ее держат в плену. Я должен освободить ее…»

Глава 17

Зоя

Большое тело Валентина корчилось в спазмах, лежа на полу. Я очень хотела обнять его и держать в безопасности. Тянула за ремни, стягивающие мои запястья и лодыжки, но не могла освободиться.

Я закрыла глаза, и темные мысли заполонили мой разум. Я представляла себе Валентина, привязанного к такой же кровати, как эта, и закованного в ошейник. Думала о девушке, что увидела на экране, о Инессе, которую накачивают наркотиками, а после этого она сидит в углу своей клетки, раскачиваясь взад-вперед только ради того, чтобы какой-то мужчина трахнул ее, забрав при этом ее боль. И я представила Анри и Заала. Мои старшие сильные братья, подвергающиеся пыткам. Словно подопытные кролики, на которых испытывают действие наркотика. Что для одних успехи или неудачи в испытании, для других — всегда боль.

Вздох со стороны вырвал меня из мыслей, и я увидела, как Валентин резко сел. Его голова была опущена, но я заметила, что он был обессилен. Его большие руки висели по бокам так, что казалось, будто он не может ими двигать. Его красивые глаза закатились, пока он боролся за свое сознание.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мне хотелось плакать, видя этого большого мужчину таким слабым и дезориентированным. Но затем женщина, которую Валентин называл Госпожой, приказала Призракам поднять его. Она говорила с ними на грузинском.

Двое крепких мужчин, одетые во все черное, подняли Валентина. Его тело обмякло, а ступни волочились по полу, пока Призраки тащили его к чему-то похожему на металлический столб.

— Привяжите его! — скомандовала женщина. Мужчины привязали его к столбу и обернули тяжелыми цепями вокруг тела. Мои грудь сжалась, когда они отошли от Валентина. Я знала, что он не сможет пошевелиться.

Словно почувствовав мое отчаяние, Валентин моргнул, затем снова, пока я не увидела, что он возвращается ко мне. Его голубые глаза исследовали комнату, пока не нашли меня. Как только он увидел меня, его тело попыталось пошевелиться. Я заметила ярость, отразившуюся на его лице.

Он сжимал челюсти, борясь с цепями, но даже его невероятная сила не могла сдвинуть тяжелый металл, удерживающий его на месте.

— Зоя! — крикнул он.

В моем горле образовался ком от боли и отчаяния в его голосе.

— Все хорошо, — ответила я.

Женщина двинулась от стойки вдоль стены.

Пылающие глаза Валентина остановились на ней, и он прошипел:

— Я, бл*дь, убью тебя.

Не впечатленная угрозой, женщина прошла мимо него. И направилась в мою сторону. Моя кровь застыла при виде сурового выражения ее лица. Остановившись рядом со мной, она откинула мои волосы со лба. Она заслонила собой Валентина, но я все еще могла слышать лязг металла. Я знала, что он не оставляет попытки освободиться.

Я лежала неподвижно, не желая доставлять ей удовольствие увидеть мой страх. Как будто понимаю, что я делала именно это, она улыбнулась мне, прежде чем ее лицо приняло строгое выражение.

Женщина повернулась к Валентину и начала водить пальцем по всей длине моего тела, поверх толстовки, которую Валентин заставил меня надеть.

Я сжала ноги вместе, мои мышцы болели, когда я натягивала наручники на лодыжках. Женщина остановилась. Возвращаясь тем же путем, она остановилась, когда ее палец достиг верхней части молнии.

— Нет! — услышала я рык Валентина.

Но женщина потянула молнию, и длинная толстовка начала распахиваться, выставляя напоказ мою грудь и тело. Она продолжала расстегивать замок, пока он не расстегнулся полностью. Женщина отодвинула ткань в стороны, моя кожа покрылась мурашками от прохладного воздуха комнаты.

Я отвернулась от нее, когда ее палец коснулся моего живота и двинулся вверх, пока не достиг груди. Ее длинные ногти царапали мои соски. Я протестующе вскрикнула, мои запястья покраснели, пока я пыталась высвободить руки, чтобы оттолкнуть ее.

— Отвали от нее на хрен! — услышала я грозный тон Валентина.

Женщина отстранилась от меня и посмотрела на него.

— Теперь я понимаю, почему она привлекла твое внимание, 194-й. Она красивая.

— Отойди от нее, — потребовал Валентин. Но на этот раз глубокая гортанная угроза пробудила страх даже во мне.

Когда у женщины не дрогнул ни один мускул. Судорожные звуки, издаваемые Валентином, пытающимся освободиться, усилились, а мои ноги дрожали, когда я пыталась удерживать бедра вместе.

Затем Валентин прекратил двигаться, когда женщина отступила и посмотрела на мои бедра.

— Ну, 194-й, кажется, ты уже трахал ее сегодня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я убью тебя, — снова пообещал Валентин; потому что это было именно обещание. Его слова были наполнены тьмой и опасностью.

Женщина лишь покачала головой и улыбнулась.

— Ты этого не сделаешь, 194-й. Потому что ты сделаешь все, чтобы защитить свою маленькую 152-ую, а теперь еще и свою маленькую шлюшку Коставу.

Палец женщины заскользил вдоль внешней части моей ноги, и она сказала: