Сезон охоты - Воронов Никита - Страница 17

– Что она о тебе знает?

– Ничего. Кажется, считает меня чем-то вроде агента КГБ. Или еще какой-нибудь нашей разведки. С тех пор как Ольга поступила на работу в «Славянскую галерею», ее информация стала весьма специфической.

– Догадываюсь, – кивнул Владимир Александрович. Под крышей всемирно известной респектабельной фирмы укрывался мозговой и финансовый центр некоего сообщества, отчего-то иногда именуемого «русской мафией». «Славянская галерея» прокручивала и отмывала колоссальные суммы, имея представительства в пятнадцати штатах и филиалы по всему миру. Репутация учредителей считалась безупречной, и судебные иски против досужих журналистов неизменно заканчивались триумфом.

Сергей извинился и направился в туалет:

– Подожди меня! Сейчас уже пойдем.

– Да, конечно… – Владимир Александрович до сих пор не мог до конца осознать, что все окружающее – взаправду, не понарошку. Что действительно он, майор милиции Виноградов, скромный винтик огромной и страшной машины, сидит сейчас в японском ресторане, за тысячи миль от дома – и, раздвинув бамбуковые шторки, увидит через окно не привычный пейзаж Веселого Поселка или улицу Захарьевскую, а космические, неземные силуэты пресловутых небоскребов. И что всего четверть часа назад компанию их покинула несостоявшаяся пока американка, получающая зарплату от соотечественников из мафии, но готовая при случае оказать услугу и российской спецслужбе… А ночевать он сегодня будет не где-нибудь, а на Лонг-Айленде, в домике человека с киношным прозвищем, которому мало паспортов России, Эстонии, Кипра на собственное имя – так еще хочется стать полноправным гражданином Соединенных Штатов!

К тому же подбрасываемый в кровь адреналин постоянно сбивал с толку расстроившиеся биологические часы: здесь еще стремительной чередой неслись события, а в Питере уже сонно царил третий час ночи…

…Выходя из метро неподалеку от знакомого офиса, Виноградов и представить себе не мог, что именно в этот момент экипаж «скорой помощи» извлекает из-под горы металлического хлама его умирающих коллег.

– Это хорошо, что ты приехал. Проходи.

– Здравствуйте. – Владимир Александрович подержал протянутую руку. При этом представилась реакция шефа, вздумай он не выполнить приказ. Да еще переданный по экстренной связи! Картинка вышла неприглядная.

– Как здоровье? Как служба? Читал ваш последний номер, неплохо там про конную милицию! – Подобное вступление означало, что основной разговор предстоит в «бункере».

А пока следует соблюдать приличия.

– Присаживайся. – Наконец все предписанные ритуалы были соблюдены. – Ужинал? Или прямо с выезда?

– Не успел. Я вообще-то домой собирался.

– Ничего, – рассеянно кивнул ушастый. Непонятно, к чему это относилось, но на угощение Виноградов и не рассчитывал. – Есть серьезный заказ. И очень срочный! По твоей как раз линии.

– Слушаю. Постараемся выполнить.

– Тут даже не столько в деньгах дело, хотя и насчет этого тоже все в порядке…

На этот раз ушастый был, против обыкновения, тороплив и многословен. В его изложении события развивались следующим образом.

Некий довольно высокопоставленный офицер из РУОПа, Регионального управления по борьбе с организованной преступностью, получил взятку. Сам по себе данный факт был достаточно отвратителен, но относился скорее к личной биографии негодяя – тем более, что ни Служба собственной безопасности, ни Инспекция по личному составу ничего об этом не пронюхали. Поражала воображение сумма: ни много ни мало, полмиллиона долларов США. Даже у не очень искушенного в среднерыночных ценах на продажных сотрудников МВД человека возник бы вполне резонный вопрос: за что?

Причина выяснилась довольно быстро. Руоповец отвечал за охрану и безопасность особо ценных и важных свидетелей на стадии расследования и в судебных процессах по деятельности преступных сообществ. В том числе и по так называемому «делу „поволжцев»».

Владимир Александрович помнил: серия сокрушительных ударов, задержания, аресты всех «авторитетов» и большинства рядовых бойцов крупнейшей на Северо-Западе страны организованной преступной группировки. Брали с поличным и безошибочно – кого с наркотиками, кого с пистолетом в кармане… Полыхали засадами одна за другой конспиративные «хаты», арестовывались счета подставных коммерческих фирм.

Из секретнейших тайников при стечении прессы извлекали радостные оперативники золото – килограммами, валюту – чемоданами, а количество обращенных в доход государства рублей уже было сопоставимо с дефицитом бюджета.

Сомнений не оставалось – кто-то братву сдает… И в Петербург срочно прибыла «ликвидационная комиссия» из небольшого поволжского городка. Тихий городок этот, расположенный на берегах великой русской реки, дал Родине нескольких видных ученых, одного композитора и бесчисленное множество разлетевшихся по стране бандитов.

На воле к тому моменту оставался единственный из «авторитетов» местного филиала группировки. Которого сгоряча отправили на тот свет – о чем немедленно и с облегчением проинформировали томящихся за решеткой соратников. Разумеется, все формальности были соблюдены – перед смертью под страшными пытками бедолага признался в предательстве, но… на следующее утро собиравшихся отбывать в родные края «ликвидаторов» арестовали. Всех и сразу, что называется – по горячим следам.

Покойный был посмертно амнистирован. И на самом высоком уровне «поволжские» приняли решение любой ценой докопаться до правды.

Только действовали теперь значительно осторожнее.

Обратились к местным бандитам, связались с ворами… Те, отодвинув временно на второй план суровые законы конкуренции, вызвались помочь. И в конце концов вывели партнеров на уже упоминавшегося продажного мента.

Дальше – дело техники. К исходу месяца руоповец получил в камере хранения Московского вокзала потрепанную спортивную сумку, не доверху набитую пачками сотенных и пятидесятидолларовых купюр. А взамен оставил несколько стандартных магнитофонных кассет. Качество записи было не идеальным, большинство голосов принадлежало начальству РУОПа и операм, но вот их собеседник… Поначалу это расценили как провокацию – кто-то хотел «подставить» знаменитого лидера местных «поволжских» по кличке Кальмар. Но обиженный недоверием офицер предъявил дополнительные доказательства: ксерокопию собственноручной подписки Кальмара о сотрудничестве с органами внутренних дел, несколько сделанных им же черновых набросков структуры «отмывания» нелегальных доходов, а также оперативную видеосъемку, запечатлевшую подследственного в момент интимного свидания с женой. Любовная сцена происходила прямо в кабинете того самого чиновника Регионального управления по организованной преступности, а сервировка стола наталкивала на догадку, что Кальмар вовсе не пухнет с голоду.

В принципе, это ни о чем не говорило – в наших тюрьмах сидят по-разному. За большие деньги можно не только с законной супругой переспать… А за очень большие – и вообще взвод фотомоделей доставят, на выбор. Но вот только к этому именно «подогреву» никто из братвы отношения не имел! И когда напуганная до судорог женщина подтвердила, что в Большой дом ее в обстановке строжайшей тайны доставляли чуть ли не десять оперов и что муж строго-настрого запретил упоминать о свидании даже детям…

Словом, предателю в погонах можно было верить.

Получалось, что Кальмар, задержанный одним из первых, на сделку с милицией пошел почти без сопротивления. То ли надоела ему хлопотная жизнь на грани между пулей конкурентов и проволокой зоны, то ли понял, что вовремя надо соскочить с несущегося к обрыву поезда… А может, просто сломался какой-то невидимый стержень, позволявший матерому «авторитету» держать в подчинении и себя, и обкуренных, признающих только закон силы боевиков.

Во всяком случае Кальмар ссучился… В отличие от легендарного Ваньки-Каина, грабителя и душегуба, переметнувшегося некогда из мира московских воров в большие полицейские чины, он погоны надевать не собирался.