Правильно (нет) (СИ) - "Happy demon" - Страница 15

Он так легко отбирал чужие жизни, он считал, что имеет на это какое-то право, и это меня невероятно злило. Шесть несчастных девушек лежали в холодных могилах, так и не найдя справедливости, а седьмая…

Невольно поджав губы, я несколько мгновений неуверенно всматривалась в страшный список на плотном листе белоснежной бумаги, а потом, потянувшись к своему столу, взяла в руки перьевую ручку, аккуратно выведя над остальными именами два коротких слова.

Энни Харт…

— Элизабет, я только что был в лаборатории… — раздался совершенно неожиданно над головой знакомый голос, и тут же стих, словно натолкнувшись на невидимую преграду. Резко вскинув взгляд, я заметила возле своего стола высокую фигуру Ника, держащего в руках несколько отчетов. Кажется, именно их мужчина изучал перед тем, как обратиться ко мне, однако сейчас внимание полицейского всецело было сосредоточено на злополучном списке, начинающемся дописанным мною именем.

— Что-то новое нашли? — поспешила уточнить я, судорожным движением попытавшись закрыть изучаемую папку, однако в следующее мгновение Харт ловко выхватил список из моих рук. Взгляд мужчины пробежался по нескольким именам, скользнул по разложенным передо мною фотографиям, а после в упор устремился на меня, и я почувствовала, как под ложечкой неожиданно засосало.

От крышесносящей бури эмоций, проскользнувшей в глазах напарника, стало необыкновенно страшно, и я невольно вжалась в спинку кресла, рефлекторно пытаясь быть подальше от него.

— А ты все… рыщешь… — севшим от ярости голосом произнес Ник, подавшись вперед, и я едва подавила испуганный вскрик, когда лицо мужчины оказалось совсем близко к моему. Горячий вздох скользнул по губам, дрожью отзываясь во всем теле, в ореховых глазах я на таком расстоянии могла заметить каждую янтарную крапинку на карем полотне, а от близости искренне ненавистного мужчины было не по себе, и я чувствовала, как медленно терпнут ладони, не позволяя пошевелить даже пальцем. В горле пересохло, перед глазами потемнело, а в голове образовался глухой вакуум, бороться с которым отчаянно не получалось. Я даже не заметила, как широкая ладонь полицейского опустилась на мое запястье, с силой его сжав.

Язык нервно пробежался по пересохшим губам, и я едва смогла выдавить из себя короткую фразу, прозвучавшую не громче мяуканья котенка:

— Я просто делаю свою работу, Харт.

— Вот это — не твоя работа, — буквально прорычал Ник, тряхнув передо мною злополучным списком. Почему-то я была абсолютно уверена в том, что из всех указанных там имен добило мужчину лишь имя его погибшей супруги, которое я дописала от руки. — Я не просил тебя вмешиваться в мою личную жизнь. Это совершенно не касается ни тебя, ни любого другого иного.

— Касается! — огрызнулась я, пытаясь поддержать себя хотя бы в собственных глазах. Где-то на заднем плане остальные полицейские усердно делали вид, что они заняты своими делами, не забывая старательно прислушиваться к приглушенному разговору, однако на это я совсем не обращала внимания.

Инстинкты обострились, сердце колотилось где-то в горле, а близкое присутствие мужчины я, кажется, чувствовала каждой клеточкой собственного тела, которое неожиданно начало меня предавать. Терпкий запах мужского парфюма вскружил голову, дыхание сбилось на тихий хрип, а руки до боли сжались на подлокотниках, от чего в жалобно скрипнувшее кожаное покрытие впились длинные ногти.

— Я работаю над этим делом точно так же, как и ты, и если эти смерти хоть как-то связаны, эту связь я должна найти, нравится тебе это или нет, — едва слышно произнесла я, неотрывно глядя Нику в глаза. Мужчина явно был зол, он дышал тяжело и рвано, словно после длительной пробежки, а его рука, охватившая мое запястье, сжималась все сильнее и сильнее, причиняя тупую, неприятную боль. Стараясь этого не показывать, я изо всех сил кусала губы, отчаянно пытаясь сосредоточиться лишь на лице Ника, расплывающемся из-за закипающих на ресницах слез.

— Оставь. Мою. Жену. В покое, — отчеканил Харт, словно пропустив мимо ушей все мои слова, а после так же резко отстранился, словно ни в чем ни бывало. Одним движением сжал лист бумаги в комок, спрятав его в карман джинсовых брюк, смерил меня напоследок таким взглядом, что моментально захотелось спрятаться где-то под столом, а после, не обращая ни на кого внимания, направился к выходу, едва не сбив с ног молоденькую патрульную, несущую куда-то стопку бумаг.

Девушка испуганно вскрикнула, схватившись за стол, чтобы сохранить равновесие, несколько полицейских поглядели вслед вылетевшему из участка мужчине, почти синхронно обернулись ко мне, словно ожидая продолжения представления, однако я, опустив взгляд, лишь прижала к груди все еще ноющую руку. Запястье неприятно покраснело, на бледной коже проступали отчетливые следы мужских пальцев, а сердце колотилось все еще слишком сильно, причиняя почти физическую боль.

В груди одна за другой сменялись эмоции, я чувствовала, одновременно, и жгучую обиду, и глухое раздражение, и мерзкий страх, и всепоглощающую злость, и, что меня необыкновенно удивляло, отчаянную неловкость, которая заставляла лицо буквально гореть. Кожа все еще чувствовала тепло чужого дыхания и тела, перед глазами словно застыла янтарная радужка, потемневшая от ярости, и я чувствовала себя совершенно разбитой, будто бы втоптанной в грязь. От внимательных, изучающих взглядов коллег становилось не по себе, на мгновение подняв голову, я заметила, как сочувствующе улыбается мне из-за монитора своего компьютера Валери, а натолкнувшись на подбадривающий кивок сидящего неподалеку Тайлера Грина, я не сдержала шумного вздоха, дрожью прокатившегося по всему телу.

Яркая вспышка эмоций полностью захватила сознание, неловкость и злость смешались в одну гремучую смесь, и я, почувствовав, как сорвалось с губ почти звериное рычание, резко поднялась на ноги. В волосах вполне натурально заискрило электричество, на кончиках пальцев заиграла яркими всполохами магия, и я бы даже не удивилась, если бы в глазах сейчас разгорелось яростное пламя.

В голове невольно вспыхнула мысль о том, что в исполнении моей драгоценной maman это выглядело очень даже пугающе.

Чеканя шаг и чувствуя, как с каждым движением волна раздражения растет внутри, заполняя каждую клеточку моего тела, я лишь широко усмехалась, пугая каждого встречного. Руки все сильнее сжимались в кулаки, в ушах все еще набатом звучал хриплый голос Ника, наполненный ядом, и мне просто невероятно хотелось вмазать напарнику по его холеной роже. Он всерьез считал, что имеет право указывать мне, он всерьез считал, что имеет право решать за меня, а еще был абсолютно уверен в том, что смеет ровнять всех иных под одну гребенку.

Мужчина даже не сомневался в том, что убийцей его жены был иной, и теперь пытался на мне сорвать свою ненависть на всех нас, но ни разу за два года это не оскорбляло меня настолько сильно.

Буквально вылетев на улицу и на мгновение замерев на крыльце, я пробежалась взглядом по заполненной парковке, пытаясь выхватить знакомую фигуру. Небо уже успело потемнеть, холодный воздух взъерошил волосы и освежил пылающее от гнева лицо, заставив захлебнуться на вздохе, однако я лишь поспешно тряхнула головой, сбрасывая наваждение, после чего наотмашь махнула рукой, процедив короткое заклинание. Какой-то невидимый крюк словно дернул меня где-то внизу живота, заставив взглянуть влево, где сиял огнями небольшой, никогда не спящий бар.

В основном, там проводили время полицейские, желающие отдохнуть после тяжелой смены, там можно было расслабиться и отрешиться от неприятных размышлений, поэтому я совсем не удивилась, что мой напарник сейчас находился именно там. Поисковое заклинание никогда не давало сбоев, губы вновь изогнула злая усмешка, и я направилась прямиком к бару, не обратив внимания на покосившихся на меня патрульных, курящих возле одной из машин.

В небольшом, почти полностью прокуренном помещении всегда было шумно и душно, после долгой смены здесь околачивалось много народу, однако знакомую фигуру я увидела почти сразу, стоило только толкнуть жалобно скрипнувшую дверь. Кажется, Ник только пришел, его задержал один из полицейских, что-то негромко втолковывающий моему напарнику, а громкая музыка полностью заглушила короткое, злое заклинание, слетевшее с искусанных губ.