Исцелить разум, обнажить чувства...(СИ) - "Happy demon" - Страница 80

Я была рада, что этот урод мертв, и жалела только о том, что не убила его сама.

— Итак, в деле трехлетней давности у нас имеются восемь образцов ДНК, представленных для сравнения, — голос Барри доносился откуда-то издалека, я слышала его лишь где-то на периферии сознания, и почему-то не сомневалась в том, что он скажет. В конце концов, я и без этих всех анализов знала, что мой персональный кошмар подох еще тогда, в устроенном им же самим пожаре. — Четыре из них принадлежат установленным жертвам убийств, один получен у Кортни Гибсон, вашей выжившей, а еще два — детективам Дэвис и Прайсу.

При звуках знакомого имени сердце болезненно бухнуло о клетку ребер, и я на мгновение крепко зажмурилась, чувствуя, как обожгли спину встревоженные взгляды. Портер, не смотря на то, что прошло уже довольно много времени, все еще воспринимал эту историю слишком болезненно, я прекрасно знала, что он, как и я, винит себя в произошедшем, и в этом чувстве мы с ним были схожи. Разница была только в одном — в отличии от того же шефа, я действительно тогда могла повлиять на ситуацию, я могла отнестись к возложенным на меня обязанностям серьезней, дать преступнику отпор и не допустить всего этого ужаса. Если бы я не была так слаба, если бы группа захвата, прибывшая на склад тем вечером, не бросилась вытаскивать меня первой…

Из всего того кошмара я помнила немногое, но громкий голос Дилана, велевшего сначала позаботиться о нас с несчастной Кортни Гибсон, забыть не удавалось. Он добровольно оставался среди огненного моря, он добровольно пошел на риск, теряя драгоценные секунды, давая нам шанс выбраться, решив за спасателей, кого они должны были спасать в первую очередь, и я не раз прокручивала в голове все возможные сценарии. Я думала, что можно было сделать, я думала, как можно было изменить ситуацию, чтобы спасти напарника, но по всему выходило, что кто-то из нас был обречен.

Как всегда, Дилан все решил самостоятельно, защищая свою неблагополучную напарницу.

И за это я его почти ненавидела.

— Последний образец принадлежал подозреваемому Тайлеру Андерсону, чье тело было найдено на складе после пожара, — не обращая никакого внимания на то, как притихли присутствующие, Барри перевернул страницу отчета, пробежавшись глазами по мелким строчкам. — Его ДНК было найдено на телах всех пяти жертв, отпечатки совпали с теми, что удалось найти на том же складе. После эксгумации ДНК тела, предположительно принадлежащего подозреваемому, — мужчина на мгновение умолк, взглянув на каждого из присутствующих поверх отчета с невероятным осуждением, словно не веря в то, что мы действительно усомнились в правильности его результатов, а после вновь вернулся к чтению, — было проведено два повторных сравнительных анализа. С уверенностью в 99,9% я могу утверждать, что все трое — человек, известный, как Тайлер Андерсон, ваш подозреваемый, погибший в пожаре, и вот этот вот обугленный труп — одна и та же личность. Кто-то хочет убедиться?

Патологоанатом почти демонстративно помахал черной папкой в воздухе, и я почти не удивилась, услышав раздавшийся следом голос Спенсера:

— Вы позволите?

Судя по виду Барри, он едва сдержался, чтобы не фыркнуть в ответ, однако документы отдал молча, не став спорить с агентом ФБР, который, получив в руки заветные отчеты, погрузился в чтение. Глубоко вздохнув, чтобы справиться с бурлящими внутри эмоциями, я бросила последний взгляд на тело, отделенное от нас толстым стеклом, сглотнула внезапно возникший в горле комок, а после медленно повернулась к остальным, успев перехватить хмурый взгляд Портера. Мужчина вопросительно приподнял брови, будто спрашивая меня, что будет дальше, однако единственное, чем я могла ему ответить, это едва заметным пожатием плеч. Ничего нового я для себя не услышала, о том, что в Модесто орудует подражатель, я и так догадывалась, прекрасно понимая, что иной вариант был бы просто безумен, только вот легче от этого не становилось.

Одна лишь мысль об еще одном монстре, таком же, как ублюдок-Андерсон, приводила меня в состояние неконтролируемого бешенства, поймать козла было делом принципа, а где-то внутри, у бешено колотящегося сердца билось одно единственное желание — на этот раз сделать все возможное, чтобы преступник получил по заслугам.

Человек, убивший моего напарника, отделался слишком легко, страдал перед смертью недостаточно, и теперь, когда судьба давала мне второй шанс, я намеревалась им воспользоваться.

— Что ФБР будет делать теперь? — спросил у Рида бывший шеф, поняв, что от меня внятного ответа не дождется, и мой спутник, рассеянно взглянув на своего собеседника, чуть нахмурился, будто бы недовольный тем фактом, что его оторвали от чтения.

— Мы имеем дело с подражателем, которому известны детали совершенных Андерсоном преступлений, — озвучил Спенсер то, что и так было понятно. — Либо наш субъект был в курсе происходящего, либо помогал преступнику с убийствами, либо имел доступ к делу. Для того, чтобы понять, насколько хорошо он осведомлен, нужно сравнить материалы трехгодичной давности с новыми преступлениями, мы должны знать, насколько эти убийства схожи между собой, должны найти то, что их отличает. У нашего субъекта, не смотря на то, как тщательно он копирует убийцу, есть своя особенность, она поможет нам составить портрет.

— Я велел привезти все материалы из архива, они ждут вас в участке, — Портер поджал и без того тонкие губы, явно чем-то крепко раздосадованный, и решительно поднялся со своего места, едва не опрокинув стоящий на соседнем столе компьютер. Судя по тому, как низко опустились густые брови, сложившаяся ситуация доставляла мужчине определенный дискомфорт, он явно был ущемлен тем фактом, что история повторяется, и готов был рвать и метать, чтобы найти виновного. — Любую посильную помощь…

— Это давайте без меня, — резко оборвала я шефа, почувствовав, как пробежались по спине мурашки. От перспектив вновь открыть знакомую папку и увидеть фотографии, лишившие меня сна на долгие месяцы, стало не себе, и я даже думать не хотела о том, чтобы пережить все это во второй раз. Руки отчетливо задрожали, перед глазами на мгновение потемнело, и лишь с огромным трудом мне удалось вернуть ощущение равновесия. Испытывая острое желание покурить, я глубоко вздохнула, крепче сжав пальцы на ремешке рюкзака, а после, намерено игнорируя испытывающий взгляд Портера, для которого, судя по всему, моя осведомленность была новостью, коротко бросила Спенсеру:

— Позвонишь, как изучишь материалы дела. Мне нужно проветриться…

— Блейк, ты… — начал было Рид, рядом с ним вскинулся мой бывший шеф, однако я, не утруждая себя вежливым прощанием с патологоанатомом, выскользнула за дверь, чувствуя, что начинаю задыхаться.

Перед глазами все еще стояло изображение превратившегося в уголек тела, и объяснять Портеру, как я умудрилась получить доступ к скрываемым от меня материалам, не было никакого желания.

Полицейские, расслабленно курящие у крыльца, при моем появлении оживились, прерывая свой разговор, но вместо того, чтобы сесть в знакомую машину, я порывисто сбежала по ступенькам, вдохнула на полные легкие свежий воздух, разбавленный табачным дымом, и стремительным шагом зашагала прочь от медицинского центра, искренне надеясь, что со стороны это совсем не похоже на позорный побег. Судя по тому, как жгло спину от удивленных, подозрительных взглядов бывших коллег, это у меня получилось не слишком хорошо.

Голова отчаянно болела, кислорода не хватало, а от сигарет, выкуриваемых одна за другой, очень скоро начало першить в горле, но проклятая темнота, от которой я так сильно пыталась избавиться, почему-то не хотела отступать, и я абсолютно не знала, как с ней бороться. Мне казалось, что прошло уже достаточно времени, мне казалось, что я справилась со своими паническими атаками, что изгнала монстров, живущих в подсознании, однако, оказавшись в родном городе, столкнувшись с реальностью, от которой все это время бежала, я осознала, насколько слаба. Можно было притворяться бесконечно, можно было делать вид, что у меня все хорошо, и что убеждения мистера Росси о том, что все позади, являются истиной, но на деле все было по-другому.