Исцелить разум, обнажить чувства...(СИ) - "Happy demon" - Страница 58

Ловкие пальцы спешно выхватили у меня фотографию, и я даже сопротивляться не сумела, все еще мысленно пытаясь убедить себя в том, что это только глупый кошмар, и что я сейчас проснусь, а все будет, как прежде, и не будет вокруг всего этого ужаса, этой мерзкой грязи, этого… Эмили коротко, емко выругалась, рассмотрев то, что так поразило меня, невнятная возня, донесшаяся с улицы, пробудила от оцепенения, и я, будто только осознав, что происходит, повернулась к стенду, принявшись срывать все эти делано-радостные, веселые фотографии, скрывающие под собой настоящий кошмар. С каждым сорванным квадратиком глянца перед нашими с Прентисс взглядами вырисовывалась другая картина, жуткая, невыносимая, исполненная ужаса и боли, и никто из нас не мог произнести и слова. Взгляд скользил по испуганным, перекошенным и залитым слезами лицам маленьких, несчастных девочек, внутренности скручивало в тугой узел, а к горлу подкатывала тошнота, и как мне удалось удержать в себе весь выпитый за день кофе, я искренне не понимала.

— Мэри Хилл, — внезапно произнесла Эмили, ткнув пальцем куда-то в ворох сорванных мною фотографий и указав на лежащую поверх остальных, но вместо того, чтобы посмотреть на нее, я начала судорожно искать знакомое лицо среди тех, что все еще остались на стенде.

— Здесь ее нет, — я буквально возненавидела себя, что в голосе всего лишь на мгновение проскользнуло предательское облегчение. — Он фотографирует своих жертв, пока те еще живы, а это значит…

— Девочка все еще где-то спрятана, — согласилась со мной женщина, коротко кивнув, и я, не дожидаясь того, что она может сказать еще, бросилась к распахнутым дверям, слыша за спиной спешную поступь.

Картина на улице была все той же, Хотч с Дереком по-прежнему прижимали обездвиженного клоуна к земле, а тот все еще лепетал что-то невнятное, мычал и тихо стонал, загребая ботинками жидкую грязь. Спенсер, спрятавший пистолет, сидел на корточках у его головы, что-то бормоча себе под нос и пытаясь общаться с помощью жестов, но пока что результатов это не приносило. Немного в стороне от них Росси пришлось задействовать все свое красноречие, чтобы удерживать рвущегося на выручку своему подопечному мистера Торреса, продолжающего упрямо говорить о том, что все это ошибка, и в любой другой момент его искренность и уверенность в собственных словах наверняка бы меня убедили, но только не сейчас.

Перед глазами все еще полыхал украшенный фото, как трофеями, стенд, и жалости у меня больше не было.

— Вы не можете так просто…

— Полюбуйся! — рявкнула я, в несколько быстрых шагов оказавшись рядом и бесцеремонно толкнув явно удивленного моим поведением директора цирка. Оскалившись и едва удерживаясь от того, чтобы не выхватить пистолет и не разрядить его то ли в субъекта, то ли в Торреса, я швырнула последнему прямо в лицо одну из найденных фотографий. — Ошибка? Недоразумение?! А как ты назовешь это?!

Судя по тому, каким ошарашенным выглядел мужчина, широко распахнутыми глазами всматриваясь в блестящий глянец, увиденное стало для него сюрпризом, он беззвучно открывал и закрывал рот, явно не способный подобрать слов, а лицо как-то странно вытягивалось, и в любой другой момент это, наверное, выглядело бы смешно. Сейчас мне смеяться не хотелось, в груди клубилась ярость, и от хмурого выражения лица наставника, успевшего заглянуть мне через плечо и рассмотреть фото, становилось только хуже.

Оглянувшись на остальных членов группы, я заметила, как они вопросительно переглядываются, явно не понимая причин такого нашего поведения, но найти слова, чтобы объяснить все, я просто не могла…

Как-то беспомощно оглянулась на Эмили, переминающуюся с ноги на ногу рядом, а после вновь посмотрела на Торреса, понимая, что увиденное его пробрало.

— Девочка еще жива, — тихо произнесла Прентисс, привлекая его внимание, и циркач тут же вздрогнул, будто от удара. — И если он действительно умеет читать по губам, вам лучше сказать ему то, что заставит его показать, как ее найти.

Уж не знаю, что думал обо всем происходящем мужчина, однако то, что изображение на фотографии его испугало, было видно невооруженным глазом. По-прежнему не в силах выдавить с себя ни слова, мистер Торрес поочередно взглянул на каждого из нас, шумно выдохнул, покосившись на стоящего рядом со мной Росси, а потом, будто бы через силу, перевел взгляд на клоуна. Окончательно измазавшись в земле и болоте, тот как-то странно притих, удерживая голову приподнятой, а его глаза неотрывно вглядывались в перекошенное лицо директора цирка. Я не была уверена, что он до конца понимал, о чем мы говорили, но резко изменившееся отношение к ситуации человека, который до этого пытался его защитить, субъект явно почувствовал, прекратив вырываться и, кажется, даже не обращая внимания на мужчин, находящихся рядом. Он смотрел затравленно, как больной зверь, почти не мигая, потекший грим застыл ручейками бегущих по щекам слез, а размазавшаяся, но все еще различимая печальная гримаса выглядела абсолютно дико, и я всего лишь на мгновение позволила себе отвести взгляд.

Уставилась в холодное серое небо, до боли зажмурившись, чтобы избавиться от жжения в глазах, а после коротко вздрогнула, когда стоящий рядом Торрес тихо, явно прилагая много усилий, заговорил:

— Артур… Ты должен сказать этим людям, где спрятал девочку, слышишь? — голос дрожал и ломался то ли от волнения, то ли от чего-то другого, пальцы с силой сминали фотографию, сжимая ее так крепко, что побелели костяшки пальцев, однако, что поразило меня больше всего, директор цирка все равно пытался говорить мягко, будто с маленьким ребенком, а губы всего на мгновение, но дрогнули в успокаивающей улыбке. — Ты ни в чем не виноват, слышишь? Это не твоя вина, тебе просто нужна помощь. Эти люди помогут тебе, но ты обязан сказать, где девочка. Все будет хорошо, я обещаю тебе. Слышишь, Скотт тебе обещает, ты же знаешь, что Скотт тебе никогда не врет? Я всегда на твоей стороне, Артур.

Поднявшийся ветер трепал волосы и бросал в лицо сорванные с деревьев листья, мокрая, грязная одежда липла к телу и заставляла дрожать, но я даже не шелохнулась, жадно всматриваясь в лицо Артура и пытаясь рассмотреть настоящие эмоции за его плотным гримом. Он был все таким же тихим и молчаливым, по-прежнему смотрел только на мистера Торреса, будто вокруг не было никого другого, а время застыло, и я сама не заметила, как до боли вцепилась в руку стоящего рядом наставника. Агент Росси не сказал мне ни слова, жадно прислушиваясь к разговору, я слышала его хриплое дыхание, срывающееся из приоткрытых губ, и мне просто до безумия хотелось громко, истерически закричать, чтобы услышать хотя бы собственный голос.

Тишина была невыносимой, и она просто сводила с ума.

— Прошу тебя, Артур… — с искренней мольбой произнес Торрес, отчетливо шевеля губами, и клоун, на мгновение прикрыв глаза, завозился на мокрой земле, попытавшись освободить хотя бы одну руку из захвата.

Дождавшись согласного кивка Хотчнера, Дерек медленно отпустил крепко удерживаемую конечность, настороженно косясь на нашего субъекта и готовый в любое мгновение вновь его ухватить, Спенсер чуть отодвинулся, поднявшись на ноги, а Артур, с трудом перевалившись на бок, свободной рукой сделал несколько резких, порывистых жестов, разобрать которые я, к сожалению не смогла. Нахмурилась, покосившись на коллег, которые, кажется, тоже не понимали, что он сейчас сказал, вскользь мазнула взглядом по Риду, который беззвучно что-то прошептал себе под нос, как-то странно оглядевшись по сторонам, а после резко повернулась к Торресу, который в ответ на жесты клоуна судорожно вздохнул.

— Что? Что он сказал?! — спросил, кажется, потерявший всякое терпение Хотчнер, привлекая к себе внимание, и директор цирка только растерянно моргнул, словно до последнего не веря в то, что узнал.

— Она здесь… В пустом фургоне для животных, — мужчина медленно повернулся в сторону и рассеянно махнул рукой. — Когда кто-то из цирковых животных болеет, мы изолируем его от остальных, чтобы…