Ковчег Фабиана (СИ) - Край Gekas - Страница 30

— Но не получили достойного вознаграждения? Верно?

Золтар задумался. Но ответ пришел в голову почти мгновенно.

— Хамон укажет нам путь к Богам. Не об этом ли ты говорила?

— Я сказала, может быть. Не путай мои слова. Но даже, если и так, вы не достойны этого. К рекуле вы не имеете никакого отношения. Боги просили не вас, а Джарета.

— Джарет мертв! Сколько можно о нем говорить?

Маджида рассмеялась.

Громко и со вкусом:

— И это, истинная, правда! Но, что случается после этого с рекулой, вы наверняка не знаете! А я вам отвечу, глупые людишки! Рекула переходит по наследству!

Некромант изумился:

— Что?!

— А то. — Перебила его Маджида. — Джарет сломал печать, и рекула повисла над ним, словно неподъемная ноша. Сколько сил он потратил, идя по ее следу. Сколько долгих ночей его жена проводила без мужа. И чем все это закончилось?

— Воины Света ворвались в его жилище в Сухой Тропе и убили всю семью. — С разочарованием вымолвил Золтар.

— А ты уверен, что всю?

Слова прозвучали эхом в тихой сумеречной комнате.

Некромант глубоко задумался, вспоминая былую историю. Они вместе с Карабаром изучали ее подробности ночи напролет в Башне Мертвеца. Что они могли упустить в древних свитках?

— Я слышал, что у них был маленький сын, и ему удалось бежать в Вальтальский лес, где его растерзали дикие звери.

— А вот это уже неправда. Как ты думаешь, кто проживал все это время на территории трактира вместе с гномами?

Вопрос был риторическим, потому Золтар не стал на него отвечать, а только и смог произнести:

— Великие Боги!..

— Вот именно! Они-то и помогли парню выжить в лесу, пока его не нашли гномы. И знаешь, почему?

— Он наследник рекулы! — последние слова некромант выдавил из себя с пребольшой болью.

«Как же он раньше этого не понял?!».

— Абсолютно верно! — Маджида хитро улыбнулась. — Поэтому, я и спросила тебя, знаешь ли ты про мальчишку? Где он сейчас?

Некромант остолбенел:

— Он на Дворцовой площади. Его безумной идеи выручить тех двух гномов, мы не смогли помешать. Никакие уговоры не изменили его решения. Его единственной мыслью была месть. Азакар проводит его до обозначенного места и оставит умирать. Таков был уговор.

— Карабар вас не простит! — глаза Маджиды загорелись ярким пламенем. — Ты не представляешь, сколько стражников там соберется. И это не принимая в расчет герцога и старого мага. У него нет ни единого шанса выжить. Ты обрек на смерть наследника рекулы.

— Я не смог его переубедить! — оправдывался Золтар.

— Ну что ж. Дело ваше. Только предупреждаю — если вы все еще хотите и дальше реализовать свою затею с рекулой, то вам просто необходим этот парнишка. Без него — у вас ничего не выйдет.

Некромант сунул книгу в наплечную сумку и, что есть силы, рванул вниз по лестнице, магией освещая путь до входной двери. Ступеньки мелькали перед глазами. Золтар осознавал, что сделай он неуверенное движение, свернуть шею после падения было простым пустяком. Но времени на эту мелочь у него не было.

Шансы на спасение Сальвата были ничтожными. Если Азакар уже оставил парня, то все — пиши, пропало. Молодой неопытный юнец, ослепленный жаждой мести, просто красиво умрет на Дворцовой площади. А пресловутая рекула так и останется навсегда несбыточной мечтой.

А может, даже и легендой.

Глава 7. Столица смерти

Дворцовая площадь Китежара просто кишела зеваками со всех уголков столицы. Простой люд видел, как возле Дворца самого короля Регеля возвели деревянный помост, и народ двинулся на площадь. Не каждый день предстояло увидеть кровавое зрелище, названию которого было «Справедливый суд».

Интересное представление обычно заканчивалось казнью провинившегося преступника. Регель не принимал ни какие отговорки, оправдания или извинения. Никогда, за время существования Китежара. приговоренный узник не спускался с помоста в целости и сохранности.

Конечно, неприятное зрелище не всегда заканчивалось смертной казнью. Иногда, осуждая какого-нибудь воришку, палач отрубал обвиняемому кисть или даже целую руку. А потом, произнося долгие нравоучительные речи, судья объяснял, что в Тальгарде кара настигнет любого жителя, независимо от пола, возраста или звания. Интересным было то, что пока речь не окончена, обвиняемый не имел права покинуть помост, и обратиться к лекарю. И следующее действие зависело от причуды короля, как быстро он разрешит вмешаться целителю. Наказание было больше показательным, чем справедливым — об этом ведали все жители столицы.

Но сегодняшний день для них был чем-то особенным.

С самого утра народ галдел, что должно произойти что-то из ряда вон выходящее. Что мучениками на этом деревянном помосте будут два гнома, ранее руководящие каким-то трактиром на Приграничной территории.

И что самое забавное в этой ситуации — на площади собрались исключительно люди. Никаких представителей других рас Сальват не заметил. Все те, кто не принадлежал к расе людей, предпочли остаться дома, в своей, так сказать, крепости. И с особой осторожностью к этому отнеслись гномы. Навлекать на себя гнев простого люда никто не желал. В столице не особо жаловали бородатых карликов, но кое-кто из них все же проживал в Китежаре. И об этом знали все, от стара до млада.

Азакар не стал испытывать судьбу. Преспокойно себе находился за углом близлежащего дома, подальше от толпы и как можно незаметней для окружающих. Укутанный в черный кожаный плащ с глубоким капюшоном, он скрывал свою истинную расу. Хотя габариты орка неприятно привлекали внимания. Единственным оправданием было то, что люди не станут особо зацикливаться на незнакомце больших габаритов. Основное их внимание сосредоточится на Дворцовой площади.

Сальват, стоял в самом центре толпы, особо не беспокоясь насчет своей персоны. Выглядел он, как вполне себе обычный человек, больше похожий на прилежного гостя, кто решил посетить столицу и случайно попал на интересное мероприятие.

Длинный коричневый балахон скрывал его меч, висевший на боку. А замызганный капюшон, отводил посторонние взгляды. В этом обличие Таррон и герцог Батаб не должны его опознать. Под покровом толпы юноша оставался незамеченным. До поры, до времени.

Стража находилась далеко. Заметить подозрительного мальчишку они могли. Да и кто из них, знал его в лицо? Основной задачей «голубых львов» оставалось слежка за порядком на Дворцовой площади. Пока все вели себя прилично, стражники были непоколебимы.

Итак, представление начиналось.

На большой деревянный помост вывели его друзей: Тули и Роти, отчего сердце молодого парня сжалось до немыслимых размеров.

Толпа начала тихо перешептываться, то и дело, перебивая друг друга. Как ни старался Сальват, не мог разобрать смысл их слов. Все сливалось в единое шипение, потому складывалось ощущение, что находишься в самом центре змеиного гнезда.

Следом на площади появился герцог Батаб в праздничном красном одеянии. Голова его была покрыта смешным головным убором, больше похожим на ночной колпак, который одевал перед сном покойный Гимрин.

Несколько мгновений прошло, как к помосту неторопливым шагом подошел Таррон, держа в руках свой древний посох. С такого расстояния разглядеть молодого юношу он не мог, но парень от греха подальше немного шагнул в сторону, прячась за широкую спину впереди стоящего зеваки.

И вот, наконец, появился сам Регель.

Одетый в яркие голубые одежды, он гордо прошествовал к небольшому золотому трону, который, специально для него вынесли два огромных слуги.

Трон украсили двумя длинными флагами голубой расцветки с местным гербом, на котором была запечатлена морда свирепого льва — зверя, по поверьям хранившего весь Тальгард.

Король объявил, что «Справедливый суд» можно начинать.

Молодой парень не мог разобрать слова новоиспеченного глашатая, потому что толпа между ним и помостом нервно переговаривалась, предъявляя свои неизвестные версии. Но слышать обвинения Батаба ему было не обязательно. Сальват и так знал, о чем ведает народу персона в красном расшитом одеянии.