Непреложный обет (СИ) - Новикова Клавдия - Страница 11

Костюм идеального кроя, начищенные до блеска туфли, в которых, если присмотреться, можно было увидеть своё отражение, аккуратно зачесанные волосы, холодный взгляд, ровная осанка — достойный потомок столь древнего аристократического рода.

Покрутив в руках приглашение, он активировал прилагающийся к нему порт-ключ.

Первое, что почувствовал лорд, — головокружение. Всего было много. После почти четырехдневной тишины какофония звуков, обилие мелькающих лиц, ароматов туалетной воды, смешавшихся с запахами блюд, давили, сжимали, душили. Кто-то здоровался, спрашивал что-то. Малфой кивал головой, наиграно улыбался, а глазами искал того, ради которого он сюда и пришёл. Искал… И наконец-то нашёл.

Герой вечера стоял в окружении бывших однокурсников. Рон первый увидел Драко и дернул за рукав Гарри, указывал в сторону пришедшего. Поттер сорвался с места сразу же, пробирался через толпу людей, извинялся, протискивался вперёд. Малфой не шевелился, по условиям непреложного обета он не должен был сам приближаться к мужу. Интересно, как это работает. Гарри сокращал расстояние, а Драко чувствовал удушье и вполне ощутимую боль в сердце.

Рука переместилась на область груди, где ощущались быстрые ритмичные удары. Да когда же ты успокоишься? Когда? Дышать становилось тяжелее.

Вот уже Гарри совсем близко, но по пути ему встречается то один, то другой желающий пожать руку, сказать спасибо, девушка мило улыбается, ещё одна обнимает его. Что-то произносят, Драко не понимает, не слышит, только видит, как люди поднимают бокалы, пьют за здоровье героя.

Зачем он здесь? Он здесь лишний… Вымученно прикрыв глаза, представив мэнор, Малфой впервые за пять лет аппарировал домой.

Весна была холодная, как пять лет назад. С минуту постояв у крыльца, он направился в сторону сада.

Капли противно били по лицу и рукам, но это даже хорошо, это отвлекает от мыслей… Поворот, ещё поворот. Одежда промокла насквозь. Мокрая дурацкая мантия стала грузом. Драко с облегчением избавился от неё, оставаясь только в белоснежной рубашке, липнувшей к телу, и чёрных брюках. Туфли уже не блестели, грязь налипла до щиколоток.

Лорд сошел с дорожки к старому дереву, под которым так любил играть ребёнком в его тени, сейчас оно засохло. С этого места взору открывался старинный замок во всей красе. Величественный, древний, завораживающий. Спиной Малфой прислонился к стволу, руки очерчивали фактурную грубую кору, лицо подставил дождю. Он дома. Его дом. Его одиночество. Его персональный Азкабан.

По лицу, шее и груди стекала вода. Он не понимал, был ли это дождь или слёзы… Нужно просто прикрыть глаза и научиться не чувствовать боль… Вычеркнуть чувства… Не знать о нём ничего… Не думать о нём… Не любить…

Вдох, ещё вдох…

— Драко, вот ты где, я тебя везде ищу, — негромкий голос в голове, лёгкая улыбка. Уже миражи начались, — пойдём скорее в дом, ты весь промок, — раздалось совсем близко.

— Нет, — дернулся Малфой, понимая, что это ни какая не галлюцинация, а реальный Гарри Поттер, который подходит к нему всё ближе. — Нет! — закричал ещё раз блондин, отступая назад. — Что тебе нужно? Зачем ты здесь? Ты должен быть там…

— Драко, давай поговорим, только вернёмся в дом, ты весь промок, — Гарри глядел на мужа, отмечая его бледность и изможденность, шаг вперёд.

— Нет, — Драко попятился назад, — мы не будем говорить, Поттер. Не будем, — на лице отразился то ли страх, то ли обреченность. — Но… Но ты… Ты будешь слушать, — Гарри кивнул головой, не делая больше попыток приблизиться.

Малфой молчал некоторое время, так же не стремясь сократить расстояние, смотрел…

— Я лорд, Поттер, — наконец начал он, — я — чистокровный лорд. И здесь, потому что тут дом, где вырос с мыслями о том, какой особенный. Я — чистокровный, я — потомок древнейшего рода, и я — Малфой. И на протяжении семнадцати лет у меня были четкие взгляды на жизнь и приоритеты, заложенные родителями. Я знал, что в жизни главное, знал кого любить, знал кого ненавидеть, знал как себя вести и с кем. С кем дружить, с кем общаться, а с кем даже здороваться не следует. А сейчас… Ты зря меня спас тогда. Я должен был умереть с родителями, так было бы правильно…

— Нет, Драко… — Гарри дернулся, мысль о потере была невыносима.

— Не перебивай, слушай, — оборвал Малфой. — Ты… Я ненавидел тебя всю свою жизнь. А сейчас… Поттер, я ненавижу тебя ещё больше. Я так тебя ненавижу. За все пять лет, за то, что забрал меня из больницы, за твою преданность, за веру в меня, за миллионы поцелуев, за нежный шепот в ночи и громкие стоны, за «Драко, хочу к тебе», за то, что ты сейчас стоишь здесь и так смотришь. За то, что моё сердце сжимается от счастья, от того, что ты рядом, за то, что мои глаза ищут тебя повсюду, и за то, что в голове звучит твой голос. За то, что ты каждый раз пытаешься вернуть меня. За то, что на данный момент я бы ни за что не возвращал свою память. И за то, что безмерно в тебя влюблён.

Малфой отвернулся, не мог смотреть и возблагодарил Мерлина за дождь, так как плакать было унизительно, а горячие слёзы смывались холодными каплями.

— Драко, — опять попытался начать диалог Гарри.

— Молчи, Поттер, молчи, — Малфой трясло, — я всё знаю, что ты хочешь сказать. Но в этот раз всё по-другому, — парень развернулся в сторону героя, — ты знаешь, что я заключил с Гермионой непреложный обет? — Поттер покачал головой, не понимая, лорд улыбнулся, облегченно выдохнул. — Это хорошо, это очень хорошо. Это даже как-то символично. Пожиратель смерти умирает в годовщину победы… Это положит конец моей агонии, — совсем тихо произнёс он, так, чтобы муж не услышал. Дальше, он резко развернулся и добавил: — у меня есть желание Гарри, — шаг в сторону героя, боль в сердце, — я хочу, чтобы ты был счастливым… Будь им, несмотря на все невзгоды на твоём жизненном пути.

Ещё шаг, дышать трудно. Руки потянулись к любимым плечам. Губы прикоснулись к таким желанным губам. Боль пронзила всё тело. Темнота.

— Нееет, — крик Гермионы — последнее, что услышал Драко, прежде чем замертво упал к ногам супруга.

Хорошо, тепло, не больно. Наконец-то всё закончилось.

— Мамочка, — Драко приоткрыл глаза, перед ним, в белом тумане, стояли родители, они пришли за ним, они его любят, — мама, отец, я так скучал, я так скучал по вам, мне так больно было, теперь мы всегда будем вместе?

— Вообще-то нет, — раздался звонкий голос Грейнджер со стороны.

Драко несмело повернул голову, начиная соображать, что он не в другом мире, а в самой что ни на есть реальности. В своей комнате, в своей кровати. Сухой, только волосы ещё влажные, совсем не успели высохнуть. А силуэты в тумане — это портрет родителей. И сейчас на него смотрят не родительские глаза, а другие, целых три пары. Карие, голубые и зелёные.

Малфой приподнялся и откинулся на подушки, натягивая повыше покрывало.

— Я не умер, — озвучил факт, — почему?

— А чего тебе умирать-то, здоровый мужик, — Рон улыбался не только губами, но и глазами, да и всё его лицо светилось от счастья, от него исходила невероятная радостная энергетика. Как и от всех остальных. Гермиона закусила губу, пытаясь скрыть эмоции, но у неё плохо получалось, улыбка разъезжалась. На Гарри Драко не смотрел, боялся повернуться в его сторону.

— Не понимаю, — повторил Драко, — я ведь дал обет…

— Драко, — ласково обратилась к нему девушка и присела рядом на кровать, — как ты мог подумать, что я смогла бы лишить Гарри тебя навсегда, я же знала, что ты любишь его. Вы любите друг друга. Ты действительно дал обет, но для вступления его в силу требуется несколько условий. Присутствие третьего лица, согласие обещающего и четкое произнесение имени. Мне клятву дал Драко Малфой. А ты…

— Я не Малфой, — осознавая свою такую простую ошибку, выдохнул Драко, — я Поттер, вот уже несколько лет.

— А я не Грейнджер, а Уизли, — Гермиона виновато сжала руку лежащего.

— Но почему я тогда потерял сознание? — не понимал «возвратившийся с того света» Малфой.