Вспомнить забытое. Тайна военного лагеря. Книга 1 (СИ) - Виннер Виктория - Страница 42

— И? Что пошло не так? Почему Йенс до нас не доехал?

— Он доехал, — удивил меня Эддон. А я пыталась вспомнить, не забыла ли я чего? Да нет… Три года назад я проводила первые две недели каникул в гордом одиночестве, потому что Эд был в лагере, а Эльза улетела на Барос с сестрой и ее родителями. На одной из тусовок я познакомилась с этим парнем, Алексом, пара свиданий, попытка изнасилования… Потом вернулся Эд, неделю мы с ним готовились к тестам, потом сами тесты. И я не помню никакого Регнера!

— Эдди, может, ты что-то путаешь, потому что…

— Мы зачистили тебя, — перебил меня Йенс, а я как будто получила удар под дых. Не удержавшись на ногах, я буквально рухнула на свою кровать, прижав руку к горлу из-за внезапно настигшего меня приступа тошноты. Регнер тем временем продолжил:

— Я доехал до вас, и прожил на вашей кухне почти две недели. Эдди работал допоздна, и мы с тобой много времени проводили вдвоем… и… кое-что произошло…между нами, — Йенс задумался, видимо, подбирая слова, — Великий, Эд, помоги!

Я перевела взгляд на Эдди, надеясь, что брат сейчас скажет, что это какой-то глупый розыгрыш, что первый раз я увидела Йенса в Мекросе в середине октября этого года. Это такое ужасное ощущение, когда тебе говорят, что что-то было, ты пытаешь вспомнить, но ничего! Пустота! Мне начало казаться, что я схожу сума, или, что это вообще не я, или, что я сплю!

— В общем, ты была просто раздавлена, когда узнала, что Йенс уехал после того, как…ну…что-то произошло между вами, — и тут мне снова стало жутко стыдно. На что он намекает? Мы с Йенсом переспали? Не может быть! Никакой поморд не стер бы это воспоминание из моей головы! А Эд, тем временем, продолжил. — Ты не выходила из своей комнаты, и ты пропустила первый вводный тест. Я не мог просто смотреть, как ты пускаешь под откос все то, о чем мечтала из-за своей глупой влюбленности… как ты ломаешь свою жизнь…

— У командующего секретной службой не может быть никаких личных отношений, — перебил Йенс, кажется, начавшего злиться Эда. — Разрешены только… краткосрочные связи. В иных случаях, все родные и близкие агентов регулярно проверяются, в некоторых случаях за ними ведется слежка… это не жизнь, особенно для молодой девочки. И в случае малейших подозрений об утечке секретной информации их зачищают. А частые зачистки приводят к отмиранию клеток мозга, есть вероятность, что с течением времени человек, переживающий воздействие помордом регулярно, заболеет слабоумием. Про риск зачистки я не мог тебе рассказать, это не для широких масс информация. Да и тебе надо было учиться, а я… у меня совершенно нет времени ни на что… в общем, толком объяснить тебе все это я не мог, пытаться сделать вид, что ничего не произошло, было бы глупо… единственный выход, который я увидел тогда — уехать, пока не стало поздно. Я не пара тебе…

Регнер замолчал, снова уставившись куда-то в пространство. А Эдди продолжил.

— Ты была еще совсем ребенком, Ника. Тебе было семнадцать! Ты даже не ела несколько дней.

И ты ломала свою жизнь своим демонстративным отказом проходить вводные. Ты знала, что тех, кто не сдаст эти тесты, даже не будут рассматривать, как кандидатов на поступление. Но ты уперлась рогом, сообщив мне через дверь в свою комнату, что консулом ты все равно быть не сможешь, потому что ими командует Йенс. Сказала, что поступишь в какой-нибудь колледж и получишь рабочую профессию, типа банковского служащего. Я был в ужасе, я не знал, что делать! На спасение твоего будущего у меня оставались считанные часы! Я не мог просто ждать, что ты одумаешься, мне надо было как-то приводить тебя в чувства, причем срочно. Уже тогда я знал, что получу предложение от государственной конторы, поэтому заранее стал готовиться и изучал регламенты… В одном из них наткнулся на информацию о поморде, — Эдди замолчал, а я не могла даже пошевелить конечностями, я была уже полностью опустошена, и уже не была уверена, что хочу услышать, что было дальше…, но Эд продолжил. — И я позвонил Йенсу. Сначала он был против, сказав, что это не правильно, но я был раздавлен и настоял! Я выучил технический язык поморда за два дня, написал задание и описал легенду про Алекса и попытку изнасилования…

Перед глазами все поплыло и размылось от накативших слез. Самый ужасный день в моей жизни на самом деле был выдумкой моего брата! Человека, которому я доверяла как себе. И этот человек сделал это со мной… Он влез в мою голову и поместил туда этот ужас. Великий, я просто не могу в это поверить! Слезы одна за одной стекали из глаз, я не успевала их вытирать рукавом своего свитера. Йенс подошел ко мне, присел на корточки и протянул салфетки, которые предварительно взял со стола. Я посмотрела на него и попыталась понять, как такое возможно? Мы уже были знакомы раньше? Как он позволил Эду сделать это со мной? Но его на тот момент я знала всего неделю. А Эд… мой самый родной человек…

— Я не знал, что именно написал в задании и легенде Эд, — тихо сказал все также сидящий рядом со мной Йенс. — Я думал, он сотрет только наш с тобой поцелуй, оставив наши отношения в твоей голове только дружескими. Он сказал мне только тогда, когда я уже отправил меморал с твоими воспоминаниями в хранилище. Если бы я знал, что за легенду Эд готовит… Я бы ни за что не согласился…

Йенс говорил искренне. И я ему поверила. Только это ничего не меняло. Боль от того, что Эдди так поступил со мной, затмила все мое сознание, я чувствовала эту боль физически, всем телом. Кажется, болели даже волосы и ногти.

— Йенс, — прошептала я, — оставь, пожалуйста, нас с Эддоном одних.

Йенс кивнул, и пошел к выходу, куда как раз вошли Дайна и Рич.

— Чего вы так долго? — спросила Дайна.

— На выход, — скомандовал Йенс таким тоном, что я бы не посмела не подчиниться. Дайна вышла сразу, а Рич вопросительно посмотрел на зареванную меня. Я кивнула ему, и только тогда он вышел.

В палатке воцарилась полнейшая тишина. Ее тонкие стены не пропускали никаких шумов с улицы. Из какого материала эти палатки были сшиты, нам не говорили — это очередная тайна лагеря, которую нам придется хранить, как и присутствие на Герехтайге действующих магов, изобретение умывальни и магические светильники. А я так и не поняла, почему все это — тайна? К чему правительству Герехтайга скрывать такие достижения научно-технического прогресса от своих граждан?

Тишину нарушила я.

— Донни, как ты мог? — прошептала я, называя брата его детским прозвищем. Я не называла его так лет двенадцать… Будучи ребенком, я понимала, что брату неприятно слышать свое детское прозвище, больно. Слишком сильно напоминает родителей и родной Ренхен, на котором его только так и называли… И я перешла на герехтайтское Эдди. — Ты хоть понимаешь, что я чувствовала тогда? Я так испугалась… В какой-то момент я подумала, что этот парень добьется своего, и тогда, наверное, я предпочла бы умереть… Мне было так тяжело сопротивляться ему… Я перестала доверять людям, доверяя только тебе. А оказалось, что напрасно. Я боялась заводить отношения, я боялась улыбнуться лишний раз или надеть юбку, боялась, что этим снова кого-то спровоцирую… Еще раз такой ужас я бы не пережила. Я долго думала о том, почему же это произошло, и пришла к выводу, что это я виновата… Я решила, что это мое наказание за то, что недостаточно стараюсь быть достойной… Только достойной чего я должна была стать? Или кого? Тебя? Зачем, Донни? Зачем эта легенда про Алекса?

Эдди виновато пожал плечами и ответил:

— Я решил, что это отличный шанс, чтобы заодно попытаться изменить твое поведение и отношение к жизни. Я так устал беспокоиться из-за твоих постоянных гулянок, мне не нравились твои откровенные наряды, Великий, ты была такая доверчивая!

Эдди встал и подошел ко мне, присел рядом и прошептал:

— Прости, я не знал, что так получится. Я просто хотел, чтоб ты была осторожнее… Ты никогда не говорила мне о своих чувствах… Я ведь только событие описал. Я понятия не имел, что ты это так тяжело перенесешь. Ты же всегда была такой сильной и смелой… Йенс прав, я отобрал твою молодость…