Пара для дракона, или погаси последний фонарь (СИ) - Чернышова Алиса - Страница 85

— Я верен не Лаари, а идеям отца!

— Уверен?

— В любом случае, вы — хуже! Вы лицемеры, убийцы, рабовладельцы! Вы не получите моей преданности!

— У, рабовладельцем меня ещё не называли, — пробормотал Стальной. — Однозначно — в копилку.

Призрачный бросил на друга предостерегающий взгляд.

— Я не прошу, чтобы ты был верен нам, — сказал он спокойно. — Не требую решений здесь и сейчас. Просто подумай: отец мёртв. Но у тебя ведь было ещё одно существо, которому ты был верен... Думаю, её звали Мия.

Глаза Дижи полыхнули. В них отразилось сначала ярость, потом — боль, а потом — отчаянье.

— Значит, вы нашли её, — бросил он. — Я всё же выдал в бреду её имя?

— Нет. Всё было немного иначе...

И Рэж начал рассказывать.

Стальной нахмурился. По его мнению, вываливать на голову и так нестабильному малолетке новость о смерти любимой женщины — не самая лучшая из идей. С другой стороны, он не менталист, а Рэж, возможно, прав — шоковая терапия правдой порой отрезвляет получше всякой сладкой лжи.

Хоть и переносится куда болезненней.

Мальчишка выслушал спокойно, даже равнодушно. Рано или поздно это обернётся, взрывом, а пока...

— Я предупреждал её, — сказал он тихо, глядя в одну точку. — Я объяснял. Мы были вместе без защиты только раз, в самом начале, когда я ещё собирался выполнить просьбу отца. Она должна была избавиться от отродья, если вдруг! Она обещала!

Тяжёлый момент.

— Возможно, она посчитала иначе, — ответил Рэж негромко. — Могу я спросить кое-что, Дижи?

Тот только равнодушно дёрнул плечом: кажется, новость его сломила. Впрочем, как же иначе?

— Почему ты не сказал отцу о Мии?

— Она не была инкубатором, — тихо, как-то безнадёжно сказал Дижи. — Она была особенной, как та, первая женщина отца. Я боялся, что он этого пока не увидит. Я собирался сказать, когда он отомстит.

Дижи нервно дёрнул уголком рта.

— Но она всё равно стала инкубатором. Вот так. Хотя мы не проводили никаких ритуалов!

— Дети иногда рождаются и без ритуалов. Ты молод, у вас довольно высокая совместимость. Всё в рамках нормы.

"У неё был бы даже шанс выжить, если бы этим занялись вовремя", — добавил Стальной мысленно. Но промолчал, понятное дело.

— Значит, тот, кого она родила — у вас?

— Те. Близнецы.

— Вы лжёте! У нас могут быть только мальчики — так мы сделаны! — он явно начал злиться.

— Вы не сделаны, — Призрачный прищурился, внимательно рассматривая внука. — Вы — не вещи. А говоря о близнецах... хотел бы на них взглянуть?..

* * *

— Мне надо выпить, — сказал Призрачный Старейшина, когда они закончили. — Поправка: мне надо напиться.

— Перебьёшься, у нас работы невпроворот. Но потом... напьёмся вместе. Я ради такого дела подгоню эльфийской отравы. Такие разговоры надо запивать.

— У меня не хватает злости, — признал Призрачный. — Даже ненависти не хватает. Эти дети...

— Во взрослых играх всегда страдают дети. Тебе ли не знать.

— Мне ли не знать... с тебя выпивка.

— Договорились.

- Интерлюдия 2. Погаси последний фонарь -

— Я не хочу!

— Жил...

— Я не хочу к ней ехать! Не хочу в это скучное Предгорье! Я стану Жрицей Предвечной, как ты! Или Властелином, как тётя Ири! Нет... придумала! Я буду Жрицей-Властелином! Ну! Можно я останусь с тобой?! Пожалуйста!

У Лимори разрывалось сердце. Она смотрела в горящие оранжевым глаза, такие знакомые, родные, и ощущала себя так, как будто от неё отрывают кусок.

"Я тоже не хочу, чтобы ты уезжала, малышка", — думала она. — "Это разрывает мне сердце. Но в данном случае так должно быть — и будет".

Она уже некоторое время знала, что Жил скоро заберут. Собственно, это было очевидно.

Во-первых, ситуация с Призрачным Домом худо-бедно нормализовалась: прекратились покушения на Гун и Жакрама, установились более-менее нормальные отношения с официальной властью. Впервые за десять лет, прошедшие с создания нового Призрачного Дома, можно было говорить о какой-то стабильности. Разумеется, на фоне этого Матушка Гун не могла не захотеть вернуть своё дитя домой.

Во-вторых, Жил научилась превращаться в человека. Она долго скрывала это, чтобы не расставаться с Лимори, но скоро этот факт стал очевиден всем. Связь между Жил и Лимори истончалась, и девочка уже легко могла обходиться без своей энергетической матери.

Это было закономерно. Лимори старалась её подготовить. Увы, упрямство малышка унаследовала, кажется, по обеим линиям.

— Почему я должна ехать с ними?! Кто они мне такие?

— Она — твоя мама, Жил.

— Ты — моя мама! Она никто мне!

— Не говори так.

— Я её видела три раза в жизни! Я не хочу в Предгорье, откуда сбежали тётя Ири, дядя Чо и остальные Властелины! Я хочу быть здесь!

Лимори строго посмотрела на девочку.

— Довольно, — она добавила в голос как можно больше льда. — Я много раз объясняла тебе, что у мамы важные дела...

— Вот пусть и дальше занимается своими важными делами! Пусть не лезет ко мне! А ты... ты отдаёшь меня ей! Вот просто так! Ненавижу тебя!!!

Лимори грустно посмотрела на захлопнувшуюся дверь.

Нужно пойти за Жил, поговорить с ней. Но не сейчас — пусть немного успокоится для начала...

И это хорошо. Будет немного времени, чтобы поплакать.

* * *

Лимори знала, где найдёт малышку. Успокоившись и собравшись, она решительно шагнула в зеркало — стационарный портал, одно из гениальных изобретений господина Ихора, привёл её прямиком в особняк на Гахаане.

— Привет, — сказал Даани и сделал большие глаза. — А Жил тут нет. И не было. Это я на правах дяди говорю, если что!

Лимори понимающе кивнула.

— Верю. Но проверю. Вдруг ты не заметил?

Даани покачал головой. Чуть улыбнувшись ему, Лимори медленно пошла наверх. Как и следовало ожидать, Жил нашлась в комнате с фонарём.

Лимори сжала губы, прогоняя прочь воспоминания.

Но они всё равно приходили.

О том, как малышка только вылупилась из яйца, о том, как они часами сидели здесь и ждали Ижеени, о прочитанных книгах и играх в прятки... когда они увидятся теперь? Вздохнув, Лимори медленно подошла и присела рядом.

— Жил, посмотри на меня.

В глазах девочки были слёзы.

— Не хочу, — буркнула она. — Я всё ещё тебя ненавижу.

— Это ничего, — Лимори улыбнулась, понадеявшись, что губы не слишком дрожат. — Ненавидь. Так бывает. Но выслушай, хорошо? Твоя мама любит тебя. Правда. Но у неё есть долг перед другими существами.

— И чем они лучше меня?!

— Ничем, — ответила Лимори спокойно. — Но им приходится тяжелее. Ты здесь, в покое и сытости, а многие из них — в горе и ужасе.

— Но...

— Ты говорила, что хочешь быть Жрицей. Но это значит, что должна думать не только о себе, понимаешь? И придавать большое значение боли других.

Девочка уткнулась носом в колени, но ничего не сказала.

— Твоя мать — сильная и великодушная драконица, — сказала Лимори серьёзно. — Она любит тебя, малышка. И тебе понравится Предгорье.

— Нет!

— Никогда не говори, не попробовав.

Девочка поджала губы.

— Поехали с нами? — спросила она просительно. — Будет весело!

— Я не могу, прости. Я же Жрица. У меня есть обязанности здесь...

"И едва ли твоя мать будет мне настолько рада", — добавила Лимори мысленно.

Нет, у неё сложились замечательные отношения с матушкой Гун. Наилучшие из возможных. Та была благодарна Лимори за заботу о дочери, да и приглядывала — как за парой одного из Призрачных. Но... Лимори ещё помнила полные слёз глаза Гун в первую их встречу с Жил. Тогда драконочка спряталась за Лимори и наотрез отказалась выходить к матери... просто не узнала её.

Это было ужасно.

Нельзя даже вообразить, как больно было Гун. И что она ощущала. Потому...