Староста моей мечты или Я не буду тебя целовать! (СИ) - Созонова Юлия Валерьевна - Страница 38

К черту всякие дурацкие мысли из головы. Помимо меня, конечно. Ну и учебы, черт с ней проклятой. В конце концов, я же влюбилась в лучшего старосту университета, так пусть не расслабляется и соответствует!

- Что тебе, егоза? - как-то устало поинтересовался Хованский, взъерошив и без того растрепанные волосы на затылке. Я подозрительно сощурилась, окинув его внимательным взглядом.

Так-так-так… И куда мой любимый дурак вляпаться успел? И без меня? Вчера отделался общением в мессенджере, а сегодня вообще пары пропустил. Встретил меня уже около университета и выглядел до ужаса, до чертиков каким-то загруженным. Так, словно всю ночь разгружал вагоны мешками.

Полными невыносимый моральных страданий и душевных терзаний. А я, блин, не в курсе. А он еще и тормозит не по-детски, намеков не понимает и смотрит на меня так, как будто видит в первый раз в жизни. Вот как так-то, а?

А дальше все было в лучших традициях женской логики. “Сама придумала, сама обиделась, сама помирилась”. Я поморщилась, я резко остановилась, я привстала на цыпочки и…

Сама поцеловала этого вредного, но такого родного и потрясающего грызуна. Не, ну а что? Я влюбленная и самую чуточку сумасшедшая, мне можно. Мне вообще все можно, в отношении одного конкретного парня.

- Ого! - выдохнул Илья, когда я отстранилась. Снова моргнул, пытаясь сфокусировать шальной взгляд.  - И что это было, чудо мое?

- Тебе что, плакат со словом “поцелуй” сделать? - хмыкнула я, отступив на шаг и засунув руки в карманы джинсов. - В твоем возрасте, Хомячелло, такие элементарные вещи стоит уже знать! Не то отправлю тебя на мастер-класс к Костяну, пусть подучит.

Ляпнула и тут же почувствовала нестерпимое желание исполнить жест “рука-лицо”. Но Хованский в ответ лишь от души рассмеялся, и у меня на душе стало чуточку светлее. Вот так-то лучше! А то ходит тут кислый, как килограмм лимонов.

- Ну и чего ты ржешь? - поинтересовалась я, вновь сокращая расстояние между нами до очень неприличного минимума и запуская озябшие ладони ему под куртку. Если уж устроился в персональные грел...тьфу ты, парни, пусть исправно исполняет свои обязанности. - Я абсолютно серьезна. Думаю, он тебе не откажет.

Конечно, не откажет. После того, как проржется, Елизаров обязательно согласится и придумает как можно больше издевательств над нежданным учеником. Что я, своего лучшего друга не знаю, что ли? Мы с ним слишком похожи, и иногда тормоза нам отказывают. Впрочем…

Тут я кинула еще один взгляд на своего Хомяка и сморщила нос, насмешливо фыркнув. Иногда на эту черту нашего характера просто грех жаловаться. Вот грех и все тут.

- Думаю, здесь мы справимся без всяких там царьков, - притянул меня к себе еще ближе Илья. - И вообще, я боюсь. Вдруг Ярка его ко мне приревнует?

Я захихикала, представив себе эту картину маслом. Но мой смех моментально утонул в таком долгожданном поцелуе. Таком нежном и теплом, что в мыслях мелькали совсем уж наивные, детские сравнения - как мягкий, флисовый плед в разгар зимы, как самая вкусная на свете шоколадка. А самое главное - прерывать его не хочется, совсем.

Да и зачем? Вы когда-нибудь целовались на морозе? Когда тебе и холодно, жарче, чем в тропиках? Когда невинные прикосновения обжигают, а стальные, крепкие объятия отделяют от окружающего мира? Когда нет никого и ничего, когда есть только она - одна вселенная для вас двоих? Нет? И я нет. До этого самого дня.

Попробуйте, от души советую. Вы даже не представляете, что теряете...

Поцелуй уже закончился, но Илья отстраняться не спешил. Прислонившись лбом к моему лбу, он молчал. Смотрел на меня с ничем неприкрытым восхищением и нежностью, ловил рваные вздохи с моих губ. И молчал, не желая разрушать этот момент. Хороший такой момент, теплый, нежный.

И кто бы сомневался, что шило во мне просто не могло его не испортить!

- Илюш, - жалобно проговорила я, делая большие глаза. - Что ты узнал? Ты ведь что-то узнал, да? Поэтому такой хмурый… И тормозишь. Ну, больше обычного.

В ответ меня смерили очень уж выразительным взглядом. Но комментировать ничего не стали. Вместо этого, вздохнув, Илья отстранился и, взяв меня за руку куда-то повел:

- Идем, Чайка. Будем тебя отогревать какао с зефирками. Заодно и поговорим. Не уличный это разговор, совсем не уличный.

- Ничего не имею против зефирок, если ты, конечно, не хочешь зажать информацию. И это не повод увести меня от темы, конечно же, - я подозрительно прищурилась, послушно следуя за ним. Не, ну а кто его знает?

Он же вечно ворчит, что я в неприятности вляпываюсь и его за собой втягиваю. Вполне может решить, что мне не стоит знать лишнего. Как говорят: меньше знаешь - лучше спишь.  Угу, вот только в моем случае - пока я не узнаю, никто не уснет!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- От тебя разве что-то скроешь? - невесело усмехнулся мой парень. Да нет, просто мой. Блин, и откуда во мне вдруг такой приступ собственничества? - Лучше уж сам тебе расскажу, чем ты от любопытства в это влезешь. А то станется с тебя опять к этому твоему зеленому приятелю обратиться.

Мне хватило остатков совести чтобы смутиться и уныло кивнуть. Ладно, ладно, была у меня такая мысль. И когда только Хомяк успел меня ТАК хорошо изучить-то? Одна беда, гонщики - совсем иная, не творческая сфера. Жутко закрытая, со своим дресс-кодом и чужаков, лезущих не в свое дело, они любят так же, как я высшую математику - примерно никак. Хотя и тут при большом желании можно чем-нибудь разжиться.

Илья привел меня в небольшую, но уютную кофейню с мягкими диванчиками, на которых были разбросаны подушки. Подоконники тоже были обиты мягкой тканью с россыпью думок.

- Хочу туда! - уверенно потащила я Хомяка к окошку, не обращая внимания на понимающее фырканье с его стороны. Чтоб он понимал, чурбан неотесанный! В каждой девочке живет романтичная дурочка, это факт.

И эта самая дурочка во мне намекала, что на город уже опускается вечер, и именно за этим столиком открывается волшебный вид на расцветающие огнями улицы. И сразу становилось как-то уютненько так, романтично. Самое то для свидания и разговора о бандитах, угрожающих в подворотнях белым и пушистым девочкам.

Невольно прыснула от этой мысли, почесав нос. Да-а-а, Белоярцева, что с тобой любовь творит. Уже успела и крылья постирать, и нимб нацепить. Жаль, за ангелочка невинного не сойти, даже при всем моем желании.

Мой чудо-Хомяк, пока я отвлеклась на пейзаж за окном, отошел на пару минут и принес мне какао, потрясающий киш с грибами и какое-то пирожное. У меня от вида и запахов этой вкуснятины желудок сжался, настойчиво требуя попробовать все. Какое же это… Ням-ням!

Но Хованский все равно лучше.

- Я стесняюсь спросить, о чем это ты с таким мечтательно-пожирающим видом думаешь, - насмешливо заметил Илья, передвинув всю эту прелесть ко мне поближе и усевшись напротив.

- А ты не стесняйся, - щедро посоветовала я, мучительно выбирая что попробовать первым. - Может, я и отвечу.

- С трудом верится, - фыркнул Илья и сделал глоток кофе. Крепкий, обжигающий, восхитительный…

Блин, вот опять же, какая несправедливость. Какао, конечно, это офигенно здорово, но что за кофейная дискриминация-то?

- Станиславский ты мой, - я фыркнула и послала ему воздушный поцелуй. Еще и глазками невинно похлопала от чего Хованский чуть кофе не подавился. - Но ты мне зубы-то не заговаривай. Рассказывай, что ты там узнал.

После этой фразы Илья как-то сразу помрачнел, нахмурился и отвернулся к окну. Заставляя меня недовольно ерзать на месте и все больше теряться в догадках. Что же там такого произошло-то, что он так хмурится? Кто такой этот чудак на букву ”м”, что приставал ко мне?

- Видишь ли, моя милая Чайка, - как-то уж совсем издалека начал Илья, и я нетерпеливо вздохнула, понимая, что подводить он будет долго. Правда, перебивать его нельзя, только хуже будет. - Гонки - они в крови, это адреналин, который обнажает эмоции на пределе, заставляет бороться, стремиться. Вот только нельзя, чтобы гонки становились смыслом жизни, главным. Тогда человек становится неуправляемым зверем, готовым на все ради победы.