Староста моей мечты или Я не буду тебя целовать! (СИ) - Созонова Юлия Валерьевна - Страница 16

Мне мое спокойствие еще дорого, хотя бы как память о тех славных днях, когда я еще не была знакома с Хованским.

А Илья тем временем как-то подозрительно хватал ртом воздух.

- Эй, Хованский, ты случаем не астматик? - с опасением поинтересовалась я, хватая со стола салфетку и начиная его обмахивать. - Ты это...того...перестань. Я с больными обращаться не умею, если плохо станет, ты так у меня здесь на полу и окочуришься.

Точно болезный! Иначе с чего ему так багроветь, словно я ему в рот жгучего перца запихнула, да запить не дала. Я даже начала откровенно опасаться за его здоровье, и не только душевное.

- Не-не-не! Мы так не договаривались, Хомяк. На-ка, выпей, - я подтолкнула к нему стакан с многострадальным соком. - А то мне только твоего призрака, гремящего у меня над ухом цепями, не хватало. Мне тебя и живого выше крыши.

И что он так сердито смотрит на меня, а? Я ж ничего такого и не сказала…

Наверное.

- Белоярцева! - почти прорычал этот забавный зверек, которого, в принципе, не боится большая половина человечества. Если верить распространенному общественному мнению, ага.

- Ну что? Что сразу Белоярцева-то? Я свою фамилию знаю, - притворилась непонимающей я. - Пей давай, прекращать задыхаться. И номерок своего Хомяка давай. Есть у меня к нему один очень уж важный разговор.

И нет, не собиралась я сдаваться в плен романтическим отношениям с этим Хомяком номер два. Просто, сдается мне, его подваливший ко мне приятель сам не прочь побесить немного Хованского. Так почему бы нам не объединиться в этом благом деле? Хуже уже все равно не будет.

Только надо с ним над пикап-линиями поработать, а то что-то как тухло у него выходит, без огонька. Ни костров инквизиции, ни предложения стать личным рабом… Кто ж так ухаживает-то, в наше время? Хотя я в этом вопросе тоже небольшой специалист.

Но вместе что-нибудь точно сообразим!

- Индейская народная изба тебе, Белоярцева, а не номер Хомякова, - сердито бросил мне Илья. О, даже цвет лица немного выровнялся. А я всегда говорила, раздражение - двигатель прогресса. Где б еще такой метод лечения-то запатентовать, а?

Отказ меня тоже не слишком удивил. Я с деланным безразличием пожала плечами и сказала:

- Не хочешь? Ну ладно, сама найду. Приятного аппетита, Хомяк, - пожелала я на прощание и, прихватив рюкзак, отправилась грызть гранит науки. Заветы дедушки Ленина нарушать нельзя!

Особенно, когда пару ведет строгий дядечка, истории о котором рассказываются только шепотом и с определенным количеством непечатных слов.

Глава 14

Арина Белоярцева

Что делает порядочный студент-первокурсник, которого отпустили с последней пары пораньше? Правильно, со всех ног спешит попрощаться с преподавателем и покидает аудиторию до того, как этот добрейшей души человек передумает. А что делаю я?

Я терпеливо дождалась, пока одногруппники довольной галдящей толпой выйдут в коридор, тщательно инспектируя небогатое содержимое собственного рюкзака. И, убедившись, что я осталась в гордом одиночестве и даже преподаватель уже ушел, поднялась со своего места и осторожно подкралась к двери.

Чтобы, прижавшись к ней ухом, целых пять минут напряженно вслушиваться в то, как затихают голоса, удаляясь в неизвестном мне направлении. Вот тогда и только тогда, я осторожно приоткрыла дверь и высунула в коридор свой любопытный нос.

- Кажется, пронесло, - задумчиво почесав нос, я облегченно перевела дух, не обнаружив ничего подозрительного вокруг. Выскользнула из аудитории, прикрыв за собой дверь и закинула рюкзак на плечо, выбирая, куда идти.

Точнее - куда бежать, чтобы не попасть в загребущие руки одного боевого хомячка. И чего он так напрягся-то, а?

- Муж-чи-ины, - недовольно фыркнув, я бодро зашагала в сторону библиотеки. Зная мою успеваемость и мою посещаемость, там меня будут искать в самую последнюю очередь.

Помнится, Елизаров упоминал, что этот храм знаний имеет в своей коллекции пару томов той самой, таинственной энциклопедии мата. Я, конечно, не поклонник обсценной лексики, но интересно же, что туда записать могли!

Мысленно уже предвкушая, как запущу свои цепкие ручки в это сокровище народного творчества, я завернула за угол и с размаху впечаталась в чью-то широкую, крепкую грудь.  Да так, что точно упала бы на пол, если б меня вовремя не схватили за шиворот, помогая удержать равновесие.

- Блин, аккуратнее надо, - недовольно буркнула я, когда меня все-таки соизволили поставить на ноги. И только тогда я разглядела, с кем меня свела нелегкая и собственное везение. - Да твою ж корявую… Хомяк, опять ты.

- Это вместо спасибо? - издевательски вскинул бровь Хованский, успевший за то время, что мы не виделись где-то познать дзен и теперь просто фонтанирующего спокойствием на всю округу.

- Это вместо краткого маршрута в не очень приличное путешествие, - мою попытку обогнуть его по широкой дуге проигнорировали. Просто пристроились рядом, пугая своим умиротворенным видом всех вокруг. - Хомяк, вот скажи мне… Ты ведь понимаешь, что я буду и дальше действовать тебе на нервы?

- Ага, - спокойно откликнулся Хованский, открывая дверь в библиотеку и пропуская меня вперед.

- Ты же осознаешь, что я буду целенаправленно топтаться по всем твоим мозолям, раз за разом? - я задала еще один уточняющий вопрос, пока мадам библиотекарь, бубня что-то о временах и нравах искала нужные мне подборки журналов и книги.

- Ага, - на лице парня была все та же безмятежная улыбка, уже бесившая меня до зубного скрежета.

Я вздохнула. Я выдохнула. Я даже дошла до облюбованного в первое знакомство с библиотекой стола и уселась за него, демонстративно пристроив рюкзак на втором стуле. Как бы намекая, что не нуждаюсь ни в чьей компании. Но Хованский невозмутимо устроился за моей спиной. И я, я…

Я не выдержала, блин. Хлопнула ладонью по стопке журналов, обернулась на соседний стол и задушевно так поинтересовалась:

- Ты издеваешься, да? Скажи, что ты издеваешься, Хомяк. Я не поверю, что ты на полном серьезе собираешься ходить за мной по пятам!

Ну и что вы думаете? Мой крик души просто-напросто проигнорировали. Хованский снисходительно улыбнулся и уткнулся в свой телефон, всем своим видом демонстрируя, что наш разговор закончен. Наи-и-ивный птиц!

Да мы еще даже не начинали разговаривать!

- Хомяк!

Помните рекламу конфет? Вместо тысячи слов? Вот и тут так, только у меня вместо заковыристой фразы вырвалось лишь одно-единственное. И то, так, то ли возмущенно, то ли жалобно. Потому что это уже ни в какие ворота не лезет, блин!

 Ладно, про свободу личности и действий я молчала, молчу и буду молчать. Но на меня ж так скоро пальцем показывать начнут! Мало мне было той карикатуры, мало мне выдали общественной нагрузки, так у меня теперь еще и сталкер персональный нарисовался. Да так, что фиг его, этого сталкера, сотрешь!

Да чтоб тебя. Еще немного, и я стану такой же знаменитой, как Костян. В смысле, сплетен обо мне будет столько же. Если не больше...

- Чайка, - последовал не менее лаконичный ответ, что не прозрачно так намекал: все твои монологи сейчас не принесут никакого толка. И что он все равно продолжал и будет продолжать действовать мне на нервы. И я даже не знаю, что на это сказать, кроме разве что…

У-у-у-у, гаденыш! Хомяк, блин!

Вот именно с этой мыслью я и поступила совершенно для себя нехарактерно. То есть просто-напросто взяла и отвернулась от этой заразы и уткнулась в какую-то книгу. Буквы скакали как мишки-гамми перед глазами, и суть текста я так и не смогла уловить, да и не имело это значения - я просто хотела показать, насколько мне безразличен именно этот человек и его присутствие.

Может, хотя бы так он от меня отстанет, а?

Ну да, прям сразу взял и отстал. Хованский, видимо, придерживался той же тактики. Он не пытался со мной заговорить, не пытался вывести из себя, нет. Эта сволочь как ни в чем не бывало занималась своими делами, совершенно не обращая никакого внимания на мой героический игнор себя любимого! И вот это меня бесило, просто неимоверно. Да, я прекрасно понимаю, что это глупо и нелогично, но блин.